вающие губы: глаза полуприкрыты, галстук съехал набок и слегка распущен, волосы растрёпаны, утратив свою обычную опрятность.
Он уже сказал это, но даже если бы он этого не сказал, я бы знала, что то, что только что было у меня… нет, то, что только что было у Джин Ёна… о, блин, я бы знала, что поцелуй, который только что произошёл, не был поцелуем с целью обеспечить меня вампирскими слюнями.
— Что, блин, это было? — наконец спросила я, стараясь не ахнуть. Из-за подушки и приступа головокружения мне с некоторым трудом удалось сесть, но дышать было до смешного трудно, а смотреть в лицо только что поцелованному Джин Ёном было поразительно трудно.
— Ах, — сказал он, прислонившись головой к балке позади себя. — Я так давно хотел это сделать.
— Погодь-ка! — запротестовала я. — Ты не можешь… ты не можешь так меня целовать! Ты влюблён в человека! Ты сказал, что собираешься пригласить человека на свидание!
— Ne, — сказал он. Самодовольно добавил, — Этот человек — ты.
— Я имела в виду другого человека! Это не могу быть я!
Он прищурился, глядя на меня, но всё испортил своей ухмылкой.
— Я думал, ты не хочешь понимать. Ты действительно не знала, что я люблю тебя? Jeongmal?
— Ты не можешь! — встревоженно сказала я. То, что Джин Ён влюблён в человеческую женщину, раздражало, но было понятно. Влюблённость Джин Ёна в меня была невозможна. Это было невыполнимо. Определённо не сработало бы. Я не хотела, чтобы это сработало. — Тебе не позволено.
— Нет, — сказал Джин Ён, подавшись вперёд и положив руки на колено. — Не тебе решать, влюбляться мне в тебя или нет. Возможно, ты обратишь внимание на меня, возможно, ты обратишь внимание на кого-то другого. Но любить тебя — мой выбор, и ты не можешь запретить мне этого делать. Хайион тоже не может.
— Как? — спросила я. — И почему? С какой стати тебе в меня влюбляться?
— Я тоже хотел бы знать, почему, — угрюмо сказал он. — С тобой неудобно, и ты заставляешь меня слишком много думать. А иногда ты такая милая, что я не могу думать, и это ещё хуже.
— Хочешь, чтобы я перестала быть милой с тобой?
— Ani. Всегда будь мила со мной.
— Я не собираюсь быть милой с тобой! — сказала я чуть более резко, чем хотела. Джин Ён был колючим, сумасшедшим и раздражающим; он не должен был влюбляться в меня. Ему определённо не разрешалось этого делать.
Ему не разрешали, потому что это осложнило бы ситуацию, когда я только начала доверять ему снова. Только начала чувствовать, что у нас всё в порядке. Только начала чувствовать, что мы могли бы стать даже хорошими друзьями.
Джин Ён бросил укоризненный взгляд в мою сторону, но я нахмурилась.
— Нет, — предупредила я его. — Я не собираюсь быть милой с тобой.
— Ты и так часто бываешь не милой, — сказал он мне. — Тогда вместо этого будь рядом со мной и сражайся вместе со мной, и тыкай меня в рёбра. Я подожду, пока ты подумаешь об этом.
Я чуть было сразу не сказала, что мне не нужно время на раздумья и что ему лучше забыть об этом прямо сейчас, но я недооценила, как трудно было сказать что-то подобное вампиру с серьёзным лицом, который просто смотрел на меня.
— Я не собираюсь тебе ничего обещать, — сказала я ему вместо этого. — Мы только что снова стали друзьями. Ты не можешь ожидать, что я буду смотреть… смотреть на тебя так.
— У меня нет никаких ожиданий, — сказал он, пожимая плечами. Вместо того беззаботного вида, который это обычно придавало ему, сегодня он казался странно самокритичным.
У меня сложилось впечатление, что он действительно ничего не ожидал — разве что пинка под зад, если судить по настороженному блеску в его глазах. Это тоже было нечестно. Если он был влюблён в меня, а я не собиралась влюбляться в него — а я определённо не собиралась влюбляться в него; было безумием думать, что это так, — ему нужно было защитить себя. Не выкладывая всё вот так, открыто, уязвимо, как человек с обнажённой шеей.
— Как это может сработать, если я целую тебя ради вампирских слюней? — резко спросила я его. Если он не собирался защищаться, кто-то должен был это сделать. — Потому что я уверена, что это не только не поможет тебе, но и…
— Nan quenchana, — сказал он с медленной, мягкой улыбкой, от которой, к моему большому удивлению, у меня вспыхнули щеки. — Для меня это весело.
— Погодь, — неуверенно сказала я. — Что ты имеешь в виду, говоря, что для тебя это развлечение?
