Димитрий отворачивается к деревьям. Он щурится, погружаясь в свои мысли.
– Мне повезло, что я встретила именно тебя, когда приехала в этот город. Я только сейчас понимаю, какой потерянной и слабой я была. Отношения с Климом выпили из меня все соки, от меня осталась лишь тень. И мне нужно было время, чтобы прийти в себя и накопить силы.
Я протягиваю ладонь через стол и касаюсь запястья Димитрия.
– Ты дал мне это время. Дал силы.
– Между нами тоже разное было, – отзывается Димитрий, который не умеет принимать благодарность.
– Было, – я киваю, – но ты тоже изменился. Ты сейчас не такой, каким был.
Между нами еще многое стоит. Оно выветривается и тушуется, перестает быть ярким и острым воспоминанием. Но для всего нужно время. Нужны дни, чтобы Клим исчез из нашей памяти окончательно. Как и всё плохое, что успело произойти. То, что Димитрий в порыве эмоций ударил меня. Я знаю, что это гложет его. Он никогда прежде не позволял себе распускать руки.
– Я хочу поменять всю команду охраны, – вдруг произносит Димитрий.
– Ты им не доверяешь?
– Нет, дело в другом. Ты права, что многое изменилось. Мое отношение к тебе – точно. Я позволял себе слишком многое на глазах охраны. Я не стеснялся водителей, когда брал тебя, не думал о том, что слышат охранники.
Димитрий обхватывает мои пальцы крепче.
– Так не должно быть. Ты моя женщина, только я могу слышать твои стоны.
Я проваливаюсь в его глубокие темные глаза. Для него подобные слова – это все равно что признание в любви.
И для меня тоже.
Эпилог
Димитрий поменял не только команду охраны.
Изменилось намного больше вещей.
Мы начали заново, откинув прошлый опыт. Нам пришлось знакомиться друг с другом, потому что мы оба стали во многом другими людьми. И, как это ни странно, именно в этот момент пазл сошелся. Мы оказались настоящей парой.
Димитрий прислушался к моим пожеланиям и купил новую квартиру. От его привычки жить глубоко за городом пришлось отказаться. Раньше я не обращала внимания на то, что живу как затворник в его огромном особняке. Мне даже было так спокойнее. Мне не хотелось видеть лишних людей, а сил хватало только на то, чтобы соответствовать статусу Димитрия. Я посещала студии красоты и шоурумы да всякие тусовки по приглашениям, сопровождая своего мужчину.
Но теперь такая жизнь казалась болотом. Пустое времяпрепровождение девушки, которая всего лишь очередная в веренице любовниц. Сегодня она здесь, а завтра ее место заняла более хваткая и сексуальная.
Теперь же я чувствовала, что у моего голоса есть вес. И я видела, что Димитрий рад баловать меня. Он даже как будто изголодался по простым милым моментам. Он всегда покупал мне дорогие вещи и умел делать сюрпризы, хотя в его понимании это было одно и то же. Он привозил мне золотые наручные часы из поездок или присылал лимитированные духи без повода.
Но сейчас его внимание перестало чувствоваться только через жирный чек. Он учился слушать меня и идти навстречу. Не просто присылать цветы, а дарить их, черт возьми. Просыпаться со мной в одной кровати, проводить время за завтраком и отказываться от встреч, на которые приводят не жен, а эскортниц.
Мы посмотрели несколько квартир прежде, чем нашли ту самую. Я сразу влюбилась в панорамные окна, через которые переливался солнечный свет. Светлая, просторная, обставленная удобной мебелью, а не модными дизайнерскими находками. На такие любопытно смотреть, как в музее, а в быту это мука. В загородном доме Димитрия были стулья с искривленными ножками с закрытого европейского аукциона и низкие диваны, в которых проваливаешься до самого пола. Я никогда не любила подобные вещи, хотя и признавала, что смотрятся они эффектно.
Мне было намного важнее, чтобы в квартире было побольше спален. Димитрий понял, для чего они. Он молчал первое время, а потом поймал меня, когда я общалась с дизайнером. Мы заказали авторский надзор, чтобы мастер взяла на себя все вопросы перепланировки. Мы обошлись без глобальной перестройки, но кое-где надо было освежить краску на стенах и заново продумать расстановку мебели.
– Крась в розовый, – бросил Димитрий, когда дизайнер отлучилась за проспектами.
– Что? – Я обернулась к нему, удивившись, что он вернулся из клуба так рано. – Тебе нравится розовый?
Я поморщилась.
Димитрий, конечно, изменился, но не настолько.
– Мы не будем торопиться с детьми, но я уверен, что первым ребенком будет девочка.
Я ошалела. Я не ждала, что он первым заговорит о детях, и не смогла сформулировать нормальный ответ. В комнату вернулась дизайнер и закружила меня своими вопросами.
Но я была согласна насчет того, что торопиться с детьми не стоило.
У Димитрия оставались клубы. Он еще крутился в нехороших делах, из которых невозможно выйти по щелчку пальцев. Я это прекрасно понимала и в глубине души радовалась, чувствуя, что я и есть та самая причина, которая толкает Димитрия подальше от грязи. Он загорелся идеей создать нормальную семью и сделать так, чтобы дерьмовые дни остались позади навсегда.
