— Твой напарник тоже приходил ко мне вчера, — резко сказала Моргана. — Он сказал, что ты очень усердно работала, чтобы я была в безопасности какое-то время. Подумала, что я тоже должна поблагодарить тебя за это.
У меня мелькнула испуганная мысль, что Детектив Туату отправился повидаться с Морганой.
— Мой напарник?
— Джин Ён. Он забрался на крышу дома и смотрел на меня через окно, пока я его не открыла. Он просил меня не говорить тебе, но он мне не начальник, так что…
— Вот блин! — сказала я, поражённая ещё больше. — Тогда я удивлена, что ты жалуешься не на него!
— Он не расстраивал детей, и он пытался оказать мне услугу — ну, он пытался оказать услугу тебе, но, думаю, он решил, что это поможет и мне. Я просто удивлена, что твой Зеро не попытался сделать то же самое.
Мне бы очень хотелось спросить её о том, что она сказала о Зеро пару недель назад, о том предположении, которое не выходило у меня из головы и делало жизнь неуютной с тех пор, как оно закралось в мой разум, но я не осмеливалась. Это было неподходящее время, и я не хотела разрывать ту хрупкую связь, которая, казалось, снова установилась.
Вместо этого я спросила:
— Значит, ты решила, что снова будешь со мной разговаривать?
— Может быть, немного, — сказала она.
— Хорошо, — сказала я. Аккуратно и непринужденно, как будто я пыталась не спугнуть баньши, застрявшую между джемом и золотистым сиропом, обхватив их руками и прижавшись слишком близко к краю полки. — Это будет здорово.
— Я не имею в виду, что хочу тебя видеть, — добавила она, но в её голосе больше не было твердости. — Но, если тебе нужно с кем-то поговорить время от времени, я буду брать трубку, когда ты позвонишь.
— Лады, — повторила я.
— Я не собираюсь помогать тебе с твоими странностями, тебе придётся держать это от меня подальше. Это просто, если ты хочешь поговорить о парнях, косметике или о чем-то подобном.
Я открыла рот, чтобы сказать:
— Вообще-то, есть кое-что… — но, прежде чем я успела это сказать, Моргана добавила: — Мне лучше уйти. Дэниел скоро вернется с работы. Просто… спасибо за всё.
Она повесила трубку, прежде чем я успела ей ответить, и я снова сидела в тишине, пока не услышала, как Зеро и Джин Ён начали драться на заднем дворе — судя по звуку, стали о сталь, что было облегчением, потому что это означало, что это была просто тренировка, а не настоящая драка. Атилас, должно быть, тоже был там, потому что, когда я спустилась вниз, чтобы приготовить им послеобеденный чай, в доме никого не было, и меня это вполне устраивало. Мне снова нужно было о многом подумать, но самая насущная из этих вещей напрашивалась сама собой, когда я вскипятила чайник и приготовила френч для кофе и заварочный чайник. А именно, что Атилас никогда не поднимался выше первого этажа в доме Морганы, пока я была там. Как именно он узнал, куда идти искать детей? Дэниел был со мной в то время, и я никогда не рассказывала своим психам, где мы их нашли. Я в основном избегала говорить с ними о детях, потому что наполовину боялась, что они скажут, что с ними нужно что-то делать, а я не думала, что дети заслуживают того, чтобы с ними что-то делали.
Атилас, по-видимому, либо был в доме, когда я об этом не знала, либо уже побывал там до меня. Что бы это ни было, я хотела знать об этом — и я хотела знать, почему он мне об этом не сказал. Почему он никому из нас об этом не рассказал, если уж на то пошло.
Всё ещё вертелось у меня в голове, когда я принесла поднос своим психам, потому что, как бы подозрительно ни было то, что Атилас знал, где дети, меня всё же больше беспокоило, зачем он пошёл к ним. Я хотела знать, было ли это тоже по приказу Зеро.
— Ты выглядишь встревоженной, моя дорогая, — сказал Атилас, когда я поставила поднос на маленький, выцветший на солнце столик рядом с креслом, в котором он элегантно восседал.
— Всякая всячина про Эрлингов, о которой стоит подумать, — сказал я ему, и формально это было правдой, даже если бы мне пришлось прибегнуть к такому извращённому мышлению против мозгового червя, который выискивал правду. Я слегка вздрогнула, но это правда, что Моргану можно считать эрлингом, поскольку она сама почти наверняка была эрлингом, хотя и не подозревала об этом. — Забавно, что в настоящее время продолжительность моей жизни меньше, чем была, когда погибли мои родители.
— Не произноси этого слова, — сказал Джин Ён, внезапно приблизившись и потянувшись за печеньем. — Я уже говорил тебе об этом.
Зеро потянулся за ближайшей кружкой кофе — со смесью специй Джин Ёна, но Джин Ён зарычал и безошибочно выхватил её, прежде чем он успел к ней прикоснуться, так что я закрыла рот.
Зеро хладнокровно взял другого и сказал:
— Тебе следует приберечь немного энергии для борьбы. Ты был невнимателен.
— Я тебя не кусал, — коротко бросил Джин Ён и зашагал обратно через двор со своим кофе.
Атилас улыбнулся и потянулся за своей пустой чашкой, и через секунду или две брови Зеро поползли вверх, и он снова последовал за Джин Ёном в зону боя.
