вуки: выкрики-приказы и шорохи тяжелых мужских шагов.
– Вытаскивай их! – командует незнакомый голос. – Быстро!
– Не трогай ее, – рычит Димитрий, когда кто-то хватает меня за плечи. – За нее ответишь, глотку перегрызу…
– Эй, с девчонкой полегче, – голос Клима перекрывает угрозы Димитрия.
Клим вырастает в дверном проеме, оттесняя громилу с грубыми руками.
– Иди сюда, – говорит мне Клим и протягивает ладонь.
Я замираю.
Я, считай, лежу на груди Димитрия. Я упала на него, когда машину закрутило, и он прижал меня к себе, чтобы я не ушиблась. И сейчас он не разжимает хватку. Я всем телом ощущаю его напряжение. Мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, что он прожигает лицо Клима черным, как беззвездная ночь, взглядом. Волны их обоюдной ненависти идут сквозь меня. Я и есть ее причина.
– Убери руки, – командует Клим и заглядывает в салон, приближаясь. – Отпусти ее.
– Он отпустит, – выпаливаю на нервах. – Только не надо ничего делать. Пожалуйста.
Я тянусь вперед, чтобы не довести ситуацию до трагедии. Димитрий неожиданно разжимает пальцы и дает мне приблизиться к Климу.
– Все хорошо, не бойся, котенок, – бросает Клим мне в висок. – Теперь все будет хорошо.
Он вытягивает меня наружу. И он так крепко обнимает, что мне становится трудно дышать. Он как будто сам не верит, что всё получилось и я оказалась в его руках. Я же оглядываюсь и ищу глазами Димитрия.
– Что происходит? – Я беспокойно кручусь, пытаясь понять, что делает каждый из незнакомцев. – Что с ним будет? Кто эти люди?
Они выглядят как бойцы элитного подразделения. Запакованы в черное, а на лицах ни одной эмоции.
– Это неважно. – Клим перехватывает меня, стараясь сделать так, чтобы я поменьше смотрела по сторонам. – Это больше не наши проблемы.
– Нет, так не пойдет. – Я выставляю ладони в его стальную грудь и почти что плачу от своего бессилия. – Мне нужно знать, что будет с Димитрием?!
Со стороны машины доносится глухой звук.
Клим не успевает поймать мое движение, хотя он явно собирался уткнуть мое лицо в свою грудь. Я вижу, как Димитрия рывком выдергивают с заднего сиденья и сразу оглушают мощным поставленным ударом. Другой мужчина добавляет кулаком, и Димитрий падает на землю.
Мой собственный крик оглушает меня.
Я царапаю Клима до крови и просто-напросто не могу выдержать эту жестокость. Такими ударами можно убить. Даже Димитрия. Он сильный, крепкий и выглядит так, словно тоже может вступить в элитный отряд, но мне все равно страшно.
– Его всего лишь вырубили, – говорит Клим, наклоняясь к моему уху.
В его голосе появляется раздражение.
Его злит моя реакция, как и то, что ему приходится удерживать меня силой.
– Он заплатит им большие бабки, и они его отпустят. Не подохнет.
– Клим! – Один из мужчин взмахивает ладонью, а потом делает смачную затяжку и выбрасывает окурок на обочину. – Не уходи пока.
Мужчина наклоняется к Димитрию, проверяет его дыхание и дает отмашку, чтобы его грузили в другую машину. По его движениям легко понять, что он главный в этой группе. И Клим напрягается, когда он подходит к нам вплотную.
– Ты ничего не напутал? – спрашивает мужчина Клима.
– О чем? – Клим оглядывается через плечо. – Время, Мих. Надо заканчивать здесь торчать и разбредаться по норам. Его охрана скоро кинется.
– Там стерегут. – Мужчина переводит взгляд на меня. – Ты сказал, с ним будет обычная девка.
Он тянет ко мне ладонь и откидывает прядку. Клим не выдерживает и переносит меня в руках так, чтобы мое лицо оказалось подальше от мужской ладони.
– А он кинулся закрывать ее собой, – добавляет главный задумчиво. – Кто она?
– Она моя знакомая, угодила к нему по глупости. Она никто для него.
– А она тогда за него какого хрена так переживает?
Он поднимает ладонь, показывая, что это был риторический вопрос. Клим затыкается, только сжимает меня в руках сильнее. Я тоже чувствую, как в воздухе повисает угроза. Но мне плевать. Я проваливаюсь в кокон, который сплетает моя нервная система, чтобы выдержать перегрузки.
– Она поедет с нами, – заключает мужчина. – Ты тоже можешь, если хочешь.
– Уговор был другим…
– Уговор теперь такой. Если она дорога ему, то она поможет выбить из него деньги.
Глава 18
Я оказываюсь в мини-фургоне с тонированными стеклами. Клим садится рядом, прижимая меня к стенке. С другой стороны он закрывает меня плечом. Но я понимаю, насколько его защита эфемерна. Мне плохо и страшно, но я все равно улавливаю мелочи в поведении незнакомых мужчин. С такими людьми не спорят. А Клим им явно не приятель.
Боже, что он наделал?
Во что ввязался?
Это так похоже на него. Он всегда жил импульсами, всегда ввязывался в драки, и чем хуже были его исходные позиции, тем больше была его жажда бросить вызов судьбе. Он всегда ходил по краю.
– Выгружаемся, – следует приказ.
Мы провели в дороге больше часа. Сперва я пыталась запомнить путь, но потом мы петляли и проезжали целые куски без освещения. Сейчас я совершенно не понимаю, где мы находимся. Только успеваю посчитать машины. Во двор частного дома въезжают два внедорожника и мини-фургон.
