Воспоминание о разорванном горле золотого фейри едва не всплыло у меня в голове, прежде чем я смогла его остановить, поэтому я поспешно выдала следующую мысль, которая должна была последовать за этим: «Так это ты поставил ловушку в кафе с Маразулом!».
Я уже знала об этом, и это была правда, которую он признал. Насмешливый смех, который я услышала, был слишком громким для червяка. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это был громкий смех фейри в реальном мире, и это осознание дало мне ощущение, что, возможно, я смогу вырваться на свободу, если очень постараюсь, потому что на какое-то время я забыла о реальном мире.
«Здесь так мало всего», — повторил червяк, как будто знал о том, что я только что поняла. Вероятно, так оно и было, и это означало неприятности. «Только мёртвые родители и вампир. Может, мне взять тебя с собой и посмотреть, как я могу тебя использовать?».
«От меня», подумала я, «толку немного. Просто человек, занимающийся человеческими делами».
«Ты отказываешь мне?».
Я не смогла удержаться от возмущённой первой мысли, которая пришла мне в голову. «Блин, нифига не понимаю, о чём вы спрашиваете!».
Как-то непохоже на кого-то, кто связан с Зеро! Ничего тебе не сказать, а потом быть резким, потому что ты ничего не знаешь. Маленький червячок начал грызть меня при мысли о родителях, превращая трепещущее незнакомое воспоминание в ужасно новую жизнь, но что-то тёплое схватило меня за подбородок и отвернуло моё лицо, прервав зрительный контакт.
Я вздрогнула от облегчения, избавившись от видений сверкающей крови, и вместо этого посмотрела в узкие влажные глаза, когда голос Джин Ёна ласково произнёс:
— Не слушай его визгливый голосок, моя Petteu. Слушай только меня.
— Только тебя, — сказала я, не сводя с него глаз. Червь исчез, как будто его никогда и не было, и я подумала, что, возможно, его кратковременное присутствие сделало меня более восприимчивой, чем обычно, потому что отвести взгляд от Джин Ёна казалось невозможным. Я не хотела этого, потому что в тот момент я чувствовала себя в безопасности, но всё ещё холодела от страха перед тем маленьким червячком, который разговаривал и ел. От страха перед тёмным, незнакомым воспоминанием, которое всплыло в памяти на мгновение. Что это было за воспоминание? Как оно возникло в моей голове? Почему я не могла точно вспомнить, что это было, теперь, когда мой разум был свободен?
Джин Ён первым отвёл взгляд, его рука соскользнула с моего подбородка, но другой он всё ещё крепко держал меня, и я был благодарна ему за это. Обычно я могла бы устоять против козней Джин Ёна, но было очевидно, что он был неуязвим для козней фейри, и это также заставляло меня чувствовать себя странно защищённой.
Может быть, в этом мире всё-таки есть какая-то справедливость.
— Чего, — вкрадчиво спросил Джин Ён, — ты хочешь?
— Я хочу тебе кое-что сказать.
Джин Ён уставился на него.
— Лорда Сэро здесь нет.
— Какая удача, — сказал отец Зеро, — что я пришёл не для того, чтобы поговорить с ним.
Вот ведь блин. Этого нам только не хватало. Может быть, я просто была сегодня особенно чувствительна, но любая причина, по которой отец Зеро хотел поговорить с нами, была плохой, и было трудно поверить, будто это просто совпадение, что он появился сразу после того, как мы убили одного из его приспешников, а затем устроили большую дискуссию о том, кто был определённо Эрлингом, и нужно было быть Гораздо Более Осторожной во всём.
— Прекрати выращивать на мне цветы, — с холодной неприязнью сказал Джин Ён, соскребая носком ботинка несколько цветочков с внутренней стороны штанины. — Это мой лучший костюм.
— Мир складывается вокруг меня, — сказал фейри с наглостью, которая раздражала его гораздо больше, чем Джин Ён. — Ты едва ли принадлежишь к этому миру или к тому, почему он должен заботиться о тебе?
— Я думала, ты сказал, что тебе есть что сказать, — напомнила я ему, избегая его взгляда. — Или ты просто хотел сказать, что у тебя есть что сказать в ответ?
Мне определённо не следовало этого говорить, и тот факт, что губы Джин Ёна слегка изогнулись, когда я сказала это, был абсолютным тому подтверждением. Эта мимолетная улыбка заставила меня почувствовать себя менее холодной, хотя дерзить было неразумно. Вот что происходит, когда питомцы гуляют без своих хозяев: они становятся дерзкими и начинают буйствовать, и никто не может остановить их грозным, ледяным «Пэт!».
— Я слышал, — сказал фейри с холодным выражением лица, которое ничуть не утратило своей силы из-за того, что я не смотрела ему прямо в глаза, — что мой сын снова работает на Силовиков. Это так?
— Это вопрос, — заметила я. Более того, это был вопрос, на который он определённо знал ответ, а это означало, что на самом деле он пришёл задать не этот вопрос. Мне бы хотелось как следует присмотреться к нему, чтобы увидеть его реакцию, когда я добавлю: — Он работает на них, а не с ними.
— Есть ли разница? — спросил он, но в его голосе отчётливо слышалась твёрдость, которая говорила о том, что да, есть, и что эта разница его очень сильно раздражает.
