Он не шутит?
Он сейчас говорит серьезно?
– Димитрий приказал? – переспрашиваю и цепляюсь ладонями за крышу машины, я неосознанно тянусь к Климу, чтобы получше разглядеть эмоции на его лице. – Не смей обманывать меня. Если ты задумал какую-то идиотскую игру…
– Можешь позвонить ему и спросить.
Клим бросает взгляд на часы.
– Скажешь, когда можно будет трогать, – его голос становится грубее.
Я тянусь к телефону и нахожу контакт Димитрия. Но набрать его не решаюсь. Сейчас рабочее время, да и не звоню я ему. Обычно он меня набирает, а мой максимум – написать сообщение. Я злобно выдыхаю, чувствуя, что Клим видит мои метания.
– Я позвоню, Клим, – говорю ему в глаза.
Он лишь пожимает плечами и садится за руль.
Я же остаюсь на улице. Я набираю номер Димитрия и слушаю длинные гудки. Мне хочется сбросить после каждого, я понимаю, что сейчас помешаю ему. А я никогда так не поступала за все время нашего знакомства.
– Да, – отзывается Димитрий раздраженно.
На заднем фоне слышится шум. Он то ли в гараже, то ли в мастерской. Рычит спортивный мотор, и постукивает металл.
– Прости, что отвлекаю. Я просто… Водитель говорит, что ты приказал отвезти меня в другой дом…
– Да, приказал, – он прерывает меня и что-то кричит в сторону, отвлекаясь на другой разговор.
– Приказал, – повторяю потерянно. – А что… Что-то случилось?
– Отгони его, мать твою! Да, блядь, ближе к Марку!
Димитрий рвано выдыхает, и я буквально кончиками пальцев чувствую его злость. Я так не вовремя…
– Малыш, мы потом поговорим, – бросает он в трубку и отключается.
Я пару секунд медлю, но все же сажусь в машину. Отворачиваюсь к окну, хотя Клим молчит и даже не смотрит в мою сторону. Он заводит мотор и выезжает со двора частного дома.
– Какой адрес? – спрашиваю его после паузы.
– Литвинова. У твоего папика там легальный бизнес. Строит каркасные дома под ключ.
– И что? Что мне там делать?
Клим ненадолго отвлекается от дороги и смотрит на меня, как на наивную дурочку.
– Зализывать раны, – отвечает Клим и опускает взгляд на мою медицинскую маску. – У тебя сейчас нетоварный вид…
– Хватит.
– Это его логика. Он отослал тебя подальше, чтобы не смотреть на твои раны.
Клим прав, да?
Димитрий мог проснуться рядом со мной утром, взглянуть на мое изуродованное лицо под яркими солнечными лучами и решить, что мне не место в его идеальном доме. У него же всё самое лучшее. Самые мощные машины, самые красивые фонтаны, самые дорогие костюмы.
Самые сексуальные спутницы…
Я сдергиваю маску с лица и выдвигаю зеркало из ниши.
Пытаюсь посмотреть на себя глазами Димитрия. Избалованного пресыщенного мужчины, который давно привык получать от жизни все удовольствия. Я же для него – приятное времяпрепровождение, а что приятного в синяках и кровоподтеках?
Я шумно выдыхаю и толчком закрываю зеркало.
– Всё заживет, – холодно добавляет Клим, решив, что я занервничала из-за того, что меня вышвырнули из богатого дома. – Вернет он тебя в свой замок, как маску снимешь.
Но по мне бьет тот факт, что Димитрий даже ничего мне не сказал. Он просто принял решение и отдал приказ. Поставил меня перед фактом, словно я всего лишь вещь. Чемодан с треснувшей ручкой, который надо убрать с глаз подальше, пока мастер принесет запасную.
Кстати…
Интересно, у Димитрия есть запасная? Или он выкинул меня из своего замка и уже сегодня приедет туда с другой красоткой? С идеальной кожей и фигурой.
– Кто еще будет в доме? – спрашиваю Клима, чтобы остановить эти мысли.
– Медсестра, наверное, приедет. А так… не знаю, – Он включает поворотник, чтобы повернуть как раз рядом с рекламной табличкой “Новые дома! Позвольте себе новую жизнь!”. – Я там буду. Я же твой водитель и охранник.
Мы приезжаем в новый коттедж. Он еще не достроен, но по мелочам. Не до конца выложен декоративный камень, лестница заднего входа стоит без перил, а окна обмотаны заводской упаковкой. Но дом большой и выглядит симпатично. Такой уютный вариант для молодой семьи.
– Во дворе еще ничего нет, – бросает Клим, когда возвращается ко мне после осмотра территории. – Вообще, лучше не ходи на участок, там полно стройматериалов, и яма для бассейна не закрыта.
– Я, по-твоему, слепая?
– Освещения там тоже нет.
После этих слов он толкает входную дверь, которая оказывается не заперта.
– Даму ждать или можно войти первым? – спрашивает Клим, указывая на проход.
– Ты мой охранник, ты должен войти первым, – огрызаюсь.
Я отворачиваюсь от него и тоже изучаю участок. Мне тут не нравится. Нет, место неплохое, и будь я счастливой невестой или просто девушкой, которая каким-то чудом скопила на загородный дом, я бы оценила его по достоинству. Тут свежий воздух, а вокруг новенький поселок, в котором красивые фонарные столбы и каменные дорожки.
Но меня сюда привезли без спроса.
Вывезли, можно сказать.
