Я подаюсь вперед и утыкаюсь лицом в его грудь. Его тело напряжено до предела, оно даже кажется неживым. Каменное, жесткое, неподвижное. Он никак не реагирует, а я прижимаюсь сильнее и трусь щекой.
– Клим был моим парнем в прошлой жизни, – говорю шепотом. – Я ушла от него, сбежала… Я не видела его два года, я думала, что наши отношения остались в прошлом. Для меня было шоком, когда он снова появился рядом.
Димитрий сжимает мои плечи и отстраняет. Он заглядывает в мое лицо.
– Твоим парнем? – повторяет он, словно только сейчас осознает мои слова. – И ты молчала?
– Я подумала, ты не поймешь.
– Я и не понимаю.
– Я растерялась в первую встречу, не понимала, чего он добивается… А потом все закрутилось, я пропустила правильный момент, чтобы признаться тебе. И я решила молчать до конца. Подумала, что попрошу тебя вернуть Степана, а его убрать.
Я снова тянусь к его лицу, но Димитрий перехватывает мои ладони. Он обжигает своей силой на мгновение. И что странно, я даже не пугаюсь. Его обещание больше никогда не сделать мне больно действует, я на глубинном уровне верю ему. Словно это уже записано в код, в саму суть.
– Я должна была сказать, я знаю, – я говорю еще тише и не оставляю попыток дотронуться до него.
– Между вами что-то было? Сейчас…
– Нет, Димитрий…
– Он лез к тебе?
Мои пальцы ложатся на его шею. Я нахожу участок, не закрытый одеждой, ныряя под ворот рубашки. Она разорвана, измята, и не хватает несколько пуговиц. Я впервые вижу его в таком состоянии. А сколько раз я видела его в идеальных костюмах? Димитрий умеет одеваться и любит подчеркивать свой статус одеждой, только в моменты близости можно было застать его без брони делового костюма. И то в те моменты, когда он был дома. В офисе или в номерах, куда я иногда приезжала, он обычно брал меня прямо так. Полностью обнаженной оказывалась только я.
– Его сорвало, когда ты ударил меня, – признаюсь. – Он вбил себе в голову, что я легла под тебя от безысходности, что ты мой папик. Он считает, что меня надо спасти от тебя.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Он успокаивал меня. Обнимал, да. – Я киваю. – В твоем доме, когда меня заперли в комнате и было не ясно, что ты собираешься делать.
– И больше ничего?
– Пытался поцеловать.
Я не готова сказать ему абсолютно всю правду. Я больше всего хочу, чтобы между нами не было лжи, но иногда правда слишком опасна.
– Ты любишь его?
– Нет, – ответ с легкостью слетает с моих губ, я не задумываюсь и в каком-то смысле даю этот ответ самой себе. – Между нами всё давно прошло.
Я поднимаю с пола аптечку, которую обронила в какой-то момент. Бутылку тоже забираю, после чего протягиваю ее Димитрию. С этим он не спорит. Он откидывает крышку и жадно пьет. Я же раскрываю аптечку и ищу то, что нужно, чтобы обработать его раны.
– Выгляжу ужасно? – спрашивает Димитрий и опускается в кресло. – Ты побледнела, когда увидела мое лицо.
– Я плохо переношу кровь.
Я смачиваю бинт раствором и подношу его к щеке Димитрия. У него большие ссадины, словно его провезли по асфальту, а еще разбита губа.
– На теле тоже есть раны, – произношу без вопросительной интонации.
Он тяжело двигается. Это выдает, что есть повреждения сильнее.
– Начни с лица.
Я опускаюсь на колени рядом с ним и сперва беру его лицо в ладони. Согреваю и успокаиваю. Может, я льщу себе, но ему становится легче. Он на несколько секунд прикрывает глаза, позволяя моим пальцам осторожно массировать его виски.
– Сейчас будет неприятно.
– Уже? – Губ Димитрия касается легкая усмешка.
Я стираю ее бинтом. Он шипит, но не дергается. Я вытираю кровь, а потом спускаюсь по шее ниже. Трогаю уцелевшие пуговицы.
– На животе, – подсказывает он, откидываясь на спинку кресла. – Может, ребро сломано…
– Боже.
– А может, и нет, – подбадривает он.
– Тебе нужны лед и тугая повязка.
– Ну лед мы не достанем, только если твои пальцы.
Я смотрю на него с укором. Нашел время для шуток. У меня почти всегда холодные пальцы, и он уже как-то подшучивал на эту тему. Правда, в тот момент мы лежали на большой кушетке на веранде, а не были заперты в частном доме с вооруженными людьми.
Я склоняюсь над ним и накрываю ладонями покатые плечи.
– Тебе нужно принять полусидячее положение, так будет легче.
– Откуда ты знаешь?
– Клим занимался боями без правил, я много травм повидала.
Димитрий снова усмехается, он переводит взгляд на потолок и добавляет мрачно:
– Мне начинает надоедать его имя.
Я распахиваю полы его рубашки.
Черт…
– Все хорошо, – Димитрий реагирует на мою гримасу. – Я тоже не первый раз ломаюсь.
Глава 19
Я ухаживаю за Димитрием. Помогаю ему, насколько это вообще возможно. Потом придвигаю стул и сажусь рядом. Димитрий упрямый и заворачивает меня в свой пиджак. В комнате прохладно, а на мне недостаточно теплая одежда. Ни он, ни я не знаем, что будет дальше. Хотя я понимаю, что его служба безопасности должна шевелиться. Димитрия сейчас ищут, и, если нападавшие допустили хоть одну ошибку, нас скоро освободят.
