Корсаков тем самым откинул лишь простые сценарии, что Покровский — это замаскированный монстр. Теперь требовалось выяснить, кто же его покровитель и о чём его планы.
Игнат едва успел ухмыльнуться, как вдруг ощутил, фигурально, словно когти его смерти вцепились ему в шею. Он попытался разорвать контакт. Но к его ужасу это не получилось. Попытался закричать, хотя краем сознания понимал, что его не услышат. Но разум как будто отделило от тела.
Бесконечно долгую секунду он плавал в кромешной тьме, дезориентированный и шокированный. Из бездны на него взглянуло множество глаз, казалось смотрящих в душу. И он готов был поклясться, что одни глаза были жёлтыми, с вертикальными зрачками.
Иллюзорный мир: столкновение воли!
Титанически усилием Корсаков восстановил самообладание и применил абсолютно секретную технику. Отдача, которая грозила отправить его спать минимум на сутки, сейчас не волновала. Надетые на тело артефакты поддерживали раскрытие одной из мощнейших техник Корсаковых.
Бездна отступила — жуткие глаза исчезли без следа. Мужчина оказался на огромной глянцевой плоскости, похожей на натёртый до блеска камень. В небе словно развели масляные краски синих и алых оттенков. Они бурлили и переливались, источая мягкий цвет. Линия горизонта уходила в бесконечность.
— Ого… ненавижу мозголазов, — проворчал, осматриваясь, черноволосый мужчина в чёрном камзоле, расшитом серебром. За его спиной мерцали едва различимые чёрно-белые потоки энергии, как будто развевающиеся на ветру.
— Ты… не Покровский! Я знал! — торжественно воскликнул Корсаков.
— Верно, хотя он тоже со мной. Моё имя Осборн. Чему ты радуешься? — мужчина с интересом наклонил голову.
— А ты не понимаешь⁈ Это мой мир! Я могу сделать с тобой что угодно! И здесь ты расскажешь мне абсолютно всё!
— Уверен? — лже-Покровский лишь усмехнулся.
— Я сотру эту наглую ухмылку! Ещё никто без моего дозволения не выбирался из этой техники в рассудке. Вопрос первый, блоха, к какому роду ты принадлежишь! А это для демонстрации!
В вытянутой руке Корсакова возник пылающий стометровой клинок.
— Не к роду. Я магистр Ордена Равновесия.
В следующее мгновение мир перед глазами Корсакова смазался.
Глава 5Фрагмент родовых секретов
Корсаков, ещё мгновение назад ликовавший: ведь невероятно любил момент применения техники, пусть расплата за неё велика. Даже не успел увидеть удар. Гипертрофированный пафосный меч выпал из руки, а сам он нёсся в пространстве как пушечное ядро. Гладкая серая поверхность мелькала, чередуясь с масляным сине-красным небом.
Невероятно чётко он услышал щелчок пальцев, и мир мгновенно изменился. Он врезался в небоскрёб и пробил его насквозь, а затем распластался на невесть откуда взявшейся каменной стене.
С голубого неба на него светил странный объект — небольшой желтоватый диск… как в историях из эпохи до Дня Чёрного Солнца.
С тихим стуком каблуков, мужчина в расшитом чёрном камзоле опустился на асфальт перед ним. Корсаков не замешкался и выбросил вперёд руку, из которой вырвался ослепительный поток, бурлящего пламени. Он не понял, как мог промахнуться с двух метров. Но удар прошёл мимо человека, проделав в огромных зданиях футуристичного мегаполиса сквозную дыру вплоть до неба.
Небоскрёбы начали с грохотом рушиться. Но после ещё одного щелчка пальцами, отдавшегося бесконечным эхом, замерли, словно время для них остановилось. Корсаков атаковал лже-Покровского снова. Но в этот раз он поймал атаку ладонью, как будто брошенный мячик. Сжал в крохотную сферу и метнул её обратно.
Мир затопила ослепительная вспышка. По телу Корсакова расходились волны невероятной боли, рвущей всё естество, словно его разум заживо раздирали. Он осознал себя лежащим на дне воронки. А мужчина вновь стоял перед ним как ни в чём не бывало.
— Как… это же… мой мир…
В ответ на болезненный хрип мужчина в чёрном пренебрежительно усмехнулся.
— Пустой блеф. Я видел подобную технику и этот мир является больной визуализацией твоего подросткового воображения, отражающей битву наших разумов — столкновения воли. Кто сильнее, тот и задаёт правила. А значит и ведёт игру. А больная она потому что ты выкрутил пафос до каких-то невероятных величин. Я на своём пике не мог показать и половины подобной силы. Почему сразу не пожелал роботов, бросающихся галактиками? Вообще-то я мог бы убрать весь этот пафос. Но, пожалуй, не буду отнимать всё.
Корсаков взревел и попытался ударить появившимся в руке золотым мечом. Мгновение спустя он получил удар ногой в бок и полетел по улице с такой скоростью, что ударная волна выбивала стёкла.
И всё же Осборн догнал его и подкинул вверх — в небо. Где начал наносить десятки ударов, каждую секунду меняя направление полёта Корсакова. С последним ударом едва остающийся в сознании менталист выползал из воронки в асфальте.
