Что-то заскреблось у меня в мозгу, требуя, чтобы меня спросили, и, пока мы стояли в неловкой позе, я добавила:
— Было кое-что ещё.
Может, и стоит попробовать. Я посмотрела на Джин Ёна, и он на мгновение встретился со мной взглядом, прежде чем отвести взгляд, слабо улыбнувшись. Это, конечно, не было обещанием, что он не расскажет Зеро, но это был знак слегка раздраженного смирения.
— Кейденс говорит, что она была питомцем, и у вас здесь есть другие люди, которых вы спасли от фейри.
— Таков наш метод работы, — сказала Эбигейл, улыбаясь Кейденс. — Найти фейри с человеком, освободить человека. Найти человека, которому угрожает опасность со стороны потусторонних сил, спасти человека.
— Когда-нибудь приходилось иметь дело с людьми, которые просто… исчезают?
Она покачала головой.
— Не можем. Мы не знаем, куда они уходят: они как будто исчезают с лица земли. Иногда они возвращаются, иногда нет. Мы имеем дело только с теми, кого можем видеть.
— Верно, — тогда, полагаю, не стоит расспрашивать их о моей прабабушке. Я тихо сказала: — Тогда, думаю, это всё.
Эбигейл на мгновение заколебалась, затем сказала с быстротой, которая свидетельствовала о том, что она пыталась выпалить это, пока не передумала:
— Возможно, ты захочешь проверить Стэндфортов. Мать Эйлин, сын Ральф.
— Они есть в одной из ваших папок?
— Это единственная фамилия, которую я точно помню, — сказала она, — и я мало что помню об этом деле, кроме фамилии. Если группа согласится, мы заберём папки и начнём с этого. На данный момент у тебя есть одна фамилия, и, если они решат не называть тебе остальных, это всё, что ты получишь.
— Спасибки, — сказала я, и это было искренне. Она помогала, хотя и делала это довольно неохотно.
— Очень интересно, — пробормотал Джин Ён вполголоса и не перевёл. — Так полезно. Интересно, почему?
— Хорошо. Не забудь оставить своих друзей дома, когда мы встретимся снова, и, возможно, тогда я тоже буду вести себя хорошо.
— Я открою дверь, — сказала Кейденс.
Определённо, бывший питомец. Я улыбнулась ей, и она улыбнулась в ответ, затем открыла нам дверь. Двери нет, потом есть дверь: очень изящно.
— Я сообщу тебе, если они захотят задать вопросы или поговорить с тобой, — пообещала я Эбигейл. — И, если ты скажешь, что не хочешь разговаривать, я передам им и это.
Она пристально смотрела на меня несколько секунд, и я вдруг подумала, не поверила ли она моим словам. Я добавила:
— Я бы не сделала этого в прошлый раз, если бы был другой выбор.
— Вот что я имела в виду, говоря о компрометации, — сказала она, как будто не могла сдержать рвущихся наружу слов. Как будто она всё это время хотела что-то сказать, но сдерживалась. — Если они заставят тебя что-то сделать…
Я покачала головой.
— Ты не догоняешь. Я приняла решение, что у меня не было другого выбора. Они не заставляли меня ничего делать.
— Сначала мы все так думаем, — сказала она довольно печально. — Я сообщу тебе о своём решении, Пэт. Возвращайся домой целой и невредимой.
Я хотела сказать больше, но чему она поверит? Мы и так добились большего, чем я могла надеяться. Я позволила Джин Ёну протащить меня через дверь и вышла, не пытаясь больше убеждать её, оказавшись в шумном суде Веллингтона, с одной стороны, и на оживлённой дороге — с другой.
— Ну же, — сказала я Джин Ёну, хотя именно он мягко вывел нас на улицу. — Давай принесём Атиласу чай с шариками. Я хочу увидеть его лицо, когда он набьёт рот пузырьками.
Прогулка домой, вероятно, прошла бы в несколько подавленном настроении, если бы не тот факт, что Джин Ён всё ещё расхаживал по улице с важным видом; мы оба устали после нашей недавней потасовки, и я просто считала, что мне повезло, что я всё ещё была под кайфом от вампирских слюней. Если не считать небольшой скованности, я больше не была ранена.
— Ты чего такой довольный? — спросила я его, но теперь меня скорее забавляла, чем раздражала его жизнерадостность, и рука, в которой я держала пакетик с чаем с шариками, слегка покачивалась.
— Я хороший бойфренд, — сказал он, застегивая первую пуговицу на своём дырявом пиджаке, прежде чем наткнулся на недостающую и отказался от этой попытки сохранить достоинство.
— Да ну? С чего ты взял?
— Я делаю то, что и положено бойфренду. Так сказала рыжеволосая женщина.
— Она имела в виду, что это базовый уровень того, что ты должен делать, — сказала я ему. — Не то, чем стоит хвастаться. Но вот ты здесь, и хвастаешься этим.
Джин Ён бросил на меня хитрый взгляд искоса.
— Я думаю, ты ничего не знаешь, — сказал он. — Когда у тебя появился парень?
Я не смогла сдержать вырвавшийся у меня смешок.
— Это отстой, и в то же время верно подмечено, — сказала я.
В смысле, я знала на самом деле? Я знала, что всё ещё думаю об улыбке тритона, хотя никогда в жизни не была на свидании, а целовалась только с вампиром, чтобы накачаться наркотиками перед боем. Чего бы я ожидала, если бы пошла с кем-нибудь на свидание? Чего бы я ожидала, если бы пошла на свидание с кем-то, кто даже не был человеком, если бы до этого дошло?
