Нет, он искал меня.
Он специально устроился на работу к Димитрию. И он заранее многое узнал о нем, иначе бы он не успел продать информацию за одну ночь. Слишком быстро. Так не бывает. Клим связался с парнями, которые напали на машину Димитрия, раньше. Он с первого дня, как появился в доме Димитрия, собирался забрать меня у него.
– Почему ты вспомнил обо мне? – спрашиваю его и отшатываюсь к стенке.
– О чем ты, Ал?
– Тебя не было в моей жизни два года. Я не верю в случайность. – Я выставляю ладонь и заглядываю в его темные глаза. – Просто скажи мне, Клим. Честно. Я имею право на правду сейчас. Я едва стою на ногах по твоей вине.
Он медлит.
Но я задеваю его за живое. Это видно по его напряженному лицу, которое как карта всех наших несчастий. Он сам не в восторге от точки, в которую привел нас.
– Всё банально, – он говорит так, будто выплевывает слова. – Я уже говорил тебе, у меня травма плеча. Я больше не смогу драться в клетке. Иначе я останусь инвалидом.
– И ты решил вернуть хотя бы меня? Из того золотого времени, когда ты был всем доволен?
Я помню, как он жил на полную катушку. Клим выигрывал титулы и разрывал на мне одежду, зажимая в укромных уголках. Он любил меня как животное… голодное, молодое животное. У него были успех, признание, деньги, секс и моя взаимность. Может, это даже была любовь. Я теперь ни в чем не уверена.
– Только ты забыл спросить меня, – выдыхаю, – хочу ли я назад?
– Ты запуталась, – бросает Клим мне в лицо.
– Нет. Наоборот.
Я упираюсь ладонями в его грудь.
– А знаешь, Клим, спасибо тебе, – добавляю. – Ты снова заставил меня вспомнить, что я сильная. Я собрала всю свою волю, когда осмелилась сбежать от тебя, мне пришлось уехать и начать жизнь заново в другом городе. И я справилась. А это значит, что справлюсь еще раз.
В его глазах что-то меняется. Тускнеет, темнеет, затягивает туманом.
Я не могу увидеть себя со стороны, но Климу явно не нравится моя уверенность. А меня действительно окончательно отпускает. Словно мой корабль долгое время шел через шторм, палуба прыгала под ногами, а от ветра закладывало уши. И вот случился штиль – небо прояснилось, и закончилась болтанка. Меня больше не бросает из стороны в сторону. Я понимаю, что не ошиблась, когда ушла от Клима. Все было правильно.
– Значит, ты выбираешь его? – Клим с презрением кивает на дверь, за которой остался Димитрий. – Этого мудака с бабками?
– Сколько его бабок перепадет тебе, если он заплатит выкуп? Ты же понимаешь, что он во многом платит за меня? За то, чтобы меня не тронули?
Я не сдерживаюсь и ударяю его в корпус, хотя понимаю, что мои руки не могут сделать ему больно.
– Ты назвал меня шлюхой, говорил, что я легла под него из-за денег. Хорошо, пусть так. Пусть Димитрий купил меня. Но ты-то продаешь меня. Ты получишь деньги намного грязнее, чем те, что берут шлюхи.
Клим срывается с места и зажимает мне рот массивной ладонью. Я захлебываюсь от бессилия. И через секунду оказываюсь пригвожденной к стенке. Клим бросает меня на нее и часто жарко дышит, пытаясь справиться с эмоциями.
– Полегче, – шиплю, когда он приходит в себя и ослабляет хватку. – Еще попортишь товар, тебя за это по головке не погладят.
– Не доводи меня…
– Мне плевать, Клим. Я пыталась с тобой разговаривать нормально, пыталась кричать, пыталась убежать. Я всё перепробовала, но ты и правда животное. Рефлексы и инстинкты. У тебя стоит на меня, и этого достаточно, чтобы ты постоянно лез ко мне.
– Клим, – раздается голос главного, который выходит из камеры. – Он перевел всю сумму.
– Так быстро?
– Ну за такие красивые глазки ничего не жалко, – усмехается мужчина и подмигивает мне. – Можешь забирать ее. Она больше здесь не нужна.
– Нет, – выпаливаю.
Но не позволяю себе кричать.
Я боюсь, что Димитрий услышит и натворит глупостей. С ним в комнате остались двое амбалов, которые умеют разговаривать только кулаками.
– Не заводись, крошка, – бросает мужчина. – С ним всё будет в порядке. Я не занимаюсь убийствами, терпеть не могу кровь. Другое дело – деньги. А твой папик заплатил.
Клим дергает меня за плечи и силой уводит дальше. Коридор поворачивает к металлической двери черного входа.
– Я не хочу никуда ехать с тобой. Я хочу остаться с ним.
– Хочешь порадовать местных парней? Они долго терпеть не будут, натянут тебя…
– Ты вдруг вспомнил об этом? А чем ты думал, когда наводил их на дом Димитрия?
Клим молча подхватывает меня на руки. Сопротивляться ему – бесполезное занятие. Он и многих мужчин может в узел связать, а уж девушке… Он распахивает дверцу внедорожника и усаживает меня на заднее сиденье, потом наклоняется и пристегивает ремнем безопасности.
– Не дури, – рычит он, когда я пытаюсь перехватить его ладони. – Твой папик тоже будет рад, если я увезу тебя отсюда подальше.
– У тебя бак полный? – Клима снова кто-то окликает. – Проверь, чтобы без приключений по дороге.
– Да, сейчас, – отзывается Клим и выныривает наружу. – Я тихо доеду.
