— Мы все знаем, что это игра на время, — добавила Кейденс. — Ты знаешь, игра в то, как скоро они доберутся до нас, одного за другим, как скоро они найдут нас и уничтожат. Поэтому мы делаем то же самое: создаём хранилище записей и доказательств. Затем, когда цикл начнется снова, люди смогут найти нужную информацию, когда объединятся для борьбы с фейри.
— Какой цикл вы имеете в виду?
— Мы не знаем, — коротко ответила Эбигейл. — Те, кто был до нас, тоже не знали; просто бывают периоды, когда всё становится хуже без видимых причин. Больше человеческих смертей, больше появлений монстров, больше похищений детей фейри. Человеческая ячейка обычно уничтожается всякий раз, когда каждый цикл достигает своего апогея.
— Это… интересно, — сказала я, обменявшись взглядом с Джин Ёном. Мне нужно было бы спросить Зеро о том, когда началось последнее испытание на должность нового короля За, потому что цикличность событий была слишком большим совпадением, чтобы быть таковой на самом деле. — Значит, у вас есть доступ к этим документам, и вы можете предоставить мне доступ к тем, на которые я хочу взглянуть, а можете и не предоставлять?
— Я предоставлю тебе доступ на определённых условиях, — сказала она, и снова наступила пауза. Что бы это ни было, ей не понравилось то, что она собиралась сделать. — И всё равно сначала нужно будет проголосовать.
Ободряюще, чтобы напомнить ей, что ей есть о чем поторговаться, я сказала:
— Кейденс сказала, что ты хочешь попросить меня об одолжении.
— Да, — сказала она, но помолчала ещё минуту или около того, прежде чем продолжить. — Я бы не стала просить тебя, если бы у меня был кто-то ещё, кого я могла бы попросить. Мне не нравится, что ты связана с фейри, и мне не нравится, что ты позволяешь им командовать собой.
— Вот уж спасибки на добром слове, — парировала я, но при этом усмехнулась, потому что не могла не испытывать к ней жалости. Она очень сильно ненавидела фейри, и, хотя я не могла её за это винить, ей тоже досталось несколько горьких таблеток. Например, её славным лидером, которого она так старалась спасти от фейри, был фейри. То, что она, по-видимому, нуждалась во мне, чтобы я что-то для неё сделала, и что я была очень тесно связана с фейри, было не так горько, как, вероятно, было бы, когда она узнала бы об этом.
— Ты же знаешь, что я веду с ними переговоры о своём контракте, верно? — указала я. — У них на руках не все карты.
Она уставилась на меня.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что ведёшь переговоры? Ты не можешь вести переговоры с ними.
— Всё подлежит обсуждению. Они дают, я даю. Они берут, я беру. Хотя, не буду врать: ты должна убедиться, что у тебя есть хорошие козыри, и ты должна убедиться, что они хотя бы наполовину порядочные фейри.
— Такого не существует, — решительно заявила она.
— Я не веду переговоров, — сказал Джин Ён прямо Эбигейл, и его голос звучал слишком довольным собой. — Я отдаю по доброй воле. Я сам так решил.
— Это то, что должен делать парень, — сказала ему Эбигейл. Судя по голосу, это её не впечатлило, хотя она улыбнулась так, словно ничего не могла с собой поделать. Вампирское колдовство: с этим ничего не попишешь. — Я думала, ты не говоришь по-английски?
— Он просто предпочитает этого не делать, — сказала я, свирепо глядя на Джин Ёна. Он не должен был использовать Между, чтобы объясняться перед людьми.
— Держу пари, она тоже многое терпит от тебя, — сказала ему Эбигейл, как будто прекрасно понимала, насколько он её раздражает.
— То да се, — согласилась я. — Какую услугу вы от меня хотите?
— Я рассказывала тебе о записях, — сказала она, сразу став серьёзной. — Но у нас есть нечто большее. У нас есть вещи, которые пригодится людям, умеющим правильно колдовать. Артефакты, я полагаю, ты бы назвала их кольцами, ожерельями. Нам никогда не удавалось извлечь из них много пользы, но мы не хотим, чтобы кто-то ещё мог ими воспользоваться.
И вот она снова заговорила, сообщив мне конфиденциальную информацию, которую не следует сообщать людям, которым не доверяешь.
— Они у нас есть, — объяснила Кейденс. — Но мы уже говорили, что с такими людьми, как мы, случается всякое.
— И ты уже заметила, что ситуация здесь начинает ухудшаться — цикл начинается снова, а это значит, что есть большая вероятность того, что примерно через год или два мы все умрём.
— Ты хочешь, чтобы я сохранила твои безделушки, чтобы фейри не смогли ими воспользоваться?
Джин Ён издал тихий довольный смешок, который заставил Эбигейл покраснеть, что выглядело как сочетание раздражения и смущения.
— Сегодня очень приятный день, — сказал он только для моих ушей.
— Твоему парню нужно усвоить, что это грубо — намеренно говорить так, чтобы другие не могли понять, — сказала Эбигейл.
Он послал ей свою самую мечтательную, искрящуюся улыбку, и ей потребовалось всего мгновение, чтобы расколоться и печально рассмеяться.
— Он уже в курсе, — сказала я сочувственно. — Он просто ужасен.