А тритоны вообще приглашают людей на свидание? Должна ли я была пригласить его? Блин, была ли я вообще на это способна?
Я всё ещё размышляла об этом с некоторым интересом, когда Джин Ён с насмешливым видом забрал у меня пакетик с чаем с шариками и сунул другую руку в карман, размахивая пакетиком между нами. Он всё ещё немного гарцевал.
— А что насчёт тебя? — спросила я его. — Ты встречалась с кем-нибудь до… всего этого?
На этот раз он ответил без тени подозрения.
— Я пошёл в армию, когда мне было восемнадцать: у меня не было времени ходить на свидания.
— Там ведь есть обязательный призыв, не так ли?
— Не тогда, — сказала Джин Ён. — Тогда мы были бедны и нуждались в еде и доме. Моя сестра тоже работала, но она была хрупкой, и работа была для неё слишком тяжёлой.
— Как неловко, — сказала я. Неудивительно, что Джин Ёну нравилось получать улыбки, восхищение и взгляды широко раскрытых глаз: у него не было возможности испытать ничего из этого до того, как он пошёл в армию, а потом, когда он был там, его обратили в вампира. — А что было потом, когда тебя обратили?
— Ani, — сказал он. — Тогда это было слишком опасно. Я был молод насчёт крови, и мне было слишком легко совершать ошибки. Вместо этого я путешествовал с Хайионом.
Ошибки, хм? Интересно, из-за таких ошибок умирают молодые женщины? Возможно. Наверное, хорошо, что Джин Ён в тот момент встретился с Зеро. В любом случае, если вы предпочтёте быть вампиром, а не трупом. И если бы вы хотели научиться не убивать людей.
Я чуть было не спросила его, не случилось ли тогда что-нибудь с его сестрой, но он всё ещё размахивал пакетиком с чаем с шариками, всё ещё гарцевал и наслаждался солнечным светом, как не подобает ни одному уважающему себя вампиру, — и у меня не хватило духу снова поднимать неприятные мысли.
— Ой, — сказала я, тыча его локтем в бок, — тогда тебе лучше перестать говорить мне, что я ничего не знаю. Непохоже, что ты когда-либо с кем-то встречался.
Он улыбнулся, сверкнув острыми зубами.
— Я очень быстро учусь. Вот увидишь.
Это прозвучало как угроза, но таковы уж вампиры: скажи что-нибудь достаточно острыми зубам, и вас слегка укусят за это.
— Да, увидим, — сказала я.
Глава 6
— Пэт, — с болью в голосе произнес Атилас. — Что это?
— Чай с шариками, — сказал я ему. — Я купила тебе чай с коричневым сахаром, потому что на нём был тигр.
— Уверен, что для тебя это имеет смысл, моя дорогая…
— Я могла бы купить тебе «Эрл Грей», — продолжила я, — но тигр покорил меня. Он был так похож на тебя.
— Я бесконечно благодарен тебе.
— Да ладно? — ухмыльнулась я ему. — Ты ещё не пробовал.
— Я попробую через минуту, — сказал он, не меняя своего огорчённого вида. Он даже забыл закинуть ногу на ногу, так что, должно быть, был встревожен. — Полагаю, что вы вернулись домой не только для того, чтобы угостить нас… — он посмотрел на пластиковый стаканчик, слегка озадаченный.
— …чаем с шариками, — напомнила я ему.
— Чаем с шариками. Да. Можно спросить, что означают эти шарики?
— Очевидно, Пузырьки. Они все тяжелые и мягкие, к тому же с коричневым сахарным сиропом!
Он выглядел потрясённым.
— Ты пробовала его на вкус, прежде чем отдать мне?
— Неа, я украла немного у Джин Ёна.
— Это было очень понимающе с его стороны, — слабым голосом произнёс Атилас.
— Я дала ему немного своего! — запротестовала я. — В общем, не то чтобы мы не обменивались слюнями раньше.
— Какая у тебя странная манера выражаться, Пэт! — восхитился он. — Можем ли мы предположить, что ты столкнулась с некоторыми трудностями в своей экспедиции?
— Один или парочкой, — призналась я. — Где Зеро? Он тоже должен это услышать.
Я чувствовала, что он где-то поблизости, но не могла его видеть, и, если бы он был внизу, я бы смогла его увидеть: он слишком большой и белый, чтобы спрятаться.
— На заднем дворе, — ответил Атилас. — Он немного поработал с Мечом Эрлинга — и, не удивлюсь, стряхнул парочку паутин.
— Он действительно парится из-за этого Эрлингового цикла, не?
— Да, я полагаю, что он предпочёл бы не умирать, — согласился Атилас. — Мне кажется, он пытается убедить меч быть менее… услужливым, когда дело касается тебя.
Я бросила на него печальный взгляд.
— Ему действительно не нравится, что приходится мне что-то рассказывать, не так ли? Кажется, он предпочел бы засунуть всё это обратно под ковёр, если бы мог.
— Тебе бы тоже следовало заниматься своими тренировками, Пэт, — сказал он, не отвечая на вопрос.
— Да, я тоже не хочу умирать. Ну и дела, ты когда-нибудь берёшь с собой одежду?
Это было обращением к Джин Ёну, который только что вышел из ванной, окутанный облаком одеколона, в одном полотенце и больше ни в чём. Он, по-видимому, чувствовал себя так же бодро, как и раньше, потому что щёлкнул зубами и неторопливо направился через комнату на кухню за пакетом с кровью.