– Ты уж постарайся, мы скоро поменяем место, но пару часов еще здесь будем.
Клим наклоняется к рулю, а охранник заглядывает ко мне. Я уже видела его, так что отворачиваюсь к окну, чтобы он не подумал, что я собралась запоминать его лицо.
– С ней неприятностей не будет? – спрашивает охранник. – Буйная она у тебя, дерзкая.
– Это эмоции, – отзывается Клим и что-то проверяет в бардачке. – Обычные бабские эмоции. Сейчас заснет и успокоится.
Я чувствую, что охранник остается стоять рядом. Его внимательный взгляд скользит по моему телу, я чувствую его как липкую волну. Хочется сцепить руки на груди или вообще отползти к другой дверце. Но я просто жду, когда он останется доволен моим послушанием и свалит.
– На всякий случай, – глухо бросает охранник.
Доносятся непонятные шорохи. Я не выдерживаю и оглядываюсь. И в этот момент чувствую жжение. Я судорожно вбираю воздух через ноздри и вскрикиваю.
– Ал? – заводится Клим и вскоре оказывается рядом.
Он хватает охранника за плечо и отрывает от меня.
– Ты охренел?! Ты что сделал?! – Клим добавляет мата, но это не может поменять ситуацию.
Я мажу взглядом по шприцу, зажатому в ладони охранника, и понимаю, что скоро со мной что-то начнет происходить. Он точно вколол мне не витамины.
– Так она точно заснет, – отвечает охранник и грубым рывком сбрасывает с себя руки Клима. – Лучше спасибо скажи. И заводи уже мотор, исчезни с моих глаз.
– Что ты ей вколол? – в голосе Клима и не думает затухать агрессия. – Что, мать твою?
Я же ощущаю, как это “что-то” начинает действовать. Я заваливаюсь на кожаную спинку сиденья и вижу, как окно напротив оживает. Его черная рамка перемещается то влево, то вправо, а по стеклу как будто бьют капли дождя. И они постепенно размывают всё вокруг, погружают все вещи в мутную дымку.
Глава 20
Странные ощущения…
Неизвестные мне прежде.
Я не понимаю, что происходит, и куда-то поднимаюсь. Двигаюсь на рефлексах, пытаясь прийти в себя. Перед глазами кружится, а слабость разливается теплой волной по всему телу. И вот это удивительно. Я не чувствую слабость как что-то давящее. Наоборот. Мне даже хорошо. Я касаюсь пальцами своих губ и понимаю, что они растянуты в легкой улыбке.
Что со мной?
И что было до?
Я не могу сообразить, что к чему. Только осознаю, что смогла оторвать голову от подушки. Теперь я сижу на кожаном диване, который стоит в центре большой комнаты. Детали разглядеть невозможно, предметы продолжают неспешно вальсировать перед моими глазами. Я даже прикрываю их, надеясь отогнать иллюзию. И снова улыбаюсь, находя это тоже смешным.
Как в том старом мультике, где часы и подсвечник могли петь песни и парить в воздухе. Я пытаюсь вспомнить, что это был за мультик, но мозг отказывается сделать малейшее усилие.
– Проснулась, – мужской голос приходит сверху.
Я глупо запрокидываю голову и ничего не вижу перед собой. Взгляд не хочет фокусироваться, я зависаю, а потом откуда-то приходит ответ. Тот ответ, который мне необходим.
Димитрий!
Да, он!
Я раскрываю руки и наталкиваюсь на него, пытаясь обхватить его мощный силуэт.
– Ты здесь, – шепчу сбивчиво и трусь щекой об его рубашку, как ласковая кошка. – Слава богу, ты здесь… Я так боялась остаться без тебя.
Я тянусь к нему.
Сбиваюсь на мгновение из-за странного холода, который исходит от него. Димитрий не обнимает меня и как будто чего-то ждет. Он замирает и не издает ни звука. Это не похоже на него… Но эта мысль тонет в новой яркой вспышке, другие эмоции, пьяные и будоражащие, заполняют меня без остатка. Я жадно вдыхаю мужской запах и чувствую, как меня ведет. Я сама рвусь к нему, и мне становится совершенно плевать, что делает он в этот момент.
Он просто нужен мне.
Его близость.
Тепло, запах, вкус…
Мне нужно почувствовать себя под ним.
И он, наконец, оживает. Кладет широкие ладони на мои плечи, массируя, а потом запускает пальцы в мои волосы. Так лучше. Хотя все равно мало. Мне хочется, чтобы он притянул меня к себе и впился голодным страстным поцелуем в мои губы. Так, как умеет только он. Одновременно ласково и грязно. Словно он хочет испортить, пометить и заставить дрожать от одного прикосновения.
– Димитрий, – зову его и вдруг ощущаю, как напрягаются его длинные пальцы, они становятся железными и неживыми.
– Димитрий? – переспрашивает он охрипшим голосом.
Я не понимаю, что это значит. Непрошеная улыбка снова наползает на мои губы, меня веселит глупость, что он мог забыть собственное имя. Я смеюсь ему в живот, снова утыкаясь лицом в его рубашку.
Или это футболка?
Пуговиц нет.
– Я принесу воды, – отзывается Димитрий.
Он скидывает мои руки со своего тела и резко отстраняется. Я бы упала, если бы он заранее не толкнул меня к спинке дивана. Я проваливаюсь в его мягкость и прикрываю глаза. В голову приходит знакомая попсовая мелодия, которую я никак не могу ухватить до конца. Она звучит слишком коротким отрезком, обрываясь ровно на том моменте, когда я уже готова припомнить слова…