В общем, забот хватало.
В салон она сходила, и даже не раз. На маникюр и педикюр. Попробовала наконец парафин на руки, так что кожа стала как атласная. Брови еще оформила по совету администратора. Девушка записала ее к мастеру.
— Не густые, так-то ладно, но немного неровные. Но мы это исправим, — осмотрел и раскритиковал «бровист», юноша, который делал наращивание ресниц и щипал брови.
Вот ведь как смешно. Одно увеличиваем, другое уменьшаем. Так и живем.
— А, может, не надо? — испугалась Инна.
— Не бойтесь, девушка, ко мне знаете какие очереди? Просто сейчас праздники, есть время. Первый раз сделаю за полцены, — уверял он. — И вообще брови не зубы, отрастут.
На этой оптимистичной ноте он приступил и сотворил маленькое чудо. Вроде бы, ничего не изменилось, но черты лица стали четче. В общем, вышла она обновленной и готовой к романтическим свиданиям. Хотелось петь, любить и жить.
— Я девочка, я девочка…
Как же прекрасно это! Хорошо, что не мальчик. Иначе бы ничего не вышло у них с Сергеем.
— О, боже, какой бред!
Инна свернула к дому и замерла, как вкопанная.
— Клементины, — уставилась она на вывеску.
В супермаркете неподалеку от дома их продавали с огромной скидкой. Этапять, дайте две! Обычно она их терпеть не могла, все во рту сводило от терпкой кислинки. Да и косточки эти… Пока почистишь, что раз пожалеешь. А теперь она была готова за них продать душу.
Девушка зашла и вышла не только с клементинами, но и с сеткой красных грейпфрутов. Наверное, это зима. Не хватает витаминов. Очень захотелось.
На Рождество вернулся Сергей. Он позвонил, и сердце сразу пустилось вскачь. Господи, жив!
— Я вечером заеду, — сказал он. — Подарок тебе привез.
— Все нормально прошло? — спросила Инна.
— Да, уладил кое-какие дела.
Дела свои уладил. Знает она, что там могут быть за дела. Впору свечку ставить. Она и поставила. Зашла к брату в гости, а потом в храм. Рядом совсем. Народу было достаточно, хотя она попала не во время службы. Просто день такой, праздничный. Там девушка спросила у бабули, сидевшей у входа:
— А если человек преступник, за него тоже можно просить? Или нельзя?
— Отчего же нельзя, милая, — улыбнулась старушка. — Можно и нужно. Вон, Нечаянной Радости поклонись. Ты простила — и она тоже поймет и простит, не прогонит. Даже смертоубийц принимает.
Инна послушалась совета. О чем просить? Она верила в закон бумеранга. От этого делалось страшно. Если Сергей столько всего натворил, рано или поздно его настигнет расплата. Вселенная не терпит такого обращения. Она все думала, думала об этом. Тут главное не ошибиться. Тогда… Тогда пусть бумеранг пролетит мимо! Не заденет, не тронет, вот чего она хочет.
— Пожалуйста. Ну, хоть раз! Отведи в сторону. Это важно.
Вышла девушка со смешанными чувствами. Все-таки она тут редкий гость, как ни крути. Просто ей верилось во что-то огромное, светлое, доброе и всеобъемлющее, а вовсе не в старцев на небесах. Вот в богоматерь она охотно верила. А все почему? Кто еще полюбит своих детей, как не женщина?
Лора порвет за своих щенков. Инна бы так смогла? Детей пока нет, не уверена. Жаль, что Сергей не хочет. Она головой понимала, что все правильно, но глупое сердце считало иначе. Хотелось сохранить при себе частичку любимого мужчины.
Интересно, а мать Сергея жива? Она тоже за него просит? Или ее уже нет на свете? И спросить никак. Вот досада.
Время бежит, пора домой — готовиться ко встрече.
Серый был доволен. Вроде, все улажено. Он никуда не уезжает.
С Иванченко и Гриневым перетер, рассказал усеченную версию событий. Ни к чему им все знать. Просто пусть будут в курсе, что он остается в деле.
Инна открыла дверь, улыбнулась, и жизнь сразу наполнилась смыслом. Ради этого стоит жить.
— Ты теперь не уедешь?
— В ближайшее время нет, — ответил он. — Это тебе.
У нее в руках оказался букет алых роз и подарочный пакет из летуаля. Внутри — коробка с флаконом в виде женского торса. Инна поставила цветы в вазу на кухне и тут же попробовала аромат на запястье. Запах бы почти такой же, как у ее «пробирки», роза и еще что-то неуловимое, но весьма приятное.
— Ой, классный! Спасибо, — она чмокнула Серого в щеку. — Кофе или чай?
— Кофе. Надо же эту штуку испытать, — ответил он.
Кажется, привычки его постепенно меняются.
— Норвежский, — похвасталась Инна. — Сейчас.
Она принялась колдовать, и по кухне поплыл упоительный кофейный аромат. Но из духовки тянуло чем-то другим. Инна, оказывается, печь умеет.
— Чем это пахнет?
Он встал и подошел ближе, интересуясь содержимым духовки.
— Лимонный пирог — «Лия».
Мужчина смутно припомнил, что ел такой в детстве. То-то запах знакомый. Попробуем… Тут девушка повисла на нем, обнимая, и он позабыл и о пирогах, и об усталости, и о недавнем убийстве. Осталась только Инна.
