— У тебя есть настоящее имя, — спросил он, глядя на меня сквозь ресницы. — Ты могла бы назвать мне его.
Было ли на самом деле возможно назвать ему моё настоящее имя? Я погрузилась в задумчивое молчание, пока в голове проносились мелкие мысли, которые следовало обдумать. Теперь, когда у меня состоялся небольшой разговор с Зеро об именах, я не была уверена, что хочу назвать его, даже если Запредельный не сможет мне им навредить. От того, кто знает твоё имя, можно получить и другие неприятности, и я не была уверена, что доверяю Джин Ёну настолько, чтобы назвать ему своё настоящее имя.
— Может быть, позже, — выдала я наконец.
Я увидела, как он ухмыльнулся, и он выглядел довольным. Только несколько минут спустя мне пришло в голову, что он вообще не ожидал, что я назову ему свое имя.
— Ты меня проверяешь? — подозрительно спросила я его. — Хочешь убедиться, что я не наделаю глупостей, если кто-нибудь спросит моё имя?
— Ani, — сказал он. — Это была не проверка. Совсем не проверка. Я хочу этот документ — дай мне этот документ.
Я отдала ему бумажку, но вместо того, чтобы приступить к своему обычному беглому просмотру документов, в которых пока не было много полезной информации, я спросила его:
— Что вы, чуваки, обычно делаете с воспоминаниями?
Он бросил на меня быстрый взгляд поверх бумаги.
— У тебя уже был кошмар. Зачем тебе ещё какие-то воспоминания?
— Кошмар говорил, что мои родители решили умереть, чтобы я осталась в живых, — сказала я. Я была удивлена тем, как легко это прозвучало. — И вчера с отцом Зеро чуть было не произошло что-то, но я не помню ни того, ни другого.
— А, — сказал он, и, хотя это было маленькое слово, оно было наполнено пониманием. — Ты думаешь, что есть недостающие воспоминания?
— Кажется, да, — мрачно ответила я. — То же самое сказал и отец Зеро — он сказал, что в моей голове не было ничего, кроме моих родителей и тебя, и именно поэтому я помешала ему увидеть, что ещё там было. Я просто позволяла мелочам всплывать там, где он мог их видеть.
Он довольно долго смотрел на меня, прежде чем сказал:
— Я должен сказать кое-что ещё, но сейчас мы поговорим о твоих родителях. Ты думаешь, у тебя была какое-то обучение — обучение забывать такие вещи?
— Возможно, я училась не думать о таких вещах, — поправила я. — Это было… когда я впервые имела дело с отцом Зеро, у меня как будто уже была рефлекторная память, чтобы так сделать. Только я думаю, что я делала то же самое с собой…
Это был единственный способ, которым я могла предположить, что чуждый трепет воспоминаний мог возникнуть в моей собственной голове без моего ведома.
— Ах, — снова сказал Джин Ён. — Воспоминания — это… сложно. Может быть, старик тебе поможет.
— Хорошая идея, — сказала я, устраиваясь поудобнее на мягком матрасе и зевая. — Я собираюсь это сделать. На этот раз по-настоящему: я не буду притворяться.
Пока я всё ещё думала об этом и начинала засыпать, Джин Ён пробормотал:
— Как сказал отец Хайиона — я у тебя в голове?
— Ага, — сонно ответила я. — Это, наверное, потому, что ты снова подставлял себя под мечи ради меня.
— Так вот что это было? — задумчиво произнёс он. — Это интересно.
— Не, это просто самоубийство, — пробормотала я. — Я уже говорила тебе: ты должен прекратить заниматься подобными вещами.
Он мог бы сказать что-то вроде: «Я же говорил тебе, что поступаю, как мне заблагорассудится», но к тому времени я только наполовину бодрствовала, и он тоже что-то невнятно бормотал.
Я не знаю, кто из нас заснул первым. Должно быть я, потому что Джин Ёну не нужен сон, но я помню, как сонно протестовала, что не было места, когда его голова опустилась рядом с моей на мягкую подушку, неуклюже и безрезультатно теребя серо-зелёную рубашку, на которую опирались мои сжатые кулаки. Джин Ён, как кот, просто потянулся вокруг подушки и, позевывая, свернулся калачиком поудобнее на подушке.
Было непохоже, что ночной кошмар смог бы пробиться сквозь это облако одеколона.
Я снова заснула.
***
Думаю, вероятно, я ожидала, что всё равно снова проснусь с этим кошмаром, но не ожидала, что проснусь на следующее утро с неприятным ощущением внизу живота. Я открыла глаза, ощущая нежный свет раннего утра и слегка мягкое тепло, исходившее от подушки, которая меня окружала; ещё одно тепло, которое было гораздо плотнее и надежнее рядом со мной.
— Кажется, я совершила ошибку, — пробормотала я этой мешанине утреннего света и аромата. Вина и сожаление терзали меня, заставляя сжиматься внутри. — Кажется, мне следовало просто оставить всё как есть.
Бобы захлюпали и пищали, когда Джин Ён наклонил голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.
— Ты всё еще спишь, — сказал он. — Не говори сейчас о бесполезных вещах.
— Скажи Зеро, — пробормотала я, слова были липкими от сна. — Скажи ему, что я не хочу этого делать. Я просто останусь дома, и мы сможем заняться другими делами.
