— Новый друг лорда Легрериана… — протянул тот, внимательно окидывая их обоих взглядом, после чего пожал плечами, будто потерял всякий интерес. — Что ж, не буду мешать вам наслаждаться этим великолепным ужином. Лишь хотел поздороваться со старым другом…
Одарив Вайрина недобрыми усмешками, они ушли. Отступили, если быть точнее.
Кондрат видел таких мелких подлых говнюков насквозь. Если бы не он, они начали бы задирать Вайрина и стараться делать это словами, чтобы вынудить его действовать первым. Ведь главное в таком обществе зачастую не кулаки, — пусть они тоже решают, — а острота языка, чтобы вывести из равновесия человека.
Однако Кондрата они не знали. Он представился сухо именем и фамилией, не давая возможности понять, кто он, аристократ или простолюдин. А если аристократ, то каков его титул. И не опасно ли с ним связываться. Иначе говоря, они не стали лезть на рожон, точно не зная, против кого имеют дело.
По крайней мере, они не откровенно тупые, так как власть и вседозволенность превращают мозг в кисель.
— Если он граф, то не должен жить рядом с тобой, верно?
— Да, соседнее графство. Они дальше на поезде поедут, — кивнул Вайрин. — Эти упыри, что с ним, Гарсинг и Фисибергский, они живут на его территории.
— В плане?
— Ну то есть отец этого придурка дал им титул и земли. Обоим. Вот они вокруг него и скачут. А вот четвёртого я что-то раньше не замечал.
После ужина они вернулись в своё купе и легли спать под бесконечный стук колёс, который был как колыбельная. Всего пару раз Кондрат просыпался и видел, как за окном проскакивают или природа, или какая-нибудь деревушка, словно кладбище, погружённое во тьму.
Они приехали только к обеду, успев отзавтракать в вагоне-ресторане. И Кондрат сразу понял, почему это место называется Ловчий уступ.
Город, или большая деревня, располагался на склоне, который упирался в вертикальную гору, убегающую вверх, словно ступень для великана. Она буквально нависала над поселением, и прямо по центру этой «ступени» был длинный выступ, словно трамплин.
Возможно, его раньше использовали, чтобы загонять дичь.
Грубо говоря, городок очень походил на какой-нибудь итальянский городок, стоящий на склоне. Что касается поместья Вайрина, оно располагалось в стороне, на одном из многочисленных холмов, окружавших это место.
Когда Кондрат и Вайрин вышли из вагона, то сразу на перроне их уже встречал старичок с длинной седой бородой и такими же седыми волосами на висках и затылке. В руке он держал трость, которая позволяла ему совсем не скрутиться в бараний рог. Позади него стояли две служанки, что вместе со стариком покорно склонились, завидев младшего сына графа.
— Лорд Легрериан, — прохрипел старик.
— Лорд Легрериана… — передразнил его Вайрин. — Будет тебе, дед. Для тебя я всегда был Вайрином.
— Господин, уж должно мне так здороваться с вами, особенно, когда рядом ваш… товарищ, — старик посмотрел мутным взглядом на Кондрата.
— Ах да, прошу любить и жаловать, мистер Кондрат Брилль, — и хлопнул его по спине, будто подталкивая вперёд. — Этому человеку я обязан жизнью, что не будет преувеличением.
— Мне приятно познакомиться с вами, — кивнул Кондрат.
— Нам тоже, мистер, нам тоже. Приятно видеть, что Вайрин нашёл человека, которого уважает.
— Дед, не забывайся, — поморщился тот и посмотрел на служанок. — Кинси, Ани, давно не виделись.
— Господин, мы рады вашему возвращению, — произнесла одна из них.
— Да. Рады, что вы в здравии.
— Ага, в здравии, — фыркнул он насмешливо. — Ни одного своего зуба не осталось, все вставные.
После чего он огляделся, вдохнул полной грудью, расправил плечи и кивнул в сторону поместья.
— Что ж… погнали, чё. А то, наверное, мои родичи уже и не помнят физиономию сына, — и он шагнул по перрону навстречу городу.
— Вайрин… — с укоризною произнёс старик. — Вы же лорд.
— Да-да, речь и всякое такое, помню, дед, помню… Блин, словно в детство вернулся, — он пробежался взглядом по городку и обернулся к служанкам. — И да, если увидите от Кондрата лютый взгляд — не пугайтесь. Он на всех так смотрит. Работа такая.
— Мы будем иметь ввиду, — улыбнулась одна из них, и обе украдкой не без интереса посмотрели на Кондрата.
Что-что, а внезапный гость, которого привёз с собой сын хозяина, был интересным. Очень даже мужественным, суровым и загадочным. А такие всегда привлекают женский взгляд. И Кондрат понимал, что скоро таких взглядов будет очень много.
Глава 30
Дорога к поместью вела по улочкам города. Вымощенным камням, чистая и солнечная, но благодаря невысоким каменным домам, между которыми она поднималась вверх, приобретала какую-то обворожительность маленького городка, где каждое укромное место было по-своему уютным.
Кондрат вместе с Вайрином и его слугами из поместья поднимались неспеша по склону, встречая на своём пути людей. Все, как один, снимали шляпы и кланялись, провожая их заинтересованными взглядами.