Столь глубокого ужаса он не испытывал никогда. Полная потеря контроля. Противник знал о техниках и играл с ними так же легко, как когда он опробовал её на садовнике. И Корсаков прекрасно знал, что станет с его разумом, когда всё завершится.
— Я ведь тебя предупреждал не лезть ко мне в голову. Пожалуй, пора задавать вопросы и первый будет простым. Это вы устроили атаку на базу реликтов в Копьях Титанов?
Честно говоря, я зауважал Корсакова — самую малость. Подобный уровень ментальных техник демонстрировал один из наших архонтов, с которым я откровенно не ладил. Мы были слишком разными. К тому же волею случая мы то и дело уводили друг у друга то, чего желали.
Впрочем, грызня в ордене не допускалась. А во время прорыва изнанки конфликт с Арданом вовсе не мог продолжаться. Жаль, он умер одним из первых. Однако подобная его техника поистине могла перевернуть бой в пользу слабого в прямом бою менталиста. Жаль, на тварях изнанки эти фокусы не работали: слишком чуждый разум. Да и затянуть настоящего врага в подобную технику та ещё задачка. Да и время тут ускорено не так уж сильно и внешнее вмешательство фамильяра легко всё сломает.
В этот раз Корсаков ошибся самым жесточайшим образом.
Разве что с пафосом перегнул: могли просто на мечах побиться под дождём, падающим снизу-вверх. По себе знаю, как зрелищно выглядит такая фантазия. Но играть я не собирался, тем более разум Игната пребывал на грани краха. Поэтому я задал первый вопрос, ответ на который сразу и получил, чувствуя простейший отклик.
— Да… действительно вы. Ну да, целая база реликтов, как не прибрать всё себе? Интересно, как бы твоё выживание оправдали? Хотя ради генератора разломов ты мог бы в крайнем случае пропасть и сменить личность и место деятельности. Второй вопрос… из любопытства — мой груз, который я продал Волковым, тоже вы украли? Фуксит и флюорит в том изменённом состоянии весьма ценны. И кто знает, что ещё хранилось на складе. Да… тоже вы.
Игнат Корсаков дрожал, стоя на четвереньках и уставившись мне на ботинки.
Я просто ткнул пальцем в небо. Но как в самых жарких битвах говорила Эльза: «Куда не выстрели — в кого-то да попадёшь». Хотя тут уместнее выражение с пальцем и задницей, но оно грубовато. Просто и там, и там участвовали отменные скрытники, которые могут представлять реальную угрозу, в случае если Покровский станет их целью.
А ведь будущий князь Волков взял в жёны Корсакову! Причём хотя в целом многожёнство в империи допустимо, я так понял эти семьи придерживаются более традиционного подхода моногамии.
— Ладно последний праздный вопрос. Причём тут Яна?
Неожиданно решимость Корсакова вспыхнула.
— Потому что она моя! Всё же решено! Я сейчас прибью… гх!
Сверху на него упал в буквальном смысле кусок небоскрёба. Правила мира таковы, что надо бить чем потяжелее. Щелчком пальцев испарил груду обломков.
В целом, ладно… не ожидал что Яна с ним. Но понятно, почему она такая пришибленная и не отвечала на замечания насчёт её поведения. Хотя любовью там и не пахнет, как часто бывает в аристократических браках.
— Ладно, теперь серьёзные вопросы. Что планирует род Корсаковых, если готов идти против Чёрных Крыльев? И… причастны ли вы к нападению в Арках Древних на группу с… Назаровым, в общем. Ты меня понял.
Я ударом ноги отправил тело к стене кратера, из которой тут же выросли кандалы, сковавшие моего пленного.
— Да-да мы! Но я не могу тебе сказать!
— Не хочешь, или не можешь? — я наконец создал меч и нанёс укол в нервный узел в ключице. Это всё отражение, визуализация. В реальности я сейчас надавил на разум так, чтобы причинить максимум боли.
— Не могу! Я тогда умру! Отпусти меня! Я сотру себе память! Клянусь, я сотру! Скажу всё…
Я и так не собирался полагаться на его честность: ведь как правило менталисты не стирают память на самом деле, а просто блокируют. Это менее опасно — нет риска повредить личность или интеллект. Но совершенно неожиданно Корсаков начал корчиться в конвульсиях. В его разуме активировалось нечто, чего я раньше не заметил и сжигало его.
Увы, у меня нет истинной ментальной силы — я просто перехватил чужое оружие. Мир вокруг начал расползаться, теряя чёткость. Я вновь очнулся там же, где стоял, между каменистым склоном, обломками флаера и стеной форта. По ту сторону каменной стены лежал овощ.
«Почему он умер?» — поинтересовался Чешуйка.
Видимо, закладка, созданная ещё более могущественным менталистом, для контроля посвящённого, но не очень надёжного члена организации. Не только для гарантии верности, но и из-за опасности захвата. Она как-то поняла, что он хотел бы всё рассказать и начал искать лазейки — оценила безвыходность положения и запустила механизм уничтожения.
«Поделом. Напал на нового хозяина. Вмешательство в разум — грубое преступление!»
А котик у нас прямо светлый паладин. Ладно… Чешуйка, иди к его пульту. Ты у нас умник и наверняка уже разобрался в управлении. Доспех не умеет определять смерть разума и активен. Так что запулишь его ещё куда-то на максимальную дальность. Желательно в водоём или на головы каким-нибудь хищным монстрам.