Асшаре казалось, что она жалуется родителям на поведение старшего брата. Что она творит?! Рассказывает всадникам о стычке с Люцифером. Какой бред! Но, кажется, они внимательно ее слушают! Где она могла видеть их раньше?! Такие знакомые лица…
– Я хотела лишь повстречаться с ним. Выяснить, зачем ему я? – пояснила Асшара, отбрасывая остальные мысли в сторону.
– Асшара, – обратилась к девушке Морбона, нервно поправив высокие перчатки, – прости за такой вопрос, но как твое полное имя? Я думаю, что все присутствующие заметили твою необычную внешность и нашу схожесть. Я хочу понять, кто твои родители, – пояснила она.
– Меня зовут Асшара Тенебрис. Я приемная дочь Круента Тенебриса, – уверенно ответила девушка.
– Это имя говорит мне о многом, – кивнула женщина в перчатках. Остальные трое переглянулись.
– Но, вероятно, я не так поставила вопрос, – продолжила пепельная блондинка. – Кто твои биологические родители?
– Морбона… – предупреждающе одернул ее Маркос, но женщина в перчатках не обратила на него внимания.
– Моя мать была демоном и умерла при родах, а отец – ангел, – начала объяснять в сотый раз свое происхождение девушка. – Он забрал мою сестру с собой на небеса, где она и выросла. Мой отец – Круент Тенебрис, а я – демон.
Чума улыбнулась своим мыслям и кивнула. Она потупила взор, и в комнате воцарилась глухая, давящая тишина. Вскоре ее прервал хриплый смех Морбоны, окончившийся кашлем. Все присутствующие даже не подняли на нее глаз, Асшара тем более.
Вероятно, она чего-то не знает, что не позволяет ей полностью понять ситуацию и реакцию Чумы на ее слова?! Женщина подняла свои злые кровавые глаза и уставилась на Асшару.
– Выйдите, – прохрипела она.
– Морбона, возможно… – попытался остановить ее рыжеволосый брат.
– Я сказала: вон! – рявкнула не своим голосом женщина.
– Ему это не понравится, – предупредил Морбону Дигинар, но и на него она не обратила внимания.
Асшара вжалась в кресло. Она уже поняла, кто есть кто. Мортема представилась сама, Маркос, мужчина с рыжими волосами – Война, Дигинар, тонкий и высокий – Голод, а Морбона – Чума. Все, в том числе и Азазель, встали и молча вышли. Асшара с ужасом смотрела на Чуму. Помедлив, девушка вскочила и хотела выбежать следом за остальными, но Морбона остановила ее жестом руки. Асшара повиновалась и села на место, а вдоль позвоночника пробежали мурашки.
Морбона сидела не двигаясь, а ее руки дрожали. Она смотрела в пустоту и тяжело дышала. Сначала Асшара подумала, что собеседница сошла с ума или у нее припадок, но нет. Теперь она видела, что женщину просто переполняют эмоции. Она то впадала в ярость, то смеялась, то плакала.
По комнате стремительно распространялся неприятный запах гнили, серы и, как Асшаре показалось, едва знакомый и еле уловимый запах смерти. От Морбоны тонкими струйками в разные стороны пополз зеленоватый туман. Он коснулся ноги Асшары, и ее пронзила острая боль. Девушка поджала ногу и увидела на ней язву, которая тут же начала заживать.
Морбона сжала руками подлокотники кресла и глубоко вдохнула. Зеленый туман застыл, а потом медленно поплыл к хозяйке, чья кожа будто впитала его обратно. Асшара, не шевелясь, со страхом в глазах наблюдала за всем происходящим. Морбона откинулась на спинку кресла и мило улыбнулась, но Асшара видела, что ее руки продолжают дрожать от напряжения, а края губ подрагивают. Казалось, что она с огромным усилием растягивает губы, причиняя себе при этом невыносимую боль.
– Вы можете не улыбаться, если вам этого не хочется, – почти прошептала Асшара, не зная, что ей еще сказать.
Морбона дрогнула, и улыбка сошла с ее лица. Горящие красные глаза потускнели и наполнились печалью. Руки ослабели и упали на колени, пропала осанка, а она сама устало откинулась на мягкую спинку кресла, прикрыв глаза. Посидев так какое-то время, она потянулась к стакану с виски и опустошила его залпом.
– Прости меня, – наконец подала голос женщина. – Я не хотела тебя напугать. Наверное, тебе интересно, почему мы так похожи внешне? – Асшара кивнула. – Я, как и ты, не совсем демон. – Морбона говорила медленно, тщательно подбирая слова. – Моя мать была человеком, а отец… – она усмехнулась, – мой отец Люцифер…
Асшара оцепенела. Она была готова услышать что угодно, но только не это.
Морбона встала и подошла к окну VIP-ложи, из которого был виден весь клуб. Пальцем она поманила Асшару к себе, и девушка повиновалась. Они встали рядом и смотрели на танцующую внизу нечисть. Некоторые вампиры пили горячую кровь из пульсирующих вен и артерий людей, на свою беду не знавших, что сегодня здесь проходит шабаш всей нечисти города. Новая королева суккубов еще не прибыла, но праздник набирал обороты. Рагнар сидел у барной стойки, рассеянно шаря глазами по толпе, иногда поглядывая на окно главной ложи. Рядом с ним сидел Ян, а неподалеку на танцполе развлекались Алиса с Никитой. Трое всадников вместе с Азазелем пили в другом конце бара. Больше никого из знакомой компании не было видно, в том числе Кристины, что вызывало удивление.