Но с другой стороны, это должны понимать и похитители. У них мало времени. Они скоро начнут давить…
– На нижний закрыто, – раздается грубый возглас из-за двери.
Димитрий выбрасывает ладонь, показывая, чтобы я оставалась на месте. Сам он поднимается на ноги и делает шаг вперед, оставляет меня за своей широкой спиной.
Щелкают замки, скрипят петли. Потом по глазам бьет электрический свет. В коридоре он горит на всю мощность. Я непроизвольно зажмуриваюсь. А когда привыкаю, вижу, что в комнату заходят сразу четверо мужчин. Один из них Клим. Он держится правой стороны и пытается поймать мой взгляд.
– Очухался? – бросает их главный. – Или доктор нужен?
– Кто ты вообще? – хрипит Димитрий с агрессией.
Я машинально выставляю ладонь и касаюсь его запястья.
Это сильнее меня.
Рефлекс испуганной женщины.
Тестостерон разливается со всех сторон, и я чувствую, что по этим тропинкам может вовсе потечь кровь, если дать вспыхнуть искре.
Я тоже поднимаюсь на ноги и встаю позади Димитрия, но так, чтобы он чувствовал мое присутствие. Смог опереться, если понадобится. Он может сколько угодно изображать из себя стального человека, но я знаю, что он ранен, что ему больно.
– Я твоя проблема, Дима, – усмехается главный. – Да, я знаю, что тебя никто так не называет, но мне плевать. А знаешь, на что мне не наплевать?
Пауза.
– На мои деньги, – мужчина отвечает на собственный же вопрос. – А мне обещали большой куш.
– И кто обещал? – Димитрий поворачивает голову к Климу. – Пусть он и платит тогда.
– Он свое уже отработал, – главный усмехается. – Он навел, а деньги ты заплатишь. Если хочешь выбраться отсюда живым, конечно.
Он оборачивается к своим парням и дает сигнал.
Короткий взмах ладони, который тут же приводит всё в движение.
Я чувствую толчок Димитрия, он пытается не дать подойти ко мне, что-то выкрикивает, но его возглас тонет в возне. Меня обжигают чужие сильные руки, я кричу с яростью и даже пытаюсь кого-то ударить. Меня оттесняют от Димитрия и бросают на пол.
– Успокойся! – грубый голос Клима вырывает из тумана. – Остановись.
Я замираю и понимаю, что он склонился надо мной. Он сжимает мои плечи и удерживает на месте. Некоторое время я совершенно потерянно смотрю на его напряженное лицо. Время то ли замедляется, то ли движется так быстро, что я перестаю чувствовать скорость. Оно за рамками моего восприятия.
– Девка дорога тебе, да? – доносится вопрос главного.
Я оборачиваюсь и вижу, что он прохаживается туда-сюда перед Димитрием. А того сбили подсечкой и поставили двух охранников, чтобы он даже не думал рыпаться.
– Сладкая мордашка и фигурка что надо, – главный специально говорит с грязной улыбкой и косится на меня, как на товар. – Хочешь поделиться?
– Не смей, – шипит Димитрий.
– Вот из-за этого все твои беды, Дима, – смеется мужчина. – Ты слишком жадный. Деньги не даешь, бабу тоже мужикам жалко.
Он смотрит на Клима.
Я улавливаю, как меняется мелодия дыхания Клима.
Словно в воздух взмывает красный флажок.
Сигнал.
Клим быстро перебрасывает меня в своих руках, заставляя развернуться к себе спиной. Он выгибает мое тело, подстраивает под себя, и всего через пару секунд я оказываюсь согнутой пополам под ним.
– Он трахнет ее у тебя на глазах, – угрожает главный. – Ты слышишь меня?
Я скребу пол.
Тяжесть Клима клонит вниз. Он зажимает меня и не дает двинуться. И он такой горячий, жаркий…
– Мне нужно позвонить юристу, – глухо отзывается Димитрий. – Такие суммы невозможно легко провести. Нужно всё согласовать.
Главный достает из кармана сотовый и швыряет его в корпус Димитрия.
– Согласовывай. Даю десять минут, потом продолжим с того, на чем закончили.
Он снова кивает Климу. Тот разгибается и вытягивает меня наверх следом.
– Пойдем, – произносит он над моим ухом и уводит из комнаты.
В коридоре он меняется. Его прикосновения становятся мягче, но меня все равно выкручивает. Мне хочется оказаться подальше от него. От всего того, что он натворил.
Ведь всё началось с возвращения Клима. Он утянул меня в эти ужасные события, даже не дав опомниться. Из-за него я начала сомневаться в своих отношениях, копаться в прошлом, совершать глупые поступки – и вот, как итог, он натравил банду уродов на особняк Димитрия.
Может, у меня были неправильные, странные отношения с Димитрием. Но я бы лучше разобралась в них без такой помощи. Без краш-тестов и испытаний. В эту секунду, когда Клим отбрасывает волосы от моего лица и смотрит с заботой, он напоминает мне избалованного эгоистичного ребенка. Он захотел меня назад и идет к этой цели напролом. И ему плевать, что по этому поводу чувствую я.
Я больше не верю, что во второй раз нас свел случай.