Понятно, у него свой зуб на ведьм, и теперь в любом подозрительном действии он видел их следы. Кондрат не мог винить его за это. У Яклева явно травма на этой почве, и она будет неизменно влиять на его суждения и решения. Тут уже ничего не поделаешь, а психологов, которые помогли бы ему справиться с этим, пока ещё в этом мире не изобрели.
Они остановились на грязных улицах, где не было мостовых. Ещё не самая окраина с домами, которые годились только под снос, но тоже не шик. И это место мало подходило для картины, которую выстроил Кондрат. Извозчик ехал в южную часть города, а жил в восточной. И у него не было своего дома, где можно было бы устраивать экзекуции. То есть, убийства происходили отнюдь не здесь.
До сих пор не было точных доказательств, что он был тем самым сообщником трупореза, однако скоро стражи правопорядка найдут и опросят остальных друзей убитого, и, если даты, когда он брал экипаж, совпадут с убийствами, всё встанет на свои места.
А может всё встанет на свои места, когда они обыщут его комнату.
Открыли дверь они ключом, найдены на теле. Сразу бросался в глаза тот факт, что даже несмотря на обветшалость жилища, здесь чувствовался порядок если не идеальный, то близкий к этому. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — человек или перфекционист, или имеет военное прошлое: ни единой пылинки ни на полу, ни на полках, все вещи, которым не нашлось места в шкафу, сложены аккуратными стопками. Одежда, посуда, всё разложено очень аккуратно.
Прямо на входе на тумбочке они нашли небольшую тарелку со всякой всячиной и сложенным аккуратно документом поверх, в котором угадывался паспорт. Яклев взял его со стола и развернул.
— Гравий Донк. Пятьдесят пять лет. Место рождения: город Эдельвейс, герцогство Вёлтенберг, — прочитал он вслух. — Пометок о браке нет, но есть пометки о службе в семнадцатом южном полку. Видимо, решил не брать на дело документы, которые могут выдать его личность.
— Судя по всему, — согласился Кондрат, осматривая квартиру.
Он прошёлся по комнате, которая совмещала в себе зал и кухню. Всё выглядело настолько чисто, что могло показаться, что здесь никто не живёт, но некоторые мелочи, как пепельница с несколькими сигаретами и сгоревшими спичками, выдавали дух прошлого владельца, замкнутого, осторожного и скупого на чувства. Когда остальные пытаются обставить квартиру, сделать её уютнее, Гравий Донк явно не страдал подобной необходимость. Здесь было откровенно пусто.
Спальня была в отдельной комнате, больше похожей на кладовку, где только кровать с небольшой тумбочкой, на которой стояла масляная лампа, и вместились. Под кроватью было ожидаемо чисто. В тумбочке тоже всё было разложено аккуратно, однако под одеждой в последнем шкафчике обнаружилась небольшая шкатулка.
Кондрат с интересом поставил её на кровать и открыл. Внутри оказались деньги, причём не маленькие. Золотая корона, которую некоторые даже и в глаза не видели ни разу, нож, простой, без излишеств, явно армейский и пара амулетов.
Кондрат достаточно насмотрелся на изображения божеств Великих Гор, чтобы узнать их. Замысловатые, кружевные узоры было ни с чем не спутать.
Кондрат вернулся с шкатулкой в руках и застал Яклева, заинтересованно рассматривающего бычки от сигарет. Рядом лежала стопка книг.
— Есть что-то? — спросил он своего нового товарища.
— Да так, мелочи, но… — Яклев обернулся и с интересом взглянул на шкатулку. — Что там?
— Личные вещи. Корона, нож, амулеты.
— То, что мы ожидали увидеть?
— Не сказать, что это как-то подтверждает его участие в убийствах, однако всё равно странный набор. Нож — понятно, но деньги, которые в шкатулке, вряд ли может заработать обычный человек, изредка занимающийся извозом и прочей халтурой. А у вас?
— Да вот, книги, — он протянул один из экземпляров Кондрату. — Половина из всех имеющихся о божествах Великих Гор. Все библиотечные. Взяты полтора месяца назад.
— Если я правильно помню, книги в библиотеке выдают на месяц.
— Да, он их просрочил. Очень, видимо, понравились. Так что, наш или нет?
— Скорее всего, — нахмурился Кондрат. — Я не думаю, что Вайрин стал бы бездумно убивать кого-либо. Да и книги с амулетами совпадают с тем, что должно быть у человека, увлекающегося ритуалами. Однако нет прямых доказательств.
— Ну это понятно. Но я тут ещё кое-что заметил… — Яклев взял один из бычков, задумчиво покрутив его в руках. — Бычки от сигарет…
— И? — Кондрат подошёл ближе и тоже начал рассматривать их. — Они разные, вы об этом?
— Именно. Причём одни самокрутки, а другие штампованные. Такие сами по себе недешёвое удовольствие и не все могут себе позволить. Учитывая деньги, которые вы нашли, мистер Брилль, да, он мог себе их позволить, однако…
— Однако он бы не стал курить одновременно самокрутки и штампованные, когда есть вторые, — закончил он за него.
