лубоко наплевать.
— Во-первых, один из взятых в плен еретиков рассказывал о вас. Помнится, у него огромный синяк от удара кулаком. Демонологи опасны, даже если кажутся умирающими. Никогда не оставляйте их за спиной и не щадите. Их не исправить, не излечить.
Ах… значит тот юноша-служка, который принёс мю-кристаллы не смог сбежать или самоустраниться. Что же, зато империя получила подтверждения моего «захвата в плен». Но… догадываюсь, их уже казнили и это кажется мне излишне жестоким наказанием.
— В тот момент просто не было времени убивать. Один удар на бегу убрал его с дороги. Но… мастер-паладин, я не понял, вы говорили об обратившихся? Боюсь… меня уже критиковали за недостаточно хорошее знание некоторых вопросов относительно демонологов… Помню, я в зоне вторжения скрутил служанку, у которой уже отрастали когти. Вроде выжег скверну…
Паладин смотрел на меня снисходительно и покровительственно.
— Милосердие — это не порок для служителя церкви. Но если хотите работать с нами — забудьте о нём. Можно очистить осквернённый предмет или место, но не того, чью душу уже пропитала зараза архиврага. Нам приходится принимать тяжёлые решения во имя спасения их душ. Всех выживших недалеко от эпицентра неодарённых провели через очищающее пламя.
— Всех? — опешил я. — Это же… десятки или сотни людей! Неужели… это необходимо?
— Безусловно, — кивнул мастер-паладин. — Это станет для них избавлением. Ведь иначе после их смерти душа уйдёт… самой Хине.
Он понизил голос, выплюнув это имя примерно так, как я произношу имя Шейд. Хм… логика понятна. Но… кроме того, что я просто не до конца верю, неужели нельзя проще?
— Нельзя изолировать? Дать им прожить нормально?
— Тебе ещё многое предстоит узнать и со многим смириться, — тем же покровительственным тоном продолжил Рудин. — Это не кара, а избавление. Иначе под влиянием скверны они могли бы обратиться во тьму в любой момент. Отдать душу врагу, сделать его на йоту сильнее — уже достаточный грех.
У Багратионова кончилось терпение.
— Послушайте, мы уходим от темы. Со стороны Чёрных Крыльев именно меня назначили вести поиски и возможных предателей, ещё касательно инцидента со взрывом комплекса Реликтов. И, право слово, не понимаю, как тут поможет Покровский. На мой взгляд следует его немедленно задержать и ещё раз допросить. Ведь он присутствовал при всех событиях, а со многими пострадавшими прошедшей ночью имеет конфликты.
— А другие для него друзья, — ответил Панов таким тоном, что я понял — эта тема уже поднималась.
— Мы уже провели опрос, тема закрыта, — добавил Решетников.
— Всё равно следует следить за Покровским. И, своими полномочиями, я пока запрещаю выдавать ему новые техники из реестра. Желание получить способность полёта на его уровне силы — уже довольно подозрительно. Не мне вам говорить, что среди всех техник выбирают именно эту те, кто готов бежать хоть в Осколки.
А-а-а… так вот почему мало людей осваивают левитацию! Не только из-за меньшей развитости, но это ещё и выглядит подозрительно. Действительно, умение летать позволит неплохо жить в тех же Копьях Титанов, не заботясь о топливе. Заряжать накопители своей маной без серьёзного крупного преобразователя очень неэффективно.
Но, пожалуй, я слишком спокоен для этой ситуации.
— Неужели? Тогда что скажете о способности летать вашего сына? Только приземление отработать. А со стартом справляется даже в доску пьяным.
Чернокрылый задохнулся от возмущения и побагровел. Панов спрятал улыбку за кашлем, а Жуков нахмурился.
— Покровский, обойдитесь без провокаций и насмешек. Он старше вас по званию.
— Мы не на миссии и из разных подразделений… я понял, извините, — поднял руки. — Знаю, как выгляжу в чужих глазах. Но со стороны Михаила Михайловича странно обвинять меня в чём-то в ситуации, когда сам великий князь пригласил меня на один рейд.
В общем, не понравился я Багратионову. Ещё пара слов и он сказал, что меня будет держать на дистанции от расследования. И особенно внимательно собирается проверить всех, кто был тогда в Копьях Титанов.
Наконец вступил мрачный Юсупов.
— Само собой, как уже говорил, мы окажем всю возможную помощь. Хотя уверены в том, что именно Корсаковы в этот раз причастны к отравлению. Андрей Николаевич, как ваша сестра?
— Держится, — я вздохнул, понимая, что теперь есть ещё одна большая проблема. — Неужели у Яны те же симптомы?
— Нет, но по неизвестной мне причине отец считает, что вы можете что-то понимать.
Очень… интригует. Уж у княжеского рода есть доступ к лучшим целителям!
Я перекинулся ещё парой слов с Булатовым и узнал от Жукова, что моё повышение ранга — вопрос уже решённый. Наконец мастер-паладин заверил, что мне помогут усилить системы защиты поместья. Лишь бы не натолкали в них жучков, и я мог выключить блокировку пространства так же легко и незаметно для всех.