— Ничего не изменилось… — пробормотал Вайрин, иногда окидывая город взглядом. — Прямо как когда я уехал.
— Жизнь здесь шла и идёт своим чередом, господин, — произнёс старик и улыбнулся. — Хотя улицы скучают по вашим проделкам, этого не отнять. С тех пор здесь стало слишком умиротворённо.
— Да, было дело… — усмехнулся он, почесав затылок, и чему-то рассмеялся.
Кондрат вопросительно посмотрел на него, и Вайрин, слегка смущаясь, решил прояснить ситуацию.
— Да просто вспомнил случай, когда забрался на пожарную колокольню с местными парнями и начал бить в колокол ночью. Было забавно, конечно…
— Тогда весь город выскочил из своих домов, подумав, что начался сильный пожар, — добавил старик.
— Ага. И от отца мне знатно прилетело, — согласно кивнул тот. — Это был первый и последний раз, когда меня секли прутьями ивы. Но будем честны, мою жопу тогда спас дед.
— Господин Легрериан, — поморщился старик. — Вы же сын графа… и так разговариваете…
— Ой, да ладно тебе, дед, — отмахнулся Вайрин и обернулся к Кондрату. — Короче, тогда отец был в ярости, ты даже прикинуть не можешь, насколько. Хотел высечь меня, как последнюю скотину, но деда уговорил его. Типа не должно ему подобной хренью заниматься, и сам выпорол меня.
— Тебе это явно понравилось.
Комментарий Кондрата вызвал смешки служанок, которые пытались скрыть это.
— Не, ты не понял. Отец бы меня так лупил, что на жопе целого места не осталось бы, но дед так, с лёгонька приложился. Спас мою очень ценную часть тела, — а потом как-то мечтательно выдохнул. — Давно было дело же…
— Давно покинул это место?
— Ну… когда я отправился учиться в имперский университет на сыщика. После я бывал здесь, но лишь пару раз.
— Как вышло, что ты встретился с Алинордом?
— Ну меня отправили сначала в имперскую школу для аристократов. Туда отдают почти всех детей знати. Там пересёкся. Но в те времена я здесь ещё бывал на каникулах, но уже во время университета как-то не частил сюда. Деда, скок я был здесь?
— Вы приезжали четыре раза, — сразу же ответил тот, будто вёл подсчёт каждого прибытия младшего господина.
— Да, точно. Ну, короче, вот…
Тем временем они прошли город и вышли на мост через небольшую бурную речушку, который будто взяли прямиком из какого-то средневековья. За ним начиналась роща, в которой скрывалось поместье. Приятный невычурный особняк, который был слишком велик для одного человека. Как минимум здесь поместилось бы семей десять, и было бы ещё полно места, чтобы они могли между собой не пересекаться, однако здесь был важен статус. Чем больше дом, тем яснее ты даёшь понять, насколько ты влиятелен и богат.
— Дом, милый дом… — пробормотал Вайрин, когда они пересекли ворота и направлялись к главному входу.
Он не выглядел сильно радостным.
Едва они поднялись по ступеням крыльца на широкую площадку перед дверьми, как те медленно и величественно распахнули слуги, выпуская на улицу членов семьи Легрерианов.
Мать, отец — их сразу было видно по возрасту, — сын и, как Кондрат мог понять, дочь.
На лице у отца не было никаких эмоций от слова совсем, и Кондрат будто смотрелся в зеркало, пусть и не понимал этого. Зато остальные сразу заметили сходство не в лице, но в этих выражениях, в манере держаться и даже в ауре обоих. Его старший сын был просто спокоен, глядя на младшего.
А вот мать и сестра расплылись в улыбках. И первой, собственно, сделала шаг вперёд мать Вайрина под неодобрительный взгляд отца, который, тем не менее, ничего не сказал.
— Вайрин, дорогой… — пролепетала она и тут же заключила его в объятия, заставив того покраснеть. — Ты мой хороший, как же я волновалась… Я такие страшные вещи слышала, что эти подонки сделали с тобой, места себе не находила…
— Мам… — пробормотал тот, стараясь не смотреть в сторону Кондрата.
— Ну что мам? Что мам? Думаешь, я не слышала, что с тобой сделали⁈ — она окинула его взглядом. — Что же эти подонки с тобой сделали. Посмотри, какие шрамы оставили. Мучили тебя, думая, что останутся безнаказанными. Но это мы ещё посмотрим… попомни моё слово, я лично прослежу, чтобы этих негодяев колесовали. Уж будь уверен, они очень долго будут умирать и молить о прощении, и я лично загляну перед этим каждому в глаза… на своих ладонях…
Лицо милой и добродушной женщины на миг стало пугающе холодным и жестоким. Казалось, предстань перед ней эти люди, и она лично порежет их на куски, улыбаясь каждому в лицо. Кондрат мог спокойно представить, какой она могла быть, когда речь не касалась её детей. С другой стороны, зная о том, что произошло с её сыном, это было и не удивительно.
Но очень быстро мать Вайрина вновь вернула себе добродушное выражение лица.
— А как исхудал-то. Ну ничего, сейчас будет обед… — она тут же громким и властительным голом позвала одну из служанок. — Гинея! Мы уже готовы сесть!
— Да, моя госпожа, — одна из служанок быстро отделилась от остальных встречающих прислуг и ушла вглубь дома.