Потом снова прогулялась до аптеки и под заинтересованным взглядом провизорши потребовала самые лучшие витамины для беременных. Женщина, поглядывая на руку девушки без кольца, выкатила на прилавок разные баночки. В итоге Инна взяла все, что было.
Книжку про роды надо. Еще фруктов купить. И творог. Это важно. Хватит пить кофе, кусочничать, есть вредную еду. Она будет самой лучшей мамой на свете. Ведь это Его ребенок. И ее. Она сделает все, чтобы малыш был счастлив.
Список, который она мысленно составляла, стремительно рос. Инна увлеченно читала форумы для будущих мам, пытаясь понять, что ее ждет. Страшилок начиталась, конечно, но старалась не думать о плохом.
А по ночам ей снилось, что Сергей жив, и они вместе гуляют, катая коляску по дорожке в парке. Просыпаясь в слезах, она утешала себя тем, что остался хотя бы ребенок.
Ребенок. Частичка ее мужчины. Она будет любить малыша за двоих.
Появился смысл жизни. Есть для кого теперь жить.
На пятом месяце неожиданно вырос живот. Уже ничего не скрыть.
И тут судьба неожиданно подкинула Инне испытание. Это был как будто откат к старому, выбор и шанс все изменить.
Гарик.
Он приехал к родителям и узнал, что случилось с Инной. В гости зашел, навестил. Обнял, ничуть не смущаясь и будто не замечая ее положения. Принес и с порога вручил шикарный букет алых роз. Инна аж вздрогнула, вспомнив другой, почти такой же букет.
— Ты чего? — удивился он.
— Ничего. Привет, — ответила она. — Хорошо, что ты зашел.
Бывший одноклассник как будто не удивился ее странной бледности и увеличившемуся животу. Наверное, ему уже кто-то сказал заранее. Они пили чай с тортом, и Гарик ее веселил. Он по своему обыкновению хохмил, дурачился и травил анекдоты, так что Инна невольно поддалась веселому настроению. Впервые за долгое время она забыла о своем горе и начала улыбаться.
Все было хорошо, и вдруг перед самым уходом парень, став невероятно серьезным и собранным, сделал ей предложение руки и сердца. Оказывается, он уже давно ее любил. Инна, глупая, даже не догадывалась о его чувствах. Он же всегда был для нее только другом.
Предложение он сделал по всей форме, встав на одно колено и протянув открытую коробочку с кольцом:
— Инна, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня? — спросил он, с надеждой глядя ей в глаза. — Обещаю, что буду хорошим отцом.
Его не смущало, что ей скоро рожать, и что ребенок не от него. Он хотел помочь. Инна заплакала. Она сказала, что подумает. Это был действительно сложный выбор, выбор между памятью и реальностью, одиночеством и надеждой. Казалось бы, ответ был очевиден. Надо соглашаться.
Ночью ей опять приснился Сергей. Они гуляли с ребенком. Проснулась она с ощущением неизбывной тоски и почему-то странной надежды.
Утром Инна позвонила Гарику и пригласила к себе, чтобы отказаться. Он, радостный и ни о чем не подозревающий, на крыльях мечты летел к ней в гости, и она вернула ему кольцо.
Инна все думала, что, если бы чуть раньше? Если бы он только признался ей в школе! Сразу после выпускного. Может, давно бы уже поженились. Она ведь очень нравилась родителям Гарика, те всегда были рады встрече.
Не было бы Михая. И Сергея не было. И ребенка.
Но история не терпит сослагательного наклонения.
Брат воспринял новости настороженно, но не осудил и поддержал, особенно в последние месяцы, когда стало совсем тяжело, и работать Инна не могла даже дома.
— Живот можно на нос натянуть, — смеялась она, скрывая, как ей плохо.
Она была невысокой и стройной, а ребенок — настоящий богатырь. Он, наверное, испытал стресс вместе с матерью, так что она плохо переносила беременность. Но все поправимо. Анализы хорошие, УЗИ тоже. Инна не хотела знать, мальчик или девочка, попросила доктора не говорить. Здоров — и ладно. Чего еще желать?
Просто ждем, что и когда. Как всегда, перехаживаем, или это ее доктор неправильно выставила сроки. Инна доказывала, когда все случилось. Она же до этого никогда и ни с кем! Да разве доктора переспоришь?
А потом «сохранение» и звонки от начальника Сергея, который был на похоронах. Как его? Иванченко. Спрашивал, не нужно ли чего. Откуда узнал? Непонятно. Может, опять за ней следили? В последнее время на прогулке Инна иногда ощущала странное беспокойство, как будто на ней останавливался чей-то взгляд.
— Спасибо, э… Иван Сергеевич. Все в порядке, все есть, — ответила она.
— Обращайся, если что. Всегда поможем.
Она смущенно отказалась, но на другой день Егор позвонил и доложил, что люди Иванченко доставили ей на дом целое приданое: детскую кроватку, розовую коляску, смешную переноску, пеленки-распашонки, памперсы для разных возрастов, бутылочки, поильники и игрушки-погремушки. Дюжие молодцы позвонили и попросили впустить к Инне в квартиру.
— О, боже. И ты что, открыл?! — ужаснулась она.
— Инна, забыла, кто это?
— Иванченко?
— Хозяин города.