Может быть, потому что мысль о том, что его сын будет работать на кого-то другого, запала ему в душу, и это была приятная мысль. Я могла бы понять, если бы Зеро решил бросить вызов своему отцу только для того, чтобы заставить его чутка подавиться, потому что, если бы я могла сделать это безопасно, я бы с готовностью воспользовалась этой возможностью.
О чём он на самом деле пришёл спросить? Точно не для того, чтобы просто закинуть в мой мозг червячка — он ведь не мог знать, что произошло вчера, не? Мы убили золотого фейри, и больше никто этого не видел.
Обеспокоенная и удивлённая этим, я подняла глаза на Джин Ёна и увидела, что он смотрит на меня. В них был лёгкий вопрос, и я обречённо пожала плечами. С таким же успехом можно спросить, говорило это пожатие.
Его брови слегка приподнялись, но он снова посмотрел на отца Зеро и четко произнёс:
— Ты уже знал об этом. Зачем спрашивать нас?
— Я бы подумал, что мой сын лучше соображает после того, что произошло в прошлый раз.
— В последнее время Хайиона окружают друзья, — лениво сказал Джин Ён. — Ты тоже это знаешь. Зачем спрашивать об этом?
Раздался тихий смешок, который почти заставил меня посмотреть ему прямо в глаза.
— Всё ещё друзья? Как благородно с твоей стороны! Я бы подумал, что после того, как он отрубил голову твоей сестре своим мечом, мой сын не вызвал у тебя особой симпатии.
— Думаю, он больше зол на людей, которые в первую очередь ответственны за то, что превратили её в вампира, — сказала я чётко и сердито, крепко сжимая руку Джин Ёна, потому что он только что конвульсивно сжал мою.
Джин Ён снова посмотрел на меня сверху вниз. Я постаралась, чтобы мой взгляд был полон очевидного предупреждения «Не делай этого», и, похоже, это сработало. Либо так, либо на этот раз Джин Ён был лучше подготовлен к тому, чтобы справиться со своим гневом. Во всяком случае, он не вцепился в глотку отцу Зеро и даже не зарычал, что было действительно впечатляюще.
— Не привязывайся, маленький человечек, — весело сказал мне фейри. — Для таких, как он, ты — всего лишь укус, глоток, а потом пыль. Или, если ты забавная, возможно, ты станешь птенцом. Тебе бы этого хотелось, дрянь? Своего собственного птенца?
Джин Ён издал короткий, кровавый смешок, который звучал по-настоящему весело.
— У меня никогда не будет этого в качестве птенца. Hotsori.
— Отстой, — пробормотала я себе под нос. — Ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы я вечно была рядом и путалась в твоих галстуках.
В мой адрес был направлен небольшое «пф», и Джин Ён пробормотал себе под нос:
— Разве я Хайион? Я не хочу, чтобы ты была птенцом.
— Мне любопытно узнать, правдивы ли слухи, которые я слышал о появлении некоего меча, — сказал отец Зеро достаточно тихо и неожиданно, чтобы я сильно вздрогнула, но, как я надеялась, хорошо это скрыла.
Вот же блин. Он знал о мече, но что конкретно?
— Ты должен сам поговорить об этом с Хайионом, — сказал Джин Ён, но его пальцы в ответ сжали мои. — Меня не волнует, кто останется на Троне, или порядок наследования.
Фейри пренебрежительно щёлкнул пальцами.
— Было бы слишком ожидать, что такая дрянь, как ты, будет заботиться о чистоте Трона.
Джин Ён сильно удивил меня, рассмеявшись громким, мрачным и опасным смехом.
— Чистоте? Кто-то однажды сказал мне, что ты украл человеческую женщину, чтобы она родила тебе сына. В Троне Запределья нет чистоты; просто человеческая кровь, текущая повсюду. Повсюду.
Воцарилась тишина, такая же гробовая, как и всё, что я слышала от Зеро, а затем кто-то из группы людей вокруг нас зааплодировал.
— Шекспир, — сказал один из них, толкнув локтем другого, сидевшего рядом с ним, и понимающе кивнул. — Хорошая штука, не так ли?
— Заткни свой рот, дрянь, — сказал отец Зеро так тихо, что его было бы трудно расслышать, если бы в его словах не было такой злобной нотки. — Или ты закончишь свою жизнь на цветочном поле, у моих ног.
— Я уже цветок, — сказала Джин Ён, пожимая одним плечом. — Чего. Ты. Хочешь?
Быстрый звук, с которым фейри сделал глубокий вдох в холодном, смертельном гневе, заставил меня почувствовать себя слишком мягкой внутри, как паук, пропитанный спреем от насекомых, тающий изнутри. Я ожидала, что его гнев проявится в его речи, но вместо этого он взял себя в руки и улыбнулся. Мне от этого не стало намного легче, но, возможно, у меня просто ужасный настрой.
— Я хочу, чтобы ты дал слово, — сказал отец Зеро, — что, когда придёт время, ты встанешь рядом с моим сыном и поможешь ему завоевать трон.
— Хайион, — сказал Джин Ён с язвительным весельем, — не желает занимать трон. Я не буду принуждать его или помогать ему.
— Было бы намного лучше для твоего здоровья, если бы ты так поступил, — сказал отец Зеро, и теперь его улыбка казалась приклеенной, несмотря на всю её теплоту. — И для здоровья этого маленького человечка, которого ты сделал слишком нахальным.