Задача найти отца оказалась не из простых. Весь вечер девушка потратила на то, что бегала по всему дворцу, но каждый раз слуги говорили, что Люцифер ушел буквально несколько минут назад. Когда пришло время ужина, Асшара была страшно уставшей, но злость держала ее на ногах. Распахнув двери столовой, она прошла к противоположной от отца стороне стола и уперлась в него руками, врезавшись глазами в расслабленное лицо правителя ада:
– Ты надо мной издеваешься?!
– И тебе доброго вечера и приятного аппетита, дочка, – Люцифер отставил бокал с вином и сплел пальцы в замок. – Что произошло?
– Произошло то, что ты, как ребенок, бегал от меня по всему дворцу весь вечер! – бокал с вином лопнул и яркие капли упали на белоснежные манжеты рубашки владыки. – Это вообще нормально?!
– У-у-у-у, – протянул Маркос, – а малышка-то завелась не на шутку.
– А ты вообще не лезь! – огрызнулась на брата Асшара.
– Слушаю и повинуюсь, – хохотнул тот.
– Я и правда был весьма занят сегодня, – Люцифер осмотрел грязную ткань и недовольно цокнул языком, – но уж точно не бегал от тебя.
– Ну конечно!
– Успокойся, сядь и объясни, что ты хотела со мной обсудить. Я выслушаю тебя внимательнейшим образом.
– И не подумаю. Я хотела попросить тебя об услуге. Завтра на закате перед нашей тренировкой вызови к себе в кабинет Еву и непременно задери ее на добрый час. Окна оставь открытыми.
– Ты ведь понимаешь, что не можешь так поступить? Ты должна ей.
– Должна. А еще я поставила условия наших занятий. Если она опоздает, те прекращаются. Я не намерена терпеть эту капризную и невыносимую особу с ядом вместо крови в своей жизни!
– Асшара, она твоя мать, – напомнил Круент, – не пристало…
– Я сама решу!
– Да она просто в ярости, – прошептала своему бокалу Морбона, пряча улыбку. – Лучше понаблюдаем, чем полезем под горячую руку.
– Ты выполнишь мою просьбу? Если нет, я найду другой способ, но тогда скажи сейчас, чтобы я начала думать, ведь, если поразмыслить, именно из-за тебя я оказалась должна ей!
– Должна ей ты из-за вспыльчивости и непослушания Черноглава, – тяжело вздохнул, явно уставший от этой сцены Люцифер. – В этом виновата исключительно ты сама. Он зверь…
– Он друг!
– Зверь, – повторил он. – Разумный, но зверь. А помогать тебе с Евой я не намерен. Твой долг – последствие твоей мягкотелости по отношению к любимцу. Разбирайся с этим сама.
– Фантастика! – Асшара еще какое-то время смотрела на отца, а потом взмахнула рукой, швырнув бутылку его любимого вина в открытое окно. – Это тоже последствия твоих действий и мягкотелости, – скривившись, выплюнула она и, круто развернувшись, вышла с грохотом в распахнувшиеся двери.
Она и не рассчитывала на то, что отец согласится помочь, хоть и надеялась, поэтому, вместо того чтобы спать, она всю ночь сидела в комнате, разглядывая звездное небо и обдумывая, как же ей не подпустить Еву ко дворцу и на пушечный выстрел. Наконец, когда все тело затекло от неподвижного сидения, Асшара натянула поверх кофты старую толстовку и вылетела в окно. В воздухе ей всегда думалось лучше. Кто-то, чтобы привести мысли в порядок, принимал душ, кто-то лежал в ванне, кто-то читал, а она летала, купаясь в розовом свете лун.
Небо встретило ее тишиной, даже ветер умолк, оставив после себя неподвижный морозный воздух. Где-то вдалеке сверкали огни города, но они ничуть не интересовали девушку, наоборот, она направилась к возвышавшемуся на горизонте горному хребту, туда, где горели черным пламенем врата ада.
Вечная вереница из душ тянулась за несколько километров до врат. В оборванной одежде, измученные и уставшие, мертвые бодрствовали даже ночью, покачиваясь из стороны в сторону, так и норовя упасть без сил. Кто-то плакал, кто-то выкрикивал в лицо жнецам ругательства, проклиная всех и все, а кто-то, кто стоял здесь уже не один год, просто смирились. Спустившись вниз, Асшара начала бродить между рядов, заглядывая в истощенные глаза, кого-то спрашивала о том, как их зовут, слушала истории жизней. Некоторых она даже смогла утешить, ведь не нашла в их жизнях особых прегрешений, а значит, скоро они смогут отправиться в рай.
– Вам здесь не место.
Асшара вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, непроизвольно закрывая собой душу. Это был жнец. Поклонившись, он повторил:
– Вам здесь не место, ваше высочество.
– Я разве мешаю?
– Вы даете надежду. Это запрещено, вы же знаете.
– Знаю, но я ищу кое-кого. Никиту Алексорина. Частичка его души у меня на руке, – она оттянула рукав толстовки, показывая узор. – Отведите меня к нему.
– Ваше высочество, со всем уважением.
– Прошу.
– Я не могу, как бы ни хотел. Это может повлиять на судьбу души, а вы сегодня и так помогли многим покинуть нас раньше времени. У всего есть последствия. Я должен предотвратить изменения. Прошу вас, уходите.
– А если я прикажу? – в ее голосе не было и капли вызова, скорее мольба, на что жнец ответил слабой улыбкой:
– Боюсь, на меня ваша власть не распространится.