Егор приехал и рассказал, в чем дело. Его пустили в палату только после того, как он полностью переоделся. В костюме и маске такой смешной! На сохранении можно еще, а вот в родильное уже не пустят, хоть режь. Дюжая тетка на проходной костьми ляжет. Придется махать у окна и сигналить, звонить, но в посещении откажут. Даже за деньги, даже со связями. Женское царство.
Инна слушала и мрачнела. Оказывается, Иванченко окончательно подмял всех под себя. Конкурентов нет, залетных тоже. Передел сфер влияния завершился. Теперь это его город. Женщине друга он помогает, потому что должен. Все-таки, не просто девка, мать ребенка Сергея.
— Ясно.
Инна крепко обняла брата, уткнулась ему в плечо и часто-часто задышала. Не хотела плакать и расстраивать его. Она вообще стала в последнее время очень плаксивой, глаза на мокром месте по любому поводу.
— А почему «приданое» розовое? — спросила она.
— Спроси что-нибудь полегче.
Пока они общались, соседки по палате деликатно вышли в «рекреацию» на этаже посмотреть телевизор. Они почему-то считали, что Егор — это парень Инны, и она их не разубеждала. Ей было стыдно, что все они с мужьями, а она нет. Она — нет.
Дочка родилась в срок, как и подсчитала Инна. Девочка. Красавица. Три сто, естественные роды без разрывов и осложнений. Все прошло гораздо легче, чем у ее соседки с пышными формами и широкими бедрами, такой вот парадокс. Дочка вышла, как пробка от шампанского, все про все заняло шесть часов.
Инна радовалась, что попала в пересменок. Докторов она почему-то побаивалась, зато старой, опытной акушерке целиком и полностью доверяла. Та ее заставила ходить вместо того, чтобы лежать на спине, а потом, когда дошло до дела, помогала советами.
Когда боль и страх закончился, Инна неверящим взглядом уставилась на ребенка.
— У-тю-тю, — сказала акушерка, принимая мокрого, красного младенца. — Девчонка.
Шлепнула по попке — та не заплакала. Только задышала и открыла глаза. Они были не светлые и бессмысленные, как обычно у младенцев, а темно-карие, практически черные. Девочка серьезно, будто запоминая, посмотрела на Инну. Молодой маме потом сказали, что дети ничего не видят и не понимают, взгляд еще не сфокусирован, и что детские улыбки — это газы, да только она не верила. Знала, ее дочка — самая смышленая на свете.
— Вся в папу, — смотрела она на сопящее личико.
Носики-курносики. Спит и сосет, даже не просыпаясь. Расти большая! Скоро на выписку.
Выписывались с помпой. Все соседки по палате и нянечки сбежались посмотреть. Егор и его бессменный друган Макс прикатили на новом лексусе адвоката и начали отчаянно сигналить. Машина была украшена шариками и надувными сердечками.
— Инна!!! Вы-хо-ди-и!!!
Инна уже переоделась и при помощи нянечки упаковала дочку в «конверт». Она уже решила, как назовет ее. Аля, в честь бабушки. Надо только зарегистрировать.
Когда она вышла на улицу, в лицо ударил холодный ветер. Вот тебе и лето. Такое вот хр…е лето. В этом году тепла не ждать. Осень длиною в четыре месяца. Наверное, ягоды нынче не уродились. Инна вдруг отчаянно захотела морошки, свежей, кисловатой и терпкой, прямо с кочки. Слюнки сразу побежали.
Егор выскочил из машины и обнял Инну. Он смотрел на племянницу и умилялся. Даже скептик и вечный холостяк Макс не удержался, полюбопытствовал, с опаской глядя на «личинку человека».
Брат приподнял на минуту уголок «конверта» и сказал:
— Наша порода.
Инна улыбнулась и промолчала. Она-то знала, чья порода тут преобладала. Масть темная, и это миниатюрная копия Сергея.
Вслед за машиной Макса во двор въехали еще два автомобиля. Это были те самые черные внедорожники. Из одного выбрался Иванченко с водителем, а из другого его телохранители и Гринев.
— День добрый, — без церемоний, как простой смертный, поздоровался хозяин города. — Поздравляю. Помочь чем?
— Да мы… как-нибудь сами, — набычился Егор, загородив собой Инну с ребенком.
Но она, отодвинув брата, вышла навстречу незваному гостю и сказала:
— Вы не обижайтесь, Иван Сергеевич. Спасибо за подарки. Отказываться не буду, нужны, — улыбнулась она. — За мной уже приехали.
Мы не гордые, решила она. Не до этого сейчас. Надо ребенка поднимать. Бросаться подарками, тем более в лицо такому человеку, она не станет и брату не советует. Потом поговорит по душам, прочистит ему мозги.
— Если хотите, поедем ко мне на чай, — добавила она примирительно.
Мужчина подошел ближе, взглядом спросил разрешения и приподнял край розового «конверта».
— Вот оно как! — крякнул он. — Похожа девка.
Инна немного расслабилась. Про себя она подумала, что он заранее узнал, какого пола будет ребенок. Может, даже в медкарту ее залезали? Иначе с чего бы все его подарки были «девачкового» цвета?
Потом они пили чай на ее маленькой кухне, и хозяин города оказался совсем неплохим мужиком, не заносчивым и не злым. По отношению к ней — обычным. Он рассказал про щенка. Рекс вырос. Иванченко показал ей фото на смартфоне. Действительно получился крупный пес, похожий на кавказскую овчарку.