– Я уже однажды видел, как тебе делают больно, – произнес Димитрий в другой день. – Больше не выдержу… Не допущу.
Его короткое “не допущу” звучало как клятва.
Я поцеловала его, принимая его слова. Мне было их достаточно.
И потом рядом с ним я постепенно забыла то, что произошло по вине Клима. Я забыла и тот жуткий дом, в котором нас заперли, и то, что сотворил Клим, воспользовавшись моим состоянием. Это ушло в дымку. Хотя первое время были беспокойные ночи. Приходили мутные кошмары, которые изводили и меня, и Димитрия. Он просыпался из-за меня и так крепко обнимал, что я забывала, что в мире существует хоть что-то кроме него.
Его близость помогала.
Исцеляла.
Я пришла в себя со временем. И я больше ни разу не спросила у Димитрия насчет Клима. Мне на самом деле стало плевать на него. Со второй попытки, но я перевернула эту страницу. Я наконец избавилась от него. И если первое бегство не увенчалось успехом, Клим нагнал меня вместе с нашим прошлым, то во второй раз я перестала быть жертвой. Я больше не боялась его.
У меня теперь совсем другая жизнь.
– Я взяла твой пиджак, – я кричу в коридор, поглядывая на наручные часы. – Милый?
– Да, сейчас, – Димитрий отзывается из спальни.
В нашей паре проявилась еще одна особенность. Я жду Димитрия намного чаще, чем он меня. Я держу в ладонях его черный пиджак, пока стою в холле. На мне короткое платье и тоже черный пиджак, который велик мне на два размера. На плече болтается бежевая сумочка, а на низ я выбрала светлые модные кроссовки.
– Ты просил сказать тебе, когда будет без пятнадцати, – я снова говорю в коридор, чтобы он услышал меня.
Из спальни доносится глухой звук. Наверное, что-то уронил.
Я перебираю его пиджак и вдруг нащупываю что-то жесткое. Похоже на футляр для наушников, но ими пользуюсь только я.
Боже…
Моя догадливость наконец просыпается от глубоко сна. Я сжимаю пальцы сильнее и понимаю, что это никакие не наушники. В этот момент в холл входит Димитрий. Он собрался и выглядит так, что от его мужской харизмы сносит, как от штормовой волны.
– Кажется, я испортила твой сюрприз, – признаюсь ему.
Димитрий щурится, в первую секунду не понимая, о чем я. Но потом он опускает взгляд на мои ладони, спрятанные под его пиджаком.
– Я могу сделать вид, что не догадалась, что там, – добавляю.
– Зачем?
Он делает шаг ко мне и забирает свой пиджак из моих рук. Он перебрасывает его так, чтобы добраться до внутреннего кармана. Я завороженно смотрю за его движениями и вскоре вижу, что не ошиблась. Димитрий достает из кармана бархатную коробочку темно-синего цвета.
– Я должен был угадать с размером, – говорит Димитрий.
Да, это не самая простая задача. Я не люблю кольца, и поэтому он их никогда не покупал.
– Но запасное есть.
– Ты купил два кольца?
– Четыре, – поправляет Димитрий. – Самых ходовых размеров.
– Ты серьезно? – я так удивляюсь, что забываю, что должна, вообще-то, сейчас показывать другие эмоции.
Например, восторг. Или безумную радость. Трепет.
Димитрий протягивает руку и подхватывает мою ладонь. Я закусываю нижнюю губу, все-таки правильные эмоции бьют в сердце и в голову одновременно. Они сносят меня, и я понимаю, что запомню этот момент на всю жизнь.
Димитрий молча надевает на мой палец обручальное кольцо.
Это так похоже на него, что я не могу сдержать улыбку.
– Ты ничего не забыл? – спрашиваю его. – Ты разве не должен был кое-что спросить у меня?
Вместо ответа Димитрий запускает ладонь мне за спину. Он рывком наталкивает меня на себя, обжигая своим крепким мускулистым телом. Я томно выдыхаю и пытаюсь справиться с его атакой. Мне сладко и тесно… тесно в собственном теле. И в собственном счастье, которое рвется наружу. Мне хочется зацеловать его, а потом расплакаться, как и полагается девушке.
– Я чувствую твою любовь, – произносит Димитрий прямо в мои губы. – И я тоже люблю тебя, Алла.
– Боже, ты сказал это! Вслух.
Он усмехается. Но моя шпилька быстро теряет остроту, у меня больше нет сил держать дистанцию. Я сама целую его. Бросаюсь во взрослый душный поцелуй, через который говорю свое “да”.
Конечно, да.
Я согласна быть только его.
– Без пятнадцати, – напоминаю то ли ему, то ли себе, когда Димитрий подхватывает меня, впечатывая крепкие ладони в мою задницу. – Мы уже опаздываем…
– Значит, поздно беспокоиться.
Он отрывается меня от пола и поворачивает в другую сторону. В спальню.