– …И тогда нам навстречу выехал воин. Мы никогда в жизни не видели такого кошмара! Доспехи его были проедены ржавчиной, кое-где – насквозь, поверх них развевался черный плащ – словно его трепал ураган, хотя не было ни ветерка. А страшнее всего был его конь… это был скелет, скелет лошади, и он мчался галопом на нас, словно боевой скакун! Мой Король, осудишь ли ты нас, что мы не вступили в бой с таким чудовищем?
Артур отвечал:
– Вот уже который из вас возвращается и рассказывает мне жуткие вещи о Черных Всадниках, преграждающих путь в Карбонек. Найдется ли среди вас хоть один, кто сокрушит этих воинов?
– Я! – вскочил Медрауд.
Морвран вздрогнул, но, встав, заговорил спокойно:
– Мой Король, прежде чем биться, неплохо бы сосчитать наших врагов. Пусть те, кто вступал в бой с Черным Всадником, скажут, как он выглядел, ибо думается мне, что это один-единственный всадник, легко меняющий обличье.
Артур кивнул, и Морвран обратился ко всем:
– Достойные эрлы и могучие воители, запомнили ли вы хоть что-нибудь в облике вашего врага? Какого он роста и сложения? Каков он на лицо – бородатый, бритый? Какого цвета его волосы?
– Волосы его были черными, – припомнил Гвартегид, – пряди по обеим сторонам лица блестели золотом…
– Они были заплетены в косы? – прищурился Морвран.
– Я не видел. Он был слишком далеко, когда…
– …когда вы помчались наутек, – язвительно заметил Кей.
Артур жестом приказал ему замолчать.
– Точно, у него косы. Я с ним долго бился, – вздохнул Гвиддлуг.
– Борода? – требовательно спросил Морвран.
– Нет, его щеки были чистыми. Как у мальчишки.
– И еще, – подал голос Тейти Хен, – он был на удивление узок в плечах.
Несколько голосов подтвердили это.
– И вы все бежали, как зайцы, от этого щуплого юнца на сдохшей кляче?! – не выдержал Кей.
– Насчет «юнца» ты заблуждаешься, – резко ответил Морвран. – Он постарше тебя веков на дюжину или больше.
– Ты знаешь, кто это? – напряженно спросил Артур.
– Я почти уверен, что это – Сархад Коварный, освободившийся из заточения. Он в очередной раз обманул всех: поклялся жить в мире с Аннуином, и ему поверили, хотя я предупреждал, что такому лжецу доверять нельзя ни в чем! И вот цена всем его речам о мире. Мой Король, я много веков знаю, на какие подлости он способен, я поеду с ним биться и на этот раз, надеюсь, убью его. Пора освободить Прайден от этого могущественного злодея!
– Хорошо. Морвран и Медрауд, отправляйтесь. И положите предел бесчинствам Сархада Коварного.
– Ты посмотри, какие гости к нам движутся! – сказал Бендигейд Вран, склонившись над шахматной доской.
Там поползли вперед две черные башни.
– Узнаешь, Вороненок?
Сархад вгляделся. Лицо молодого воина было смутно знакомо, но не понять, кого он напоминает; зато второй..!
– Какая встреча! Наконец-то он сам…
– Он воин Артура, помни об этом. А ты – Страж Котла Мудрости.
– Ж-жаль, – сквозь зубы процедил Коварный. Потом спросил: – А кто второй?
– Его сын. По духу – уж точно его. А по плоти – этого тебе даже Котел не расскажет. Моргауза сама не знает, то ли от Морврана она его родила, то ли от Артура.
– Ее родного брата?
– Именно. В общем, многообещающий юноша.
Сархад опустился на одно колено:
– Мой Король, разреши мне их убить. Только этих двоих. Они заслуживают смерти. Оба.
– Заслуживают, да, – негромко отвечал Увечный Король. – Кто как Морвран и его бастард недостойны жить? И кто был достоин жизни больше, чем моя сестра Бранвен и ее добрый малыш Гверн?
Он резко поднял голову и посмотрел на Сархада:
– Ради высшей справедливости ты можешь вернуть жизнь Бранвен и Гверну? Нет. Тогда почему ты считаешь, что можешь отнимать жизнь – ради высшей справедливости?