— Я прекрасный человек, — сказал Джин Ён, задрав нос. — Я должен быть прощён.
Эбигейл рассматривала его ещё несколько печальных мгновений.
— Похоже, ты такой всегда. Как насчет этого, Пэт? Ты согласна сохранить их для нас?
— Я могу это сделать, — медленно произнесла я. — Но, думаю, я знаю кое-кого, кто подошёл бы лучше — и безопаснее.
— Я не очень люблю, когда меня представляют, — сказала она. — И чем большему количеству людей я представляюсь, тем больше шаблонов мы привносим в мир. Мы выжили, оставаясь маленькими. Твой друг окажется в опасности, если ты познакомишь его с нами — это тот риск, на который он готов пойти?
— Тебе не обязательно с ним встречаться, — сказала я. — Я могла бы передать ему информацию. Возможно, вы его уже знаете: Детектив Туату из полицейского участка Хобарта.
Она уставилась на меня.
— Ты его знаешь? Он знает о нас?
— Он не знает о вас — во всяком случае, пока. Он знает о… ну, почти обо всем остальном. Он старается не слишком вмешиваться, но время от времени дает мне информацию. Он был бы в безопасности, и он… защищён. У него тоже немного меньше связей с другим миром, чем у меня. Ни один фей не сунет пальцы в украшения, к которым не должен прикасаться.
Я была предельно честной, но, хотя у Туату и не было друзей среди фейри, у него были очень интересные отношения с Северным Ветром. Насколько я могла судить, это просто означало, что он был в большей безопасности, чем большинство людей, которые знали о Запредельных.
— Я слышала о нём, — сказала Эбигейл. — Мы были… то есть его друг был частью нашей группы некоторое время назад. Он умер как раз перед тем, как собирался привлечь к этому делу Туату: мы заставили его следить за местоположением из чьего-то дома.
— Мне всё ещё не удалось заполучить туда кого-то ещё, — добавила Кейденс с кривой улыбкой.
— Это больница, — сказала я им. Так вот чем занимался друг Туату в доме Морганы!
В её голосе слышалось разочарование.
— Что? Больница?
— Ну да. Что-то вроде тюремной больницы: это место, где Запре… фейри содержат заключенных, которым необходимо прийти в себя, прежде чем их можно будет приговорить или посадить в тюрьму. Ничего особенного.
— Какая трата времени! — пробормотала она. — Ресурсы, жизнь — какая причина умереть!
— Это тоже создало некоторые проблемы для детектива. Они пытались повесить смерть на него.
Эбигейл пристально посмотрела на меня.
— И он сбежал?
— Им было немного трудно продолжать обвинять людей из полиции после того, как мы их оттуда вышвырнули, — отметила я. — Они всё ещё время от времени пытаются напасть на него, но теперь за ним довольно хорошо присматривают, и в данный момент они не могут слишком сильно связываться с копами.
— Количество инцидентов в Центральном Деловом Районе значительно снизилось пару месяцев назад, — сказала Эбигейл, как будто не совсем верила в это. — Это была ты?
— Это были мы, — сказала я. — Мы и двое фейри. Они устроили там миленькое крысиное гнездышко, которое нам пришлось расчистить, но как только оно исчезло, им стало труднее пользоваться поддержкой полиции. У них всё ещё есть кое-какие корни в полиции, но ничего подобного раньше не было.
Она глубоко вздохнула, а Кейденс за её спиной удивлённо покачала головой.
— Тебе следует подумать о том, чтобы присоединиться к нам, — сказала Эбигейл. — Если ты пытаешься творить добро здесь и не хочешь ставить под угрозу то добро, которое делаешь, мы — твой вариант.
— Я подумаю об этом, — сказала я, и сказала это абсолютно честно. Мне всё ещё не терпелось узнать, почему Эбигейл решила встретиться со мной снова, почему она вообще решила доверить мне свои артефакты, но время от времени я задавалась вопросом, что произойдёт, когда трое моих психов найдут своего убийцу и уберутся восвояси, оставив меня в покое в моём доме. Я не думала, что смогу вернуться к нормальной жизни, не знала, что меня ждёт нормальная жизнь. Я даже не знала, была ли у меня нормальная жизнь с самого начала. Если Эбигейл вписывается, они могут быть хорошим вариантом для меня.
Эбигейл кивнула в сторону Джин Ёна.
— А что насчёт него?
— Я иду туда же, куда и она, — сказал Джин Ён, пожимая плечами.
— Ясно, — с честностью, которая тронула меня до глубины души, она сказала: — У меня такое чувство, что мы проживем ещё немного, если ты будешь рядом. Мы хороши, но мы хороши настолько, насколько хороши наши таланты и наш опыт. У тебя больше опыта, и ты, так или иначе, сильнее и быстрее.
— Ага, — печально сказала я, — тебе, наверное, на самом деле не нужен наш опыт.
— Скорее всего, нет, — сказала она. — Я свяжусь с тобой по поводу этих файлов, хорошо? И я подумаю о твоём друге тоже: он уже прошёл предварительную проверку, хотя мы бы предпочли, чтобы это была ты.
Поняв, что на этом наша встреча закончилась, я встала и потянула Джин Ёна за рукав, пока он тоже не встал.
— Я подумаю об этом, — сказала я, поскольку она, казалось, ожидала ответа на этот вопрос.