Я выхожу из него вслед за Климом. Он подает мне ладонь и не выпускает мои пальцы. Цепко держит и пытается закрыть меня своим телом сразу со всех сторон. Я же замечаю усмешку на лице одного из мужчин. Его явно веселит поведение Клима.
– Не отходи от меня, – бросает мне Клим. – Постоянно держись рядом.
Он делает мне больно, сжимая мою ладонь со всей силы. Он взвинчен до предела. И его злит, что я вытягиваюсь в струнку и пытаюсь увидеть, куда повели Димитрия.
Мне становится чуть легче, потому что он идет сам. Я вижу его со спины, его сразу поворачивают к дому и не дают осмотреться по сторонам. Он пару раз встряхивает головой, словно пытается до конца прийти в себя, но его сразу подгоняют ударом в плечо.
– Девку сюда, – снова кто-то командует.
– Она не девка, – огрызается Клим.
– Ну девчонку. Или принцессу? Называй, как хочешь, мне плевать. Только чтобы через пять секунд была в доме.
Мы поднимаемся по ступенькам и заходим в дом с другой стороны. Внутри вполне симпатично. Выглядит как загородный дом в деревенском стиле. Мне указывают на стул, чтобы не мешалась под ногами.
– Есть записи камеры? – спрашивает их главный, проходя к большому деревянному столу. – И что у нас с патронами?
Он бросает оружие на стол. Следом туда бросают ноутбук и какие-то карты. Мужчины проводят что-то вроде совещания, обдумывая дальнейший план. Меня и Клима никто не стесняется, и это нервирует.
– Клим, где, ты говорил, дежурит их смена? – Главный подзывает его ладонью. – И пойдем, покажешь мне, что может пригодиться. Мои парни кое-что прихватили из его дома.
Главный поворачивает к двери.
– Ты идешь?
– Я пойду с ней.
– Она мне там не нужна. Заканчивай это, Клим. Поверь, ты не хочешь ругаться со мной.
Клим колеблется.
По тону главного ясно, что больше непослушания он не потерпит.
– Ее никто не тронет, – отзывается кто-то из мужчин. – Иди, босс приказал.
Я сама отпускаю ладонь Клима. Я подбираю ноги под себя и утыкаюсь лицом в стенку. Не хочу видеть Клима и слушать его обещания. Поэтому я слышу лишь его шаги, он уступает и уходит с главным. Меня действительно никто не трогает. Целых минут десять.
– Пойдем, поговоришь с ним. – Мужчина в черной куртке наклоняется к моему лицу и трогает мое плечо.
– С ним?
– Со своим папиком, – он усмехается. – Попроси его отдать деньги по-хорошему.
– Он не послушает меня…
– А ты попробуй. Попытка не пытка.
– Хотите посмотреть, как он отреагирует на меня?
– Ха, а ты не такая дура, как выглядишь. Да, малышка, я хочу посмотреть, как он отреагирует на тебя. Можно тебя использовать или мы тут зря нянчимся?
– Этот след на моем лице остался от его руки.
– Откуда мне знать? Может, ты врешь. Иди уже.
Он грубо тянет меня за плечо, а потом показывает приятелю кивком, чтобы тот проводил.
– Сколько вам нужно? – спрашиваю, оглядываясь через плечо. – О какой сумме идет речь?
– Он знает, ему уже сказали.
Я чертовски хочу оказаться рядом с Димитрием. Мне на физическом уровне нужно понять, что с ним. Но я боюсь показать это. Поэтому я даже немного упираюсь. Только против тренированного бойца невозможно ничего сделать. Он подталкивает меня и доводит до комнаты с металлической дверью.
– Вот. – Он впихивает мне в руки аптечку. – Заодно раны ему обработаешь.
Сверху он кладет литровую бутылку воды.
Он открывает дверь, и я захожу внутрь. Вижу полупустую комнату, из которой явно вытащили больше половины мебели и сняли картины. Но она не жуткая, не напоминает тюремную камеру, просто комната новоселов. Я повидала много таких комнат, когда снимала дешевые студии.
Димитрий стоит у кресла. Кажется, он встал на ноги, услышав, что дверь отпирают.
– Тебе лучше сесть, – говорю ему и подхожу ближе. – Я видела, как тебя били. У тебя может быть сотрясение.
Он испытующе глядит на меня. Но не останавливает.
Я делаю последний шаг и запрокидываю голову. От его свежих ран и кровоподтеков становится не по себе. Мои ссадины кажутся мелочью и в то же время начинают ныть. Я как будто вспоминаю, что такое боль и как она изматывает. Как ему должно быть плохо сейчас. Пальцы сами тянутся к его лицу, я в последний момент одергиваю себя, понимая, что он не позволит дотронуться.
– Димитрий, сядь, прошу тебя.
Я обхватываю его запястье и тяну вниз.
– Ты с ними? – спрашивает он с холодом. – Ты сдала меня?
– Нет.
Я качаю головой.
Не помогает.
Недоверие Димитрия колет стальными иголками.
– Пожалуйста, сядь. Я вижу, что тебе нехорошо…
– Он назвал тебя котенком.
Димитрий вырывает свою ладонь. Без резкого взмаха, но он делает неумолимое движение, и мои пальцы соскальзывают с его запястья. Я с трудом продолжаю смотреть в его глаза. Во мне нет страха, но становится так больно. Димитрий не показывает агрессию в этот момент, хотя я кожей чувствую, что ему хочется, чтобы я исчезла с его глаз. Он просто прожигает меня насквозь, и я вдруг признаюсь себе, что мне сейчас хуже, чем когда он ударил меня.