– Мое тело не выдерживает той силы, что вызрела внутри меня. Я разлагаюсь, но не могу умереть. Мой дар – яд. Дым лишь одна из его разновидностей. Мой брат Маркос – Война. Мы двойняшки, но он, как ты видишь, совершенно на меня не похож. Мортема и Дигинар также приходятся братом и сестрой, но они – чистые демоны.
Морбона встряхнула плечами, и за ее спиной раскрылись болотного цвета крылья, побитые, в которых не хватало множества перьев… Асшара с ужасом смотрела на искалеченное продолжение этого существа. Лучше и вовсе не иметь крыльев, чем это. Вечная боль и страдание.
– Я пыталась отрезать их, но через несколько десятилетий они вырастали вновь, принося мне еще большую боль. Меня невозможно убить. Любой клинок, касающийся моей кожи, окисляется или превращается в ничто, как если бы их поместили в кислоту. Моя жизнь – воплощение боли и страданий, а я сама – яд, отравляющий все, к чему прикасаюсь. Моя мать, как и твоя, – Морбона усмехнулась, глянув на Асшару, – умерла при родах, а отец… Он оставил нас, но потом появился, как и в твоем случае. Его не столько интересовал мой брат, который управляет раздором и злобой, сколько я. Он хотел войти во Врата рая. Он попытался уничтожить их с моей помощью, но у него ничего не вышло. Врата я уничтожить смогла, но само проклятие, что было наложено на проход, осталось нерушимым.
Демон не может войти в рай.
Она вновь замолчала. Отойдя от окна, Морбона налила себе виски и опустошила стакан. Посчитав, что этого ей недостаточно, она вновь наполнила его и вернулась к Асшаре. Янтарная жидкость переливалась в стакане. Легкая улыбка коснулась губ Морбоны, а ее глаза затуманила пелена воспоминаний.
– Из рая к нам вышел брат отца – Михаил. Я помню его удивленный взгляд. Он попросил меня подождать, взмахнул рукой, и они с отцом исчезли. Я не знаю, что он сказал или показал отцу, но вернулся Люцифер другим. Его трясло, а по щекам текли слезы. Михаил подошел ко мне и, поцеловав меня в лоб, отдал четыре меча. Один был для меня, второй велел отдать брату, а другие два тем, кто достоин стать всадниками. После этого отец подошел ко мне и обнял, будто увидел впервые. Он сказал, что отправляется в путешествие, чтобы осознать свои ошибки, а потом исправить те, что возможно. Тогда я еще не понимала, что он хочет сделать. На мой вопрос, насколько это длинный путь, он ответил: «длиною в жизнь». Через некоторое время мы с братом нашли остальных всадников. Мы стали семьей, полюбили друг друга. С отцом мы еще несколько раз пересекались, некоторое время он жил с нами, всадниками, и мы были семьей. Он правил адом, и все мы жили вместе. Я, братья и… – Она осеклась, а потом продолжила рассказ. – Это было самое счастливое время моей долгой жизни. Потом он исчез из ада, а через некоторое время и с нами стал видеться все реже. Я не видела его с 1945 года. Тогда я в последний раз говорила с ним. – Морбона замолчала, смотря в пустоту, заново переживая события минувших дней. – Я прожила… даже уже не знаю сколько. Ты должна запомнить, Асшара: ты не только демон, но и ангел.
– Почему вы говорите мне все это? – почти шепотом спросила девушка.
– Отец много десятилетий уже не появлялся в аду, но когда я в последний раз видела отца, в 1945 году, у него появился шрам на все лицо перпендикулярно левому глазу. Ты не могла его не заметить. Такие шрамы не заживают. Кто-то обманул тебя. – Помолчав, она заглянула девушке в глаза и сказала: – Отец не мог так поступить.
Морбона замолкла и отвернулась, а по ее щеке покатилась слеза, чистая, как хрусталь. Капля упала на мраморный пол, зашипела, как кислота, и оставила в камне вмятину.
Асшара отступила от Чумы на несколько шагов, обдумывая все, что она рассказала. Морбона сказала, что ее отец не мог так поступить, но кто тогда был тем ангелом, который чуть не убил Рагнара в ночь перед их путешествием на Землю? Зачем он поднял вопрос о Люцифере? Чего он добивался? Вопросы, вопросы… Одни только вопросы крутились в ее голове. С кого спросить ответы? Как понять, правда это или очередная ложь?
– Нам пора, – смахнув вторую непослушную слезинку с щеки, заметила женщина, – нас обеих ждут наши любимые.
Морбона улыбнулась удивленной Асшаре и вышла вон. Проводив ее взглядом, Асшара вновь повернулась к залу. Рагнар все так же стоял у барной стойки с Яном. К ним подходили девушки, но Рагнар даже не смотрел в их сторону, продолжая выискивать кого-то глазами в толпе. Асшара, перед которой весь клуб был как на ладони, быстро рассмотрела тройку всадников и Азазеля.
К ним присоединилась Морбона, и один из всадников обнял ее за талию. Это был Дигинар, он с любовью смотрел в алые глаза женщины. Голод и Чума – идеальная пара. Одно следует из другого и по определению неразрывно.
Рыжеволосый брат Морбоны, Маркос, обнимал Мортему, которая всем телом прильнула к его широкой груди. Асшара видела не просто две влюбленные пары, а семью! Мортема и высокий Дигинар были такими же братом и сестрой, как и Морбона с Маркосом. Они все любили друг друга. Они принимали друг друга со всеми недостатками, потому что были связаны навсегда. Асшара снова посмотрела на Рагнара и Яна. «Нужно познакомить этого волчонка с Алисой поближе», – подумала она.