– Понятно, – плечи Асшары опали, лицо помрачнело. – Спасибо, – она медленно склонила голову, выказывая уважение, – больше я не побеспокою вас.
– Хорошего вам вечера, – так же учтиво ответил жнец и проводил взлетевшую в небеса наследницу престола теплым взглядом. – Вы так похожи на Тессу в лучшие ее годы, – прошептал он.
Дворец почти полностью был погружен во тьму, лишь в нескольких окошках горел свет, лишний раз доказывая, что все жители предпочитали благоразумно спать. И только в одном окне гостевого крыла Асшара увидела свет. Несколько секунд она колебалась, никак не решаясь отдать руль управления любопытству, а потом полетела именно туда. Устроившись у окна, девушка заглянула в комнату.
Вся мебель комнаты была отодвинута к стенам, а большой ковер, до этого застилавший пол, свернутый стоял прислоненным к шкафу. Нетронутой осталась только огромная деревянная кровать с балдахином и тонкой резьбой по дереву в изголовье и изножье. В теплом свете посреди комнаты танцевала Ларина. В ее заднем кармане шорт лежал телефон, от которого тянулся тонкий проводок наушников. Асшара не знала, как у сестры хватает сил на танцы после ежедневных изнурительных тренировок, однако, не могла не признать – это было красиво.
Тело Тенебрис походило на тонкий изящный стебелек цветка, что колышется на ветру. Ее руки, мягкие и невесомые, как оторванные ветром от бутона лепестки, то наклонялись, то поднимались, а потом описывали круги и шли волнами. Никогда она не танцевала так на балах, у нее не было возможности и желания показывать кому-то свое мастерство, но она находила время насладиться любимым делом, отдаваясь ему всем сердцем. Ларина светилась от переполнявшего ее спокойствия и умиротворения и танцевала с закрытыми глазами, ничуть не заботясь о результате. Ей был важен и приятен сам процесс.
Наконец, грациозно опустившись на пол, скрестив чуть изогнутые в коленях ноги, она откинулась назад и растеклась по паркету, как капля воды, замирая в этой позе. Ее грудь тяжело вздымалась, на щеках горел румянец, но пересохшие губы изогнулись в слабой улыбке.
Асшара уже собиралась улететь, как вдруг окно скрипнуло и отворилось само собой.
– Отец вроде учил нас обеих, что подглядывать не хорошо, – Ларина открыла глаза, строго глядя на сестру снизу вверх. От улыбки и наслаждения не осталось и следа. – Что ты тут забыла?
– Увидела свет, вот и решила посмотреть, чем ты занимаешься, – честно ответила Асшара, садясь на подоконник. – Не хотела тебе мешать.
– И все же помешала.
– А так и не скажешь. Ты ведь не остановилась, хоть и почувствовала меня. Что, очень хотелось похвастаться?
– Тут нечем хвастаться, – отрезала Ларина, распуская косу. Асшара поняла: больше сестра танцевать не будет.
– А мне кажется, наоборот. Это было прекрасно, – пальцы Тенебрис замерли в косе. – Ты очень красиво двигаешься.
– Спасибо, – спустя несколько долгих секунд выдавила из себя девушка. – Почему не спишь? – грубо спросила она, начиная разворачивать ковер.
– Думаю, как вышвырнуть мать из своей жизни, – Асшара щелкнула пальцами, и вся мебель встала на свои места. – Не желаешь напакостить королеве суккубов?
– Любопытное предложение. А что мне за это будет?
– Ладно тебе, ты ведь уже в деле.
– Что мне за это будет? – упрямо повторила Ларина. – Ну? Я жду.
– Я никому не расскажу про твои танцы.
– Нашла, чем пугать, – фыркнула девушка. – Еще варианты.
– Никаких. Так ты в деле?
– Без меня ты все равно не справишься, – закатила глаза Тенебрис, садясь на кровать. – Так какой план?
– Ты у нас гений, ты и скажи, – неприкрытая лесть подействовала безотказно и на губах Ларины вновь появилась улыбка, но на этот раз коварная, больше походившая на оскал:
– Нам понадобятся два брата акробата.
Солнце близилось к закату, окрашивая небо в мягкие золотистые цвета с редкими розовыми пятнами. Над шпилями дворца Люцифера летали птицы, последние облака вулканического пепла почти скрылись за горизонтом, окончательно уступая место весне в аду. На деревьях уже начали набухать почки, кое-где даже проклевывались молодые листья, а на клумбах цвели самые ранние цветы.
Ева подошла к воротам дворца, как вдруг они заскрежетали и начали медленно закрываться прямо перед ней. Тени сгустились, завыл ветер. Он начал нещадно трепать длинные волосы королевы, собранные в хвост.
– Что за?..
Раздался волчий вой, испуганные птицы бросились прочь от дворца, даже земля мелко задрожала.
– Ах ты маленькая чертовка, – пробормотала Ева, поджав губы. – Ладно… Асшара! Я знаю, ты смотришь! У нас был уговор! Так не честно!
– Серьезно?
Ева обернулась на голос и увидела молодого демона с разными глазами, подпирающего плечом дерево. Она была готова поклясться, что появился он просто из ниоткуда! Лениво, как только что проснувшийся кот, демон обошел королеву по кругу, после – встал перед ней, преграждая дорогу. На нее было устремлено два глаза: черный, полный ехидства и веселья, и льдисто голубой, покрытый коркой холода и строгости.