– Гостиница переполнена, – сказала девушка, чтобы нарушить молчание. – И мне повезло, что попалось хоть это.
Он согласно кивнул.
– Напоминает отель «Вид на Гималаи».
– Но отсюда не видны такие красоты природы, как там.
– Я больше о спальне и о кровати.
– Ничего не поделаешь. Если бы найти еще комнату...
Он заложил выбившийся локон ей за ухо.
– То было бы другое дело... – Ричард погладил растрепанные кудри.
– И что ты собираешься завтра делать? – спросила Сандра, увертываясь и направляясь мыть руки в тазике на тумбочке.
Ричард смотрел, как она вытирает ладони.
– В долине много деревушек. Шаман готов нам помочь. Ты пойдешь?
Он сел на кровать и вдруг почувствовал, как устал и как боится говорить. До него дошло – она ведь спросила, что он собирается делать. А не они.
– А я нужна тебе? – Голос звучал как обычно, но он его не обманул.
– Да, нужна. – Мур притянул ее, усаживая рядом. – Но не затем, чтобы раздавать витамины. Это я могу и сам. Ты мне нужна, чтобы сказать, и сейчас же, что гонит тебя в походы. – Мур обещал себе, что не спросит об этом, но стремление знать правду стало неодолимым.
Сандра, лицо которой наполовину скрывала тень, смотрела поверх плеча Ричарда, избегая встретиться с ним взглядом. Ему хотелось встряхнуть ее, чтобы та наконец призналась.
– Что гонит? Желание разнообразия.
– Разнообразия? – взорвался он. – И как долго это будет длиться?
Она встала и подошла к окну.
– Не знаю. Я знаю только, что хочу быть одна.
Брови на ее измученном лице сошлись на переносице.
– До встречи с тобой мне было все ясно. До этого путешествия. А теперь я в полном смятении.
– Из-за меня.
Она покачала головой.
– Из-за себя. Из-за того, что я хочу и... не должна, не могу иметь.
– Ты можешь иметь, – настаивал Ричард.
– Нет, не могу. – Она отвернулась от него и уставилась в темноту. – Я говорила тебе, что моя мама умерла, когда мне было двадцать. Но не сказала тебе, что она умерла от болезни Хантингтона.
У Ричарда сжалось сердце. Теперь все понятно. Она унаследовала страшную болезнь, ее дни сочтены. Ну и пусть, сколько бы их ни осталось, он хочет быть с Сандрой, каждый драгоценный день ее жизни!
– Когда ты делала анализы?
– Я их не делала. И не собираюсь. – Она повернулась и дерзко посмотрела на него.
Ричард не знал то ли смеяться, то ли плакать. Еще не все потеряно. Может, у нее и нет этой болезни. Было бы не честно, если бы она заболела.
– А почему ты не сделала анализы?
– Потому что не хочу знать. Думаю, и так все ясно.
Сандра подалась вперед и с волнением взглянула на Мура.
– Я живу счастливо. Ты и сам видишь. Ну насколько я стала бы счастливее, узнав, что здорова? – Она помолчала, будто знала ответ. – Ну, может, чуть-чуть. А если выяснится, что ужасный ген сидит во мне? Как у мамы? – Глаза Сандры расширились, и Ричард услышал в ее голосе ту же боль, что чувствовал в своем сердце. – Насколько я была бы тогда несчастней? – Она поднялась. – Я стала бы совершенно несчастной.
Теперь ее голос звучал твердо, но Сандра задрожала. Он протянул к ней руки, привлек к себе и усадил на колени. Девушка обхватила его за шею и уткнулась в плечо. Слез не было.
– Я понимаю, – сказал он успокаивающе. – Ты действительно прекрасно живешь, но я... я... – Он прервался. Давала ли его любовь право вмешиваться в жизнь Сандры, заставлять принять решение, которое может сделать ее несчастной до конца дней? – Я люблю тебя, – прошептал он, и она еще теснее прижалась к нему. – И мечтаю всю оставшуюся жизнь провести с тобой. Если ты не хочешь делать анализ – не надо.
Сандра внезапно выпрямилась и покачала головой.
– Но я уже говорила – я не буду ни с кем. Ты лучше других должен знать, что этот недуг гораздо тяжелее сказывается на семье больного, чем на нем самом. Вот почему я живу одна и останусь одна, не хочу семьи.
Он обнял ее за талию и заглянул в глаза, потемневшие от горя.
– Ну хорошо, я не буду твоей семьей. Я буду частью тебя, а ты – частью меня.
– Нет! – гневно воскликнула Сандра. – Я не завожу любовников. Теперь ты знаешь обо мне все и... не понимаешь. – Она встала и сжала кулаки.
– Я бы понял, если бы ты меня не любила. Но мне кажется, что ты любишь.
Сандра стояла перед ним тоненькая, хрупкая.
– Я и сама не знаю, как это вышло. Но мы не должны были, ни ты, ни я. И где-то в глубине души ты это понимаешь. Так ведь?
Но он только покачал головой.
– Никто не может ничего знать, пока ты не сделаешь анализы.
Она поморщилась, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой. Ричард взял ее за руку.
– Я эгоист и требую, чтобы ты сделала анализы. Если у тебя нет этого проклятого гена, мы поженимся. Если есть, все равно будем вместе. Не чужие люди, а я буду рядом. Я хочу быть с тобой каждый день, каждую ночь, начиная с этой, и всю оставшуюся жизнь. И неважно, что случится.
