— Да.
— Ты в порядке?
— Да.
Отвечает, реагирует — уже хорошо. И даже все-таки легла на сиденье и тихо заплакала. Это тоже хорошо, сразу полегчает. Он отвез Инну домой, велел закрыться и никому, кроме них, не открывать. Она снова послушно кивнула. Мужчина достал запасной кнопочный телефон, "одноразовый", как раз для таких дел, вставил сим-карту.
— Телефон рядом положи, — велел он. — Я позвоню через полчаса. И потом еще. Мы скоро!
Лора подскочила к хозяйке и начала ее теребить за пальто. Инна наконец-то перестала дрожать и окончательно очнулась:
— Чего тебе?
— Ву-у! — руку облизал горячий язык, мокрый нос так и лез в ладони.
Собака радовалась, что Хозяйка жива.
— Кушать, что ли? — девушка на ватных ногах поплелась в комнату, по пути скидывая разорванную одежду. — Защитница моя.
Она попыталась насыпать в миску корм, промахнулась, и "сушка" усеяла все вокруг.
— Да что же это такое!!! — девушка села на корточки и разрыдалась.
Собаке было все равно, откуда кушать. Она начала собирать прямо с пола. Ладно, потом уберем, что собака не доела. Инна порылась в карманах и достала ключи с проездным билетом. Все. Теперь пальто можно в ведро. И остальное тоже. Хороший был наряд, нравился Сергею.
Теперь надо в душ. Хотелось смыть с себя липкие, грязные прикосновения. Инне до сих пор мерещилось, как Михай копошится, запуская руку ей между ног. На теле синяки теперь, наверное. Но так правильнее, чем… "расслабиться и получать удовольствие". Да лучше умереть! Сдаваться она не собиралась. Хорошо, что ребята успели. Ни капли не было жаль ублюдка. Наверное, надо было еще раньше заявить и не доводить до такого. Кто же знал, что у него так крышу снесет?
Девушка с остервенением терла кожу мочалкой, пока та совсем не покраснела. Поняла, что хватит, когда стало больно.
— Ой…
Пустила теплую воду и постояла немного. Потом решила ванну принять и немного полежать. Соли еще хвойной насыпала, чтобы успокоить мышцы. Кажется, она еще и руку потянула, причем левую. Болело при сгибании, и это плохо. Теперь не порисуешь! Придется отказаться от новых заказов и сидеть почти без денег. Еще подумать, во что одеваться. Не осеннюю же курточку надевать? В "травму" надо съездить, наверное. Зато цела. Это такие мелочи! И жива. А он мертв.
— Не жаль.
Зазвонил телефон, лежащий на стиральной машине, и девушка ответила:
— Да!
— Ты как там? — услышала она брата, который перебивали порывы ветра. — В порядке.
— Да. Помылась.
— Точно все в порядке.
— Да. Когда будете?
Тот, видимо, прикрыл трубку рукой. Потом ответил:
— Скоро, где-то час. Прими там что-нибудь. Чаю сладкого попей.
И отключился.
Они отогнали машину в лес, на отворотку к реке, где грунтовка переходила в колдобины. Снизу журчала вода, но из-за деревьев почти не было видно. Тихо, ни души. Осенью сплошь грибники, зато зимой никого.
— Утопим? — спросил Егор.
Парень понял, что они влипли, и пытался понять, что дальше.
— Нет, сожжем, — ответил Серый.
Отстегнули наручники с тела и перетащили его на переднее сиденье. Потом скатили с обрыва. Машина проехала немного вниз, приминая гибкие ивы и молодой березняк, пока не остановилась почти у самой воды. Серый велел парню выбираться наверх, а сам скрутил из ветоши трубку и сунул в бензобак. Поджег и быстро-быстро побежал вдоль берега, стараясь не сломать ногу в ямах, которые было не видно из-за снега. Бабахнуло, полыхнуло, и он упал лицом на землю. Переждав, встал и поднялся наверх.
— Едем отсюда, но не к городу, а в сторону федеральной трассы. Потом на развязку и возвращаемся.
Егор согласно кивнул. Он понял, что камеры есть только там и, если что, зафиксируют, что они ехали вообще с другой стороны. Да и не хотелось по пути столкнуться с полицией и пожарными. Сделают крюк.
По пути он еще остановился и избавился от "паленого" ствола. Протер, разобрал и тоже выбросил в реку. Не хотел в том же месте скидывать, мало ли что. Вернувшись, сказал:
— Теперь все.
Начал валить снег, да так густо! Просто пелена. Серый подумал: вот как хорошо. Снегом припорошит, и протектор от их машины не будет видно. Скорее всего, спихнут дело на владельца авто, если влиятельный папаша не прикажет копать глубже. За этим тоже надо проследить.
— Домой?
— Да, надо. Инну успокоить и вообще. Еды еще ей забросить.
— По пути заедем, — ответил Серый. — Не переживай.
Он видел, как парня корежило, хотя он по сути никого не убивал. Однако есть закон писаный и просто человеческий. За такое полагалась смерть. Все правильно.
Когда они приехали, Инна уже была более-менее в порядке. Открыла после звонка по телефону и уткнулась в грудь Серого.
— Ну-ну, — неловко похлопал он ее по спине. — Раздеться хоть дай.