Лора, повиливая, сидела рядом и смотрела, как Хозяйка целуется с Вожаком. Щенята играли рядом на ковре.
Серый вышел из подъезда и пошел туда, где ставил свою тачку. Вовремя! Эвакуатор как раз забирал соседнее авто. Оно мешало трактору чистить улицу.
Все как-то вовремя и кстати.
Инна смотрела в окно. Сергей завернул за угол, где стояла его машина. Деревья загораживали обзор, но она все равно помахала рукой, хотя знала, что он не видит.
Сердце грело, что он теперь рядом. Завтра заедет и заберет ее в гости. И век бы не расставаться!
Вдруг что-то взорвалось и полыхнуло. Заорала сигнализация на припаркованных во дворе машинах. С заснеженных рябин вспорхнула стая испуганных птиц.
— Нет. Нет!!!
Глава 36
Инна словно выгорела дотла. Ничего больнее не хотелось, просто лечь и умереть. Ни рисовать, ни гулять, ни есть, ни пить… Егор тормошил ее, даже Лильку позвал, когда та снова прилетела. Не помогло.
Она все прокручивала в голове тот самый день, когда закрытый гроб опустили в землю. Кажется, она тогда закричала, страшно, дико. Ее держали, не давали подойти ближе. Укол успокоительного. Очнулась уже в подсобке сторожа. Ей поднесли к лицу нашатырь.
Когда она пришла в себя и отдыхала на проходной кладбища, к ней подошел какой-то человек. Вернее, сначала снова проехал кортеж, состоящий из внедорожников. Из одного вышел подтянутый мужчина лет сорока-сорока пяти с благородной сединой на висках и не раз сломанным носом. Иванченко, «медведь». Она его узнала.
Он подошел ближе и спросил:
— Инна, ты как?
Девушка тупо посмотрела на него. Лекарство подействовало, и ей было все равно.
— Да она под кайфом, что ли? — бросил небрежно спутник незнакомца, молодой вертлявый парень, который переминался с ноги на ногу и, казалось, не понимал, что они здесь забыли.
Главный сердито цыкнул на него, и тот смолк.
— Если что-то будет нужно, вот моя визитка, — сказал мужчина. — Личный телефон.
Сообразив, что девушка не в себе, он сунул ей карточку прямо в карман и поехал дальше. Спустя пару недель, когда брат решил постирать ее куртку, он достал оттуда смятую денежную купюру «на проезд» и ту самую визитку.
— Иван Сергеевич Иванченко, — прочел он вслух и спросил, — Инна, откуда это у тебя? Сотовый!
Она нехотя встала и подошла ближе. Взяв из рук брата карточку, прочитала. Только имя и телефон, больше ничего. Пожав плечами, вернула обратно.
— Не выбрасывай пока, — сказал Егор. — Вдруг пригодится.
Брат изменил свое мнение о преступном мире, стоило ему немного пообщаться с этими людьми.
«Да неважно все уже!» — хотела она сказать, но промолчала. Все неважно теперь. Сергея больше нет, и не будет никогда.
А потом вдруг случилось то, что перевернуло весь ее мир, и захотелось жить снова.
Однажды утром ее вдруг ни с того, ни с сего стошнило. Выворачивало долго и мучительно, так что она потом легла прямо на пол и немного полежала на прохладной кафельной плитке, приходя в себя. Странно. Вроде, ничем не травилась.
Лора подошла и начала скулить, облизывая лицо и руки девушки. От запаха псины стало еще хуже. Инна с трудом встала, загнала собаку в ванну и искупала ее.
На другой день все повторилось. Вдруг начало мутить от запаха освежителя воздуха, как будто это была не «лимонная свежесть», а дихлофос. Чуть не задохнулась от нестерпимой вони. Инна сначала не поняла, что с ней, а потом в голову пришла одна мысль.
— О, Боже…
Она приняла душ сама, без напоминаний, помыла голову и причесалась. В зеркале отразилось настоящее чучело. Под заплаканными, покрасневшими глазами залегли тени. На голове ужас! На кого она стала похожа? Стыдоба. Надо сходить постричься, что ли. Или… не надо? В аптеку точно придется выбраться. А там решить, отращивать волосы или нет. Инна верила в эти глупые народные приметы.
Рука легла на живот. Ау? Там кто-нибудь есть?
В аптеке Инна купила сразу два теста, а потом дома тупо, с удивлением смотрела на две полоски. Не может быть! С другой стороны, а чему удивляться? Они же не предохранялись. В любовном угаре просто забыли об этом. Все было естественно, как сто лет назад, когда не было презервативов и таблеток.
Получается, в прошлый раз тест не показал реального положения дел. Может, мало времени прошло? Инна перечитала инструкцию и подумала: наверное, все случилось на даче.
Она положила руку на еще плоский, девичий живот и сказала:
— Ты не обижайся, да? Придется расти без папы. Зато у нас есть дядя, его зовут Егор.
Тот-кто-внутри, безымянный пузожитель был еще слишком мал, чтобы ответить, но девушке казалось, что она что-то услышала.
С этого дня Инна взяла себя в руки. Первое, что она сделала — плотно поела. «Первое, второе и компот». Ребенку же нужно питание? Это она голодовку устроила, дура такая.