Я сразу ничего не сказала. Я просто поставила перед Атиласом чайник, затем села рядом с ним, положив ноги на последний край перил внутреннего дворика, который не прогнил насквозь.
— Джин Ён в последнее время становится довольно обидчивым, — сказала я через некоторое время.
Краем глаза я снова заметила слабую улыбку: я ожидала её. Это означало, что Атилас очень хорошо понимал, почему Джин Ён ведет себя именно так, и что он не хотел портить себе удовольствие, рассказывая мне почему.
Всё было в порядке.
Это было не то, о чем я на самом деле хотела его спросить.
— Он, конечно, менее продуман в своих атаках, — согласился Атилас. — Но, с другой стороны, он только что сдержался и не ударил Зеро, так что я с осторожным оптимизмом смотрю на его шансы. Вы оба, кажется, в последнее время развиваетесь… неожиданным образом. Мне кажется, что в последнее время ты и сама становишься намного лучше в бою, Пэт.
Я не могла сдержать улыбки. Я думала, что мне становится лучше, но было приятно слышать это от человека, который знает, о чем говорит. Конечно, я всё ещё очень хорошо помнила те поединки с Атиласом — за исключением последнего — и я прекрасно понимала, что мне придётся сражаться значительно лучше, если я буду должным образом тренироваться с Атиласом.
С одной стороны, мне повезло, что Джин Ён, в основном, сражался на мечах, когда дело касалось меня; он не лгал, когда говорил, что его тело — оружие.
— Тренировалась, — сказала я, выдувая разноцветный пар от своего кофе на задний двор. — Но самое странное, что чем лучше у меня получается, тем труднее победить вас, чуваки. Я полагаю, это происходит из-за того, что ты сражаешься против себя, когда у тебя есть преимущество.
— Да, Джин Ён значительно лучше без оружия, — сказал Атилас. — Но он также очень хорош в том, что касается обоюдоострых клинков, так что противостоять ему в одиночку — это не повод для насмешек.
Я поёрзала на своём сиденье и придвинулась к нему поближе. На улице начинало холодать. Я сказала:
— Ты не говорил мне, что раньше встречался с Морганой.
На мгновение у меня перехватило дыхание, даже воздух застыл — или, может быть, это было просто потому, что я надеялась, что у меня получилось.
Затем Атилас отхлебнул чай и сказал:
— Разве? В то время это не казалось важным, но, без сомнения, тебе виднее.
Я сделала глубокий вдох, мои лёгкие снова согрелись от движения, но, похоже, это не обеспечило меня кислородом. Неужели он был застигнут врасплох и ответил правду? Сказал ли он мне именно то, что хотел, чтобы я услышала, потому что думал, что я что-то знаю, и ему нужно было сообщить мне что-то как можно менее полезное? Невозможно сказать наверняка, потому что это был Атилас.
Но теперь я знала, что он был знаком с Морганой. Встречался с ней, если он ответил правду. Я просто не поняла, что это значит.
— Твоя подруга укоренилась в нашем мире гораздо глубже, чем ей хотелось бы думать, — сказал Атилас, снова удивив меня. — Она должна сделать всё возможное, чтобы приспособиться к этому: это сослужит ей хорошую службу в будущем.
— Кажется, через некоторое время с ней все будет в порядке, — сказала я, хотя какая-то часть моего сердца с болью предполагала, что она могла бы справиться без моей помощи и, возможно, очень хотела бы этого. — Она уже была… она уже многое знала. Она просто не хотела признаваться в этом самой себе. Кое-что из этого, о чем она не подозревала, было не нормальным.
— Странно, что вещи, которые человек может принять за норму, со стороны легко воспринимаются как необычные, — сказал Атилас. Я не была уверена, говорил ли он о Моргане или о чём-то другом. — Теперь, когда она знает, что это ненормально, её новая норма должна расшириться и стать вполне комфортной. Она, по крайней мере, должна уметь ходить.
— Если она ест мозги, — сказала я, понимая, что разговор пошёл в направлении, которого я не планировала. Вероятно, это было более удобное направление для Атиласа, пронырливого старого фейри.
— Небольшая плата за то, что у тебя хороший повар, — мягко сказал он. Он отвёл взгляд от меня и посмотрел на задний двор, где Зеро, запрокинув голову, допивал свой кофе, а Джин Ён выглядел очень острым и зубастым. — Как ты думаешь, Джин Ён вспомнит, что у него есть оружие, или снова пустит в ход зубы?
— Без понятия, — сказала я. — Я же говорила тебе. В последнее время он какой-то странный.
— Тогда, возможно, мне следует вмешаться, — сказал он, наклоняясь вперёд, чтобы встать.
— Атилас?
— Да?
— Как ты познакомился с Морганой? — хотела спросить, почему он вернулся туда и побеспокоил детей, но не был уверена, что осмелюсь. Возможно, я слишком беспокоилась о том, каким может быть его ответ.
Он едва слышно вздохнул.
— У меня были кое-какие дела с её родителями.
— До или после того, как они умерли?
Слова сорвались с моих губ, но я не пожалела, что они вырвались. Я не была уверена, зачем именно я спросила, и даже почему это было важно, но я знала, что хочу получить ответ.