Она нехотя отодвинулась и взглянула ему в лицо. Егор уронил на пол тяжелые сумки, разделся и прошлепал босой на кухню. Его тапочки достались гостю, однако на сей раз парень не протестовал. Они теперь оба глубоко и навсегда повязаны. Ради сестры он бы сделал что угодно, но не думал, что придется. Инна пошла вслед за ним.
— Инна, ты как? — спросил он сестру, продолжая выгружать продукты в холодильник.
— Нормально.
Егор сам поставил чайник, не стал ее грузить. Сказал только ей и Серому:
— Садитесь… присаживайтесь.
Серый улыбнулся этой оговорке. Суеверие, но все же! Ладно, сейчас решат, что делать. Он сказал:
— Инна, включай радио, послушаем новости.
Однако в новостях ничего не было. Зря перестраховались. Может, кто и маякнет, но не сразу. Или вообще по весне найдут тела. Однако Серый решил поставить в известность Гринева и начальство, чтобы не было сюрпризов.
— Мне позвонить.
Он отошел в комнату. Инна сидела, пила чай с шоколадкой и постепенно отходила от пережитого.
— Это Марипална вам сказала? — спросила она брата.
— Какая… Марипална? — удивился тот.
— Ну, соседка со второго этажа, — удивилась она. — Она все видела. Как меня…
— Вот кошелка старая!!!
Егор все понял, хотя до Инны еще не дошло. Старая сука им много крови попортила, когда они эту квартиру покупали. Инна даже хотела бросить, поискать что-то другое, но Егор решил иначе. Соседка хотела купить, но задешево. Хозяин квартиры не соглашался и нашел покупателей, хотя она до последнего надеялась. Все пела, что во "вставке" холодные квартиры, что старый фонд, сбивала цену, торговалась с пеной у рта, проходу не давала. Мечтала, чтобы сын с невесткой к ней переехали из общаги.
— Значит, не она, — спокойно, как-то отрешенно сказала Инна. — Понятно.
Еще один бастион веры в человечество пал. Ей вдруг стало так муторно, как будто все, что могло случиться с ней, уже произошло. Соседка нала и не помогла. Сознательно. Почему? Просто потому, что когда-то они ей не "уступили"? Не в них же дело. Хозяин квартиры все равно бы продал за свою цену, но другим людям. Да разве ж объяснишь? Бабка, наверное, крепко вбило себе это в голову.
— Я ее… — глухо сказал Егор.
— Не надо, — девушка, успокаивая, взяла его за руку. — Пей лучше чай.
— Что не надо? — поинтересовался Серый, возвращаясь к ребятам.
— Ничего, — бросила Инна весело. — Давайте пить чай!
— Ну-ка, ну-ка, — мужчина не поверил ее браваде. — Говори давай.
Но брат с сестрой словно воды в рот набрали.
Совещались. Гринев доложил, что никто никого не искал, полицию не вызывал. Значит, будет "подснежник". Ладно. Иванченко пожурил за парня, но принял во внимание обстоятельства.
— Допрыгался сосунок, — пробасил он, попивая чай. — Ладно. Опять разгребать. На папашу его не повлияет, надеюсь. Но чтобы в следующий раз все согласовывал.
— Времени не было.
— За бабу можно порвать. Если она того стоит, конечно, — главный помешал сахар в стакане. — Но и просто за интерес, чтобы не считали за лоха, который все прощает.
Серый задумался. Стоило оно того? Или тут просто привычка? Мог бы не убивать. "Ну а дальше-то что?" — как бы нашептывало подсознание. Все равно нельзя таких оставлять в живых. Бог любит троицу. Шанс парню он уже давал, и не раз. Серый ни в бога, ни в черта не верил, но благословлял несуразное пальто, в котором сломался замок, и собаку эту, и даже покойного. Если бы не он, они бы с девчонкой еще долго расшаркивались.
— Эй, ты жив там?
— Что? — переспросил Серый.
Оказывается, он задумался не на шутку. Потом обсудили визит высоких гостей. Из Москвы прилетали свои люди, надо было приютить-обогреть, отчитаться о проделанной за год работе. Кое-кто останется, остальные улетят обратно перед Новым годом. На ближайший месяц дел невпроворот.
Наконец рванула информационная "бомба", заготовленная Гриневым. В СМИ полоскали Хаджитура и "заказное убийство" Даниляна. Началась война. Армяне друг друга немножко постреляли. Кого-то взяли, кто-то ушел безнаказанным. Хаджитур сбежал.
Серого это беспокоило. Его знаменитая "чуйка" давала знать, что будет что-то нехорошее.
Прилетели гости, приходилось общаться. Среди них был недоброжелатель Серого, Игорь Панин, который и сплавил его из первопрестольной на Север. Надо было перетерпеть три недели и не сорваться.
— Что же ты, паршивец, не звонишь, не пишешь, — с показной веселостью хлопнул он Серого по спине при встрече. — Не соскучился?
Серый подумал: соскучишься по такому. Этот рыжий ублюдок уже в печенках сидел. Язык что помело, везде пролезет, ключик найдет. Сам он пресмыкаться не любил, так что поехал в ссылку скорее с радостью, чем с сожалением. Задача была поставлена интересная. Не ожидал, что свидятся еще.