Джин Ён постоянно бормотал мне на ухо что-то вроде дробей или уравнений, я не была уверена, что именно, потому что снова заснула слишком быстро. Я не просыпалась я до тех пор, пока рычание не вырвало меня из спокойных грёз, и тепло, окутывавшее меня, не исчезло, отбросив меня и подушку в сторону.
Я выразила своё раздражение ковру и села как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зеро буквально тащит Джин Ёна к двери, обхватив его за горло огромной ручищей. Джин Ён, с тёмными глазами, но на удивление спокойный, лишь слегка зарычал; и, проявив самообладание, которого я от него не ожидала, не укусил за руку, которая была достаточно близко, чтобы её цапнуть, если бы он действительно боролся.
Я швырнула ближайшую подушку в Зеро, угодив ему прямо в затылок, и он обернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Это мой эмоционально-поддерживающий вампир, — раздраженно сказала я. — Поставь его!
— Пэт…
— Я спала! — прорычала я. — И мне было тепло! Теперь у меня ожог от ковра, и я проснулась!
— Не впускай вампира в свою спальню, — холодно и предупреждающе сказал Зеро. — На самом деле, как и других мужчин в свою спальню.
— Во-первых, пап…
— Не называй меня так!
— Во-первых, он не мужчина. Во-вторых, что, блин, за мужик вообще войдёт в этот дом, когда вы все здесь?
Мне не понравилось, каким задумчивым он при этом выглядел.
— Джин Ён всё ещё мужчина, — сказал он наконец. — И тебе не следует пускать его в свою спальню.
— Хорошо говорить сейчас! — огрызнулась я в ответ. — Никто не возражал, когда мы искали Атиласа. Тогда все говорили «нет, диван недостаточно удобный»!
Зеро, застигнутый врасплох, запротестовал:
— Я этого не говорил! И в тот момент всё было совсем по-другому.
— Вот что я тебе скажу, — предложила я, с каждой секундой всё больше приходя в себя и всё ещё очень раздражённая тем, что проснулась. — Ты опустишь его, и мы все сможем спуститься вниз и позавтракать, как нормальные люди. Или не отпускай его, и я врежу тебе по голени, блин!
Зеро повернулся спиной и всё равно вышел из комнаты, и я подумала, что мне придётся догнать его, чтобы привести в исполнение свою угрозу, но он поставил Джин Ёна на пол за дверью с осторожностью, которая была настолько близка к сарказму, насколько я могла заметить.
Джин Ён улыбнулся мне, а затем Зеро, который холодно встретил мой взгляд. Эта холодность, казалось, понравилась Джин Ёну, потому что он неторопливо пересёк комнату и спустился по лестнице, засунув руки в карманы.
Это означало, что Зеро не на кого было бросить холодный взгляд, кроме меня, что он и сделал.
— Снова приснился кошмар, — объяснила я, сжалившись над ним. Я всё ещё не была уверена в том, что он увлечён мной, но он определённо был очень раздражён тем, что у меня кто-то есть в спальне. И дело было не в том, что я хотела объясниться; скорее, я не хотела, чтобы он расстраивался из-за нелепых вещей без причины.
— Понятно, — медленно произнес он. — Тогда спи на диване внизу. Один из нас может разбудить тебя, если это начнётся снова.
Я обнаружила, что мне не нравится, когда он говорит мне, что делать, даже если он увлечён мной. Особенно, если он увлечён мной.
— Это не имеет отношения к Запредельным, когда я должна подчиняться тебе, — указала я. — Я буду спать там, где мне удобно, и если Джин Ён вдруг в меня не влюбится, то нет проблем спать рядом с ним.
Зеро, удивленно глядя на меня своими голубыми глазами, спросил:
— Что?
— Значит, что беспокоиться не о чем, — объяснила я. — Джин Ён занимается математикой, когда я не могу уснуть; творит чудеса, когда тебя разбудил ночной кошмар.
Я пошла через комнату, пока он всё ещё стоял там, и услышала, как он сказал:
— Что именно ты имеешь в виду, говоря «если Джин Ён влюбится в тебя»?
— Ну, это всё равно, что сказать, если ад замерзнет, не? — бросила я через плечо, спускаясь по лестнице. — Не о чем беспокоиться и всё такое.
— Это правда? — донесся из-за перил голос Атиласа. — Как много я узнал за это утро!
По звуку этого голоса я бы предположила, что он слегка улыбается, но, когда я вошла в гостиную на нижнем этаже и встретилась с ним взглядом, он был совершенно серьёзен.
Блуждая взглядом по моему лицу, он сказал:
— Я так понимаю, была причина, по которой Джин Ён составил тебе компанию прошлой ночью.
— Меня навестил старый друг, — сказала я ему. Как бы я могла попросить его о помощи? Согласился бы он помочь? Что бы он попросил в качестве оплаты, если бы согласился? — Ты ведь не собираешься ещё и Джин Ёна пинать?
— Мне бы и в голову не пришло так сильно себя утруждать. Возможно, завтрак может ещё немного подождать, мой господин?
— Сначала я разомнусь и потренируюсь, — сказал Зеро и направился к задней двери. В последнее время он делал это гораздо чаще — как будто ожидал, что скоро ему придётся драться гораздо чаще, чем обычно. Это была отрезвляющая мысль. Готовился ли он встретиться лицом к лицу со своим отцом, или просто усиленно орудовал Мечом Эрлинга, пытаясь убедить его перестать быть доступным для меня так легко?