На этом встреча завершилась, и я отправился с Юсуповым наружу. Поговорить особо не удалось, хотя старший брат Яны с неприкрытым сомнением оценивал меня. Понятное дело, что раз не торопились, значит состояние стабильное. Но что с ней?
За себя уже можно не переживать: Юсуповы ничего мне не сделают в открытую.
Лететь было недалеко. Меня провели в какое-то помещение ниже уровня остального острова, где сильно фонило маной. Яна, судя по всему, лежала в большой капсуле. Рядом с ней стоял сам архимагистр и женщина средних лет.
— Отец, я всё обсудил с Жуковым и Пановым — ничего сказать не могут, равно как и третий отдел. И привёл графа Покровского.
Архимагистр обернулся и кивнул. Судя по виду, прошедшей ночью он не спал.
— Жаль, значит, никто нам не поможет. Андрей, ничего если по имени? — спросил он и после моего кивка продолжил. — Подойди и взгляни свежим взглядом.
Собственно, Яна в белой больничной одежде лежала под стеклом капсулы. Мерцала магия, в вены вставлены трубки. Дышит, собственная аура жутко нестабильна. Из-под не застёгнутой, просто закрытой рубашки виднеется какой-то тёмный узор.
Крышку для меня открыли и наблюдали за действиями. Я сначала коснулся грудной клетки, вздрогнул и раскрыл одежду.
«Хозяин, нельзя же вот так раздевать девушек…» — мяукнул Люмьер. Я и сам запоздало понял, что делаю, но сейчас груди девицы меня интересовали в последнюю очередь. Даже её отец не отреагировал, ведь смотрел я именно на пульсирующий тёмный переплетающийся узор. Вокруг него нанесён магической татуировкой иной, яркого янтарного цвета. Не замкнутый контур и несколько рун.
— Полагаю, больше никто не знает? — спросил я.
— Мой первый сын тоже в курсе, и никто более. Проявилось недавно. И ты знаешь, что это, — в тихом голосе слышалось… да много чего. При худшем исходе я отсюда могу и не выйти. Конечно, доводить до такого не буду.
— Существо из Вечной бури. Оно пытается не то перехватить контроль, не то поглотить душу целиком, а не просто высосать за раз. Вы зря его подпитываете… И почему только сейчас?
Заговорила женщина в костюме, поправив очки, являющиеся неким артефактом. Смотрела на меня с прищуром.
— Предположительно, сущность пряталась, и чтобы не быть разрушенной и адаптироваться намеренно впала в спячку и оказалась подавлена. Внедрение магической болезни под названием спектроз привело к ослаблению организма. А применённый стандартный метод лечения вызвал цепочку неожиданных реакций.
Люмьер переживал за девушку и сказал, что подобного раньше за «тенями» не наблюдал. Но некоторых из них считал достаточно умными. И, увы, помочь никак не мог.
— Подавлено какой-то защитной техникой? Мало что способно воздействовать на тех существ.
Женщина с вопросом посмотрела на бывшего главу рода.
— У нас есть родовая техника, дающая одарённому искусственную склонность к стихии. Вплоть до сродства.
Ого… так, погодите, это отличный план «В», как помочь Лене! Точнее, будет планом «Б»!
Знаю о таких техниках: скучные стихийники порой применяли их. Это искажает сущность человека — делает их подобными Вике. В ордене из близко знакомых так сделали лишь Эльза и Вивьен — чистые стихийники узкой направленности. Подобное серьёзно вредит способности применять иную магию. Причём не как с дарами — лишь конфликтующие стихии. А вообще всю. При этом эффект не всегда стоит того. Да и операция болезненная.
Зато среди прочего это делает человека стихийным существом, что повышает сопротивляемость ядам и значительно укрепляет в магическом плане. Как, например, на Вику не подействовал тот стимулятор. Правда она теневик, причём чудовищно сильный. Этой силе свойственно гасить всё чужеродное.
— Могу я полюбопытствовать, кто вы? — спросил я у женщины.
— Ведущий специалист по духовным техникам и магической аугментации тела. По совместительству, хорошо понимаю в паразитических существах, — она посмотрела на Юсупова. — Господин, нам требуется немедленно ввести Яну в стазис и начать разделение. Тогда…
— Это её убьёт, — перебил я. У женщины дёрнулся глаз. Она смотрела на меня взглядом «как ты, сопляк, смеешь спорить с профессионалом?»
— Позвольте, я работала с князем Юсуповым много лет, получила степень доктора наук…
— И тем не менее всё прошло зря, — сморщился я. — Анатолий Александрович, вы владеете магией времени? Потому что все иные методы «стазиса» только ускорят процесс. Они уже срослись. Поэтому единственный шанс Яны на выживание — победить захватчика.
Женщина пыталась спорить. Мне было всё равно. Раз они так хотят, я начал сыпать терминами. Подошёл к экранам и показал на проблему. Кажется… всё снова из-за того знака на моей груди: бывший князь считал, что я осведомлён в той сфере, о которой он знает недостаточно. Но нет, попытка внедрить духовный артефакт в таком состоянии обречена на провал. Даже если бы я мог взять и изготовить ещё один до того, как она умрёт.
Эх, Осборн… ты следуешь за своей интуицией. И становишься всё подозрительнее.
— Прошу вас всех покинуть комнату.