Я знаю, что у Димитрия есть квартира в центре города. И не одна.
Но нет. Он отослал меня сюда.
– Сеть ловит херово, – сообщает Клим, снова показываясь в проеме. – Интернета тоже нет.
– Чудно, – цежу сквозь зубы, хотя мне некому звонить.
– Ты голодная? Заказать что-нибудь?
– Ты же сказал, сеть херово ловит?
– Я нашел комнату, где есть три полоски.
Я поворачиваюсь к нему, устав смотреть на большие бетонные кольца, брошенные у забора.
– Мне все равно что, Клим. Можно пиццу.
Я пожимаю плечами и иду в дом. Становится чуть легче, когда внутри оказывается светло и чисто. Дом выглядит как рекламный вариант. Кажется, его только закончили, сотворив миленький дизайн с деревенскими нотками. Деревянная мебель, даже кресло-качалка есть, ламинат и окрашенные в кремовый цвет стены.
– Ты проверял холодильник? – спрашиваю его и указываю на кухню с коричневой столешницей.
– Я думаю, техника не подключена в сеть.
Но он идет проверять. Я же провожу ладонями по плечам и понимаю, что в доме не хватает отопления. Сейчас весна, но еще зябко. Или это из-за открытых окон?
Я иду закрывать их и заодно обхожу весь коттедж. Насчитываю еще три комнаты: хозяйскую спальню, гостевую и детскую.
– Электричество я включил, – говорит Клим, заглядывая ко мне. – Можно пользоваться.
– А камин можно? Он вроде электрический.
– Сейчас сделаю. Ты замерзла?
– Немного. – Я снова провожу ладонями по плечам. – Или это нервы…
Черт.
Вот зачем говорить такое вслух?
– Возьми.
Клим снимает с себя кожаную куртку и протягивает мне. Я почему-то не могу оторвать взгляд от байкерских заклепок, которые разбросаны по коже то тут, то там. Я медлю, и Клим подходит ко мне и накидывает куртку мне на плечи.
Она теплая.
Как частичка его близости.
Я согреваюсь мужским теплом и чувствую, что от куртки исходит запах сигарет и запах тела Клима. Я слишком хорошо его знаю, и, что самое плохое, он до сих пор действует на меня. Говорят, женщины любят запах своего мужчины и с трудом переносят его, если в отношениях остались только раздражение и усталость. Я проваливаю этот тест, мне не хочется скинуть с себя вещь Клима, наоборот, она действует на меня как лекарство.
И ко мне приходит мысль, что он испытывает то же самое. Показывает то злость, то отвращение, а на деле помнит мой запах и до сих пор готов им дышать.
– Мне не нравится, что ты так долго на ногах, – бросает Клим небрежно. – Врач сказал, что тебе нужно отдыхать.
– Мне плевать.
– А мне нет. Если ты свалишься и набьешь еще синяков, виноват буду я.
– Так ты за работу переживаешь?
– Я на испытательном сроке, котенок.
Каждый раз, когда он называет меня котенком, он смотрит так, словно раздевает меня глазами. Нагло и жадно. Я зачем-то киваю. Да и глупо спорить, я действительно пока не чувствую себя на сто процентов. Я прохожу к кровати и забираюсь на нее вместе с обувью.
– Помнишь, как ты дрался с тем парнем с татуировкой на лице? – В меня вдруг ударяет воспоминание, и я смотрю на лицо Клима.
Он напрягается.
Словно я провожу запрещенный прием – обращаюсь к нашему общему прошлому.
– Его унесли после третьего раунда, – хмыкает Клим.
– Да, я помню его кровь. Ты тогда напугал меня, Клим. И тогда я приняла окончательное решение уйти от тебя.
С его лица уходит усмешка. Клим упирается плечом в стенку, а в его глазах появляется что-то угрожающее.
– Я каждый раз боялась за тебя. Боялась, что тебя оставят инвалидом. – Я отворачиваюсь к окну, чтобы договорить: – Ты мужчина, сильный смелый мужчина, тебе не понять, каково это… Мне было больно каждый раз, когда ты входил в клетку. Но в тот вечер я почувствовала, что бои могут не только искалечить тебя, но изменить тоже. Ожесточить до предела. И я тогда подумала: зачем я всё это терплю и цепляюсь за свои чувства к тебе, если однажды рядом со мной может оказаться чужой человек? Я проснусь, а того Клима больше нет.
Я нервно сглатываю и перебираю пальцами ворот его куртки. Меня несет, и я поднимаю воротник выше, вдыхая тяжелый запах с кожи.
– Я же видела, как меняется твое тело. Ты набирал массу или сушился. Добавлялись шрамы и татуировки. Так же и с характером… Ты менялся из-за боев, просто не так заметно.
Я слышу его шаги.
Они расходятся током по комнате.
– Но я никогда не предавал тебя. Я оставался твоим.
Он наклоняется ко мне и с силой закутывает меня в свою куртку. Сдавливает так сильно, что становится трудно дышать, а металлические детали впиваются в кожу. Я понимаю, что задела его за живое. Это странно, но прошло два года, а разговор о нашем расставании заводит его. Впрочем, мой голос тоже шалит.
– Я крутился в мире, где мог каждый день трахать новую девку. Они всегда вешались на бойцов, но я ни разу не изменил тебе. Ты приезжала в клубы в любое время, и никогда не было такого, чтобы ты сняла с меня какую-то блядь.
– Не было. – Я киваю.