Она не спускала с него глаз, и на миг он подумал, что ему удалось сломить ее сопротивление. Но когда он кончил говорить, Сандра медленно покачала головой.
– А дети? Ты ведь любишь их. Я вижу это по твоим глазам. И помню, как ты волновался о ребятишках из долины Мананг. Ты и не догадываешься, что это такое – расти, зная, что твоя мать неизлечимо больна.
– Ну и не надо. Мне не нужны дети. Дети есть здесь, на Амазонке, где угодно. Но мне нужна ты. – В горле саднило, глаза жгло, он не мог ее переубедить. Сандра только тверже стояла на своем. Ричард поднял руки, сдаваясь. – Ладно, ты все решила. Что ж, води группы, иди куда хочешь. Я пойду с тобой, если смогу. Если нет – буду работать и ждать тебя. Это все неважно. В любой момент ты можешь прийти ко мне, как к себе домой. – Его горло сдавил такой комок, что он был не в силах произнести еще хоть слово.
– Я не могу быть полуженой, без детей, бывать у тебя наездами. Ты заслуживаешь большего, а я этого дать не могу. Я уезжаю в Китай и пришлю тебе открытку. Напишу, как прекрасно провожу время. Но будет ли это правдой? А ты вернешься в свою операционную, и я буду волноваться, что тебе некому помочь. И что еще хуже – просто не представляю, смогу ли теперь жить, так и не узнав, сидит ли во мне этот ген. – Плечи девушки задрожали от рыданий. Ричард привлек ее к своей груди и не отпускал, пока Сандра не успокоилась.
Немного погодя она улыбнулась, умылась и переодела свитер.
– Я хочу есть. Пойдем в гостиницу поужинаем. Мне надо поговорить с полковником Праджапати.
Мышцы на его груди напряглись.
– О чем?
– Я собираюсь спросить – нельзя ли мне присоединиться к его группе – они возвращаются в Катманду.
Ричард медленно кивнул, пытаясь понять и принять неизбежное. Да, она все равно уйдет. Ее не остановить.
– А у тебя еще дела. Кибо приведет тебя обратно. – Голос Сандры звучал обыденно, как будто речь шла о покупках в магазине на углу, а не о переходе через горный хребет.
В полном смятении, он с трудом держал себя в руках.
– А куда ты потом?
– В Китай. Про это было в письме, – сказала Сандра. И, не дожидаясь ответа, вышла.
Ричард быстро вскочил и догнал ее.
Молча они добрели до гостиницы. Душа у Мура разрывалась на части. Он всегда знал, что делать, даже когда решался вопрос о жизни и смерти. Но как поступить сейчас?
За ужином Мур даже не различал вкуса еды. Неподалеку от них кто-то играл на гималайской лютне, и мелодия сливалась с пением горного ветра. Сандра с неестественно яркими глазами – от слез или от возбуждения – и алыми щеками, сидела рядом. Он пытался запомнить ее лицо, хорошо понимая, что, возможно, никогда больше не увидит Сандру.
Ричард ждал в маленьком вестибюле, пока она говорила наверху с полковником. Когда Сандра спустилась по узкой лесенке, ответ он уже знал.
– Когда ты уходишь? – спросил он онемевшими губами.
– На рассвете. Как только откроется ресторанчик, я приду сюда. Не надо меня провожать.
В его груди заныло. Кажется, сейчас он на себе испытает, что такое сердечный удар.
Когда они возвращались по узким улочкам, Ричард сказал:
– Ты как-то говорила, что после походов все помнят только хорошее.
Сандра взглянула на него снизу вверх.
– И ты запомнил?
Он пожал плечами, боль в груди становилась нестерпимой.
– Конечно. Ведь все было так хорошо. Если тебе понадобится рекомендация...
– Спасибо, – кивнула она с вымученной улыбкой. – Я запомню.
Это были ее последние слова в тот вечер. Потом они с трудом добрели до маленького домика. Ноги Мура так отяжелели, словно он взбирался на Аннапурну, а сердце билось камнем в груди.
Он и не пытался заснуть. Сандра повернулась к нему спиной, а он все не мог поверить, что это их последняя ночь вместе. Нет, он не хочет, чтобы она была именно такой.
Не в силах вынести напряжения, он потянулся к Сандре и привлек к себе. Неровный вздох сорвался с ее губ, и в изнеможении она прильнула к нему. Их сердца бились в едином ритме. Так и пролежали они, без слов, не разжимая объятий до самой зари.
А на рассвете она быстро оделась, встала в дверях и на прощание махнула рукой.
Ричард привалился к стене и скрестил на груди руки.
– Пошли мне открытку из Китая.
Она кивнула.
– «Хорошо провожу время. Как жаль, что тебя нет рядом».
Повернулась и ушла.
Ушла из его жизни.
10
Обратный путь в Катманду Сандра проделала как в тумане. Она переставляла ноги, изображала, что интересуется поисками Йети, ела рыбу из реки Кали Гандаки, проходила через дубовые леса, пробиралась сквозь заросли рододендрона. Она фотографировала детей и стариков в костюмах местных племен. Слушала сплетни полковника Праджапати, рассказывала случаи из жизни у костра за ужином. Но никто не знал, что настоящей Сандры здесь не было. Только оболочка. Пустая раковина. Ее сердце и душа остались в долине Мананг с Ричардом. Ее мысли то и дело возвращались туда, а ноги несли в Катманду...