…Отражения Увечного Короля и Сархада в Котле Мудрости задрожали, сменились, и стало видно, как почти те же самые слова произносил? произнесет? некто очень похожий на Бендигейда Врана, хотя его слушатель ничем не напоминает Сархада.
– Слушай меня, Вороненок. На моих глазах был убит Гверн, и бритты с ирландцами ради справедливости бросились друг на друга. И до сих пор нет конца этой войне. А если бы я ради справедливости отомстил убийце своего сына? Что стало бы с Прайденом тогда?
– Я понял.
– Сархад, если мое слово для тебя хоть что-то значит, то поклянись мне, что будешь сражаться лишь для защиты – себя, близких, дома, страны. Но никогда – ради справедливости.
– Можно, я не буду клясться? – тихо спросил Мастер. – Я слишком хорошо умею нарушать клятвы.
– Да, Вороненок. Не клянись, – улыбнулся Вран. – И поспеши: твои враги уже близко.
Сархад хищно усмехнулся.
– Удачи тебе, Вороненок. Боюсь, тебя ждет нелегкая схватка.
– Боишься? – расхохотался Коварный. – Да я только на это и надеюсь! Мне до зевоты надоело распугивать храбрецов одним своим видом.
Кромка битвы: Сархад
Когда-то ты многому научил меня, друг мой Морвран.
Помнишь, как ты учил меня идти к цели, не замечая никого и ничего? Помнишь, как ты обучал меня искусству лгать? Как учил меня выслеживать врагов? Как учил притворному дружелюбию, такому полезному в той войне, где не блещут мечи? Как тщательно объяснял мне искусство обманных чар?
Помнишь?
Главное, что всё это помню я.
Обманные чары – это прекрасно. Всего одно легкое усилие воли – и все воины Артура видели мой меч стальным. Интересно, что тебе рассказали про Черного Всадника? Но одно я знаю точно: ничего про мой меч.
Меч из белого дерева остается с сидхи в миг превращения. А в эльфийском облике его нетрудно скрыть заклятием.
Ты твердо уверен, что я безоружен… Что тебе угрожают лишь когти и клюв Ворона.
Твои уроки, Морвран. Друг мой. Учитель мой.
Сегодня мы узнаем, хорошо ли Сархад усвоил твои наставления.
На этот раз Сархад не стал ничего выдумывать. Ни коня-скелета, ни тучи воронов, предшествовавших его появлению, ни пляски туманов, ни призрачных всадников, сквозь которых копье проходит, не причиняя вреда.
К своему бывшему другу и нынешнему врагу Сархад вышел просто. Не наводящий ужас Черный Всадник, а просто – Коварный.
И меч сокрыт под туникой.
– Ну здравствуй, Сархад, – усмехнулся Морвран. – Как говорят люди, тысячу лет не виделись.
– Соскучился? – приподнял бровь Мастер.
– Я обещал Артуру твою голову, – отвечал тот.
Коварный изумился:
– Артур верит твоим обещаниям?! Бедный мальчик… Как его, такого наивного, Королем-то избрали?
И тут Медрауд бросился на него.
В другой раз Медрауд, которого еще не называли Мордредом, не напал бы на безоружного противника, но Сархада он таким не считал, хоть у того и не было меча на поясе и брони на теле. Сын Морврана лучше лучшего знал: этому врагу нельзя верить ни в чем. Лгать для него всё равно что дышать.
Так что Мордред ударил, пока враг опрометчиво похваляется своей силой.
Сархад уклонился – в последний миг, так что Мордред невольно сделал шаг вперед, оставив врага сбоку и чуть сзади. Мгновенно Коварный вцепился ему в плечи – и сменил облик.
Огромный ворон расправил крылья и с добычей в когтях взмыл в небо.
Морвран взвыл.
– Давай, – расхохотался Сархад, – отбей его у меня! Боишься, что весь Аннуин будет опять смеяться над вами? Как же, двое на одного! Ну, чего ты стоишь?!
Кромка ненависти: Морвран
Я всегда добиваюсь своего.
Сархад, ты думаешь, я испугаюсь за сына? Если ты его сбросишь, я успею подхватить.
А если ты решишь его отпустить на условиях – это еще лучше.
Говорят, ты стал честным, а, Сархад? Честных я давлю меж пальцами.
Ты уже потерпел поражение – когда вышел против меня.
Ты уже мертв, глупец.
Ты не бился тысячу лет, ты просто-напросто разучился сражаться. Я легко убью тебя.