— Я же говорил тебе. Поцелуи — это не сделка.
— Да, сделка, мелкий кровожадный комаришка!
— Для меня, — мягко сказал он, его глаза потемнели и увлажнились, — это не сделка. Для меня это…
Я вскрикнула и зажала уши руками, потрясённая тем, что в деталях вспоминаю только что произошедшие поцелуи.
— Я не хочу знать!
Он подождал, пока я уберу руки от ушей, прежде чем скромно сказать:
— Ты должна помнить об этом, когда будешь целовать меня в следующий раз.
Я сердито посмотрела на него.
— Я не собираюсь целовать тебя снова!
Я была чертовски уверена, что не позволю ему поцеловать меня снова. Ну и ну! Это было последнее, о чем я думала, занимая место, которое следовало бы оставить для других вещей.
— Пф, — сказал он. — Тебе снова понадобится вампирская слюна.
— Тогда я заставлю тебя укусить меня!
Джин Ён, обнажив кончики зубов в самой довольной ухмылке, которую я когда-либо имела неудовольствие видеть на его лице, вкрадчиво произнес:
— Я этим тоже наслаждаюсь. Очень. Сильно.
Я слишком долго смотрела на него с открытым ртом, прежде чем выдавила:
— Я действительно хочу ударить тебя по лицу прямо сейчас.
— У меня красивое лицо, и оно не должно пострадать.
— Все знают, что у тебя красивое лицо! Тебе не нужно постоянно напоминать нам об этом!
За что я получил ещё один укоризненный взгляд. Он сказал:
— Ты никогда так не говоришь.
— Только потому, что ты никогда не перестаешь мне об этом говорить! — я на мгновение задумалась и добавила: — Лады, я могла бы не упоминать об этом, даже если бы ты и не упоминал, но я определённо не хочу этого делать, когда ты всегда так уверен в своей привлекательности.
— У меня есть зеркало, и…
— Было бы лучше, если бы история с зеркалом оказалась правдой, — пробормотала я.
— Amuten, — решительно произнес он, словно не давая мне слишком далеко отклониться от темы, — что ты собираешься делать?
Я не была уверена, говорил ли он о том, что в следующий раз мне понадобятся вампирские слюни, о том, что он, очевидно, влюблен в меня, или о том, что я время от времени говорю ему, какой он красивый.
— С чем? — мрачно спросила я. — С вампирскими слюнями? С тобой, влюблённым в меня?
Он неожиданно улыбнулся мне, его глаза сияли и в них плясали огоньки.
— Ты такая прямолинейная, — сказал он. — Ты ничего не можешь поделать с тем, что я влюблён в тебя.
— Значит, слюни вампира. Было бы проще, если бы я могла укусить тебя, — задумчиво произнесла я. Глаза Джин Ёна снова загорелись, и он открыл рот, но я поспешно сказала, прежде чем он успел ответить: — Если ты скажешь, что тоже этого хочешь, я тебя действительно ударю. Я тоже больше не буду готовить тебе кимчи.
Его рот был закрыт, он был очень чопорным.
— Если мне понадобятся вампирские слюни, ты можешь укусить меня.
Джин Ён стал ещё чопорнее.
— Я буду кусать очень осторожно, — сказал он.
— Не говори так!
— Это раздражает, an gurae? — спросил он, и в его глазах зажегся злобный смех. — Когда кто-то говорит что-то нормальное таким образом, это делает это ненормальным.
— Ладно, справедливо, — неохотно согласилась я. Не то чтобы я не делала с ним то же самое бессчетное количество раз. — Больше никаких поцелуев. Только пару укусов, и не в каких-нибудь странных местах.
— Koll! — сразу же сказал он.
По рукам. Отлично. Это сделало всё намного лучше.
— Я не собираюсь в тебя влюбляться, — сказала я ещё более раздраженно. Моё сердцебиение всё ещё не замедлилось, и, хотя, должно быть, это было следствием вампирских слюней, мне было невыносимо трудно говорить, не запыхавшись. — Так что тебе лучше привыкнуть к этому прямо сейчас.
— Ne, ты так и сказала, — ответил он, и хотя его голос не звучал радостно, он определённо не казался подавленным. Он поднялся, быстро и чётко, и повернулся, чтобы уйти, тихо бросив через плечо: — Постарайся сделать всё, что в твоих силах, моя подруга.
Я осталась смотреть ему вслед, пока он выходил из комнаты, и я почти уверена, что он тоже это знал, потому что он довольно неторопливо гарцевал. Я плюхнулась обратно в кресло-качалку, посчитав, что оно слишком напоминает объятия и так далеко от тонкого аромата Джин Ёна, что совсем не успокаивает, и тут же вскочила.
Вот же блин.
Что мне теперь с этим делать?