– Верни мне его, проси что угодно, только верни живым!
– Морвран, ты считаешь меня наивным? Единственное обещание, которое ты сдержишь, это – ударить мне в спину. Так что просто лови своего ублюдка. Пусть забудет вмешиваться в войны Древних!
Сархад разжал когти. Окровавленный Мордред рухнул вниз.
Морвран подхватил сына. Тот был жив, но беспощадно истерзан. Глубокие раны от когтей, сломано плечо, пара ребер.
– Ну, Морвран, – загремел голос Сархада из поднебесья. – Сразимся как Ворон с Вороном!
Тот принял вызов и взмыл в небеса. Человеческое оружие и латы были бессильны в схватке двух исполинских птиц, но Морвран гораздо больше полагался на свои когти и клюв, чем на меч и кольчугу.
Они сошлись, словно две тучи, одна – пронизанная молниями, другая – истинно кромешная тьма Авагдду. От взмахов их крыльев по земле проходились свирепые ветра, ломавшие деревья, выворачивавшие их с корнем.
Воздух почернел от вырванных перьев.
Кровавый дождь шел над Вороньим замком, вода в озере побурела и посолонела.
Противников уже невозможно было различить – две черные тучи слились в одну, огромную. День стал темнее ночи. От тошнотворного запаха крови невозможно дышать.
Ветер стонал меж стенами замка, а из поднебесья яростнее грома слышались крики бойцов.
Кромка горя: Керидвен
Кому мне желать победы из вас двоих? Кому?
Тому, кто был рожден мной, но отвернулся от меня, избрав путь гнева и обратив мудрость во зло?
Или тому, кто и рожден и взращен другой, но служит Котлу так верно, что я невольно хочу назвать его своим сыном? Его, не Авагдду.
Сархад, ты пощадишь Морврана, я знаю. Но он не пощадит тебя… рано или поздно он нападет опять.
И слово матери не удержит его.
За что я обречена видеть схватку сыновей?!
Сархад слабел. Тысячу лет назад он был превосходным бойцом, но тогда – не теперь.
И когда он с отчетливой ясностью понял, что силой на силу ему не одолеть Морврана, он резко пошел вниз.
Враг ринулся за ним, настиг почти у самой земли, вцепился когтями в спину… только это было его ошибкой.
Сархад сменил облик, гибкое тело сидхи выскользнуло из огромных когтей, и Коварный вскочил на ноги, одновременно выхватывая меч.
Один взблеск белого дерева – и гигантское правое крыло Морврана повисло безжизненно. Сидхи чуть с ног не сбило потоком крови.
Кромка победы: Сархад
И всё-таки, Морвран, ты непростительно наивен. Уж ты-то знал меня хорошо, как никто. Тебе было отлично известно, что у Сархада всегда на один клинок больше, чем видно.
Или не на один…
Да, конечно, ты сам помог Рианнон уничтожить мой меч. Конечно, я постарался, чтобы ты не узнал о новом. Но ты мог бы догадаться, что я не выйду на бой безоружным.
Ты лежишь у моих ног в луже крови. Вряд ли ты когда-нибудь возьмешь меч в правую руку. Сомневаюсь, что ты еще хоть раз взлетишь. Лишить Ворона полета – пожалуй, убить тебя было бы милосерднее.
Я хотел твоей смерти, но мне удалось большее.
Хорошо, что я дал слово не убивать тебя. Как бы я сейчас вернулся в замок Керидвен – убийцей ее сына?
Прощай, Морвран. Ты был мне другом, ты был мне врагом. Теперь ты – никто. Калека, достойный лишь презрения и жалости. Ползи отсюда вместе со своим Мордредом. Вы живучи, вы не умрете от этих ран.
И вам не понять, почему я вас пощадил.
– Жив, Вороненок! – Бендигейд Вран, хромая, поспешил к нему.
Сархад улыбнулся, но видно было, что он держится только на гордости.
– Окунись в воды озера. Эта вода заживит твои раны.
– Спасибо.
– Обопрись на меня. Пойдем.
– Но ты сам еле идешь!
– Ты когда-нибудь перестанешь спорить со своим Королем?
Они дошли до берега, Сархад вошел в воду – как был, в окровавленной одежде, сел, прислонившись к песчаному склону.
– Как хорошо…
На том берегу Керидвен хлопотала над сыном и внуком.
Мать есть мать.