— К нему в гости кто-то приходил. Кто-то обеспеченный, отсюда и деньги, — пробормотал Яклев. — Может, конечно, друг, но судя по сигаретам, их круг общения, он несколько…
— Разнится, — подсказал Кондрат.
— Да, верно, разнится. Богатые знакомые, но сам живёт здесь? Слабо верится. Как и то, что к нему просто решили прийти в гости. Вы говорили, что можно снять отпечатки и проверить, верно?
— Да.
— Тогда, думаю, можно начинать отсюда.
И Кондрат был с ним полностью согласен. Если потом они схватят кого-то, именно отпечатки послужат тем самым доказательством связи, благодаря которой можно будет притянуть всех причастных к суду.
И всё-таки он не был удовлетворён. Кондрат всей душой надеялся, что едва они найдут сообщника, то сразу найдут ниточки, которые приведут их к остальным участникам этого культа, но на деле они не нашли даже доказательств причастности последнего, если не считать косвенных признаков и его странного поведения с Вайрином. Да, Кондрат был уверен в его причастности, мог положить голову за свои слова, но другим нужны были доказательства.
Вновь тупик, что не очень приятно. Душу грел лишь тот факт, что они отстрочили следующей убийство. После того, как их «курьер» был перехвачен, остальные на время залягут на дно и не будут показывать носу, пока весь шум не уляжется. А потом будут искать нового «курьера» для похищений. Всё это займёт время.
К тому же они пока не все возможности использовали. Кондрат бросил взгляд на дверь.
Настала пора самой интересной и в то же время утомительной части — опрос свидетелей.
Он был в ярости. Был готов броситься на любого, кто сейчас ему скажет хоть слово или просто окажется на пути. И пусть его тощий вид не вводит их в заблуждение — в ярости он страшен! А всё потому… потому…
Потому что его прекрасное создание похитили! Выкрали, бессовестные твари, когда она уже направлялась к нему! Когда их ждала столь приятная и долгая ночь наедине с друг другом, не считая его почитателей. Они были бы едины, они бы смотрели друг на друга тем самым взглядом, когда оба понимали важность происходящего. А эти выродки…
Они всё разрушили. Они посмели покуситься на это небесное чудо. Посмели отобрать у него божественное создание. Отобрать у неё самой шанс стать той, кто увидит истину. А у него — возможность насладиться этим прекрасным процессом и провести невинную особу до самого конца.
Он не почувствует этого тела, не почувствует бьющегося тела и мягкости плоти…
Теперь комната выглядела пустой. Без девушки на столе казалась какой-то неполноценной. Он мысленно возвращался к этому созданию, которую представлял много раз здесь, на столе, обнажённую и прекрасную…
И чувствовал пустоту в душе. Чувствовал страшный зуд в голове. Словно острое желание прямо сейчас покурить или выпить. Но ему хотелось иного, он хотел насладиться чувством, когда девушка в его руках, когда он протыкает её ножом и чувствует трепет её тела.
Как бы не хотелось, он прекрасно понимал, что сейчас искать новую девушку опасно. Неизвестно, что они смогут узнать от его верного товарища по ремеслу. Что они уже узнали. Может они сейчас выяснили, кто он? Может они уже вызвали всех стражей правопорядка, котоыре мчатся сюда со всех ног?
Нет, вряд ли, всевышний его закрывает пологом теней. У них нет ни улик, ни зацепок. Они просто не смогут на него выйти. Он неуязвим для них.
И он сам в это искренне верил, даже не беспокоясь, что где-то мог остаться след. К тому же были у него и друзья, которые помогали ему скрываться от этих псов невежества. Как раз в этот момент один из них пришёл к нему.
— И как? — тихо спросил он у мужчины.
— Всё нормально. Они ничего не узнают.
— Как ты мог вообще это прозевать, тебе же за это платят, — вздохнул он расстроенно.
— Понятия не имею, — покачал головой мужчина. — Видимо, эти двое имеют какие-то свои догадки и улики, которыми они ни с кем не делятся.
— А…
— Нет, сейчас трогать их опасно, — сразу на корню обрубил его предложение мужчина. — Лучше переждать немного до тех пор, пока всё не уляжется и все ниточки не потеряются. Надо лишь подчистить концы и, раз такое произошло, забросить наживку. Пусть думают, что взяли кого нужно.
— Хорошо… Тогда займись этим, — взмахнул он рукой.
Может он и выглядел сейчас спокойным и расстроенным, но внутри всё горело. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на этого дурака и его самого не разделать на этом столе. Хотя может стоит попробовать это и с мужчинами?
Нет, нет, это уже будет не то… Но голова, грудь, руки — они словно чесались, будто требовали сорвать это гнетущее чувство на чём-либо другом. Значит, придётся прибегнуть пока к старым методам.
Глава 22
Они опросили всех соседей, которые жили в этом доме, но Яклев и Кондрат неизменно слышали одно и то же: жил здесь, был необщительным и замкнутым, работал где придётся, его гостей никогда не видели. Человек тайна прямо-таки…
Когда подъехали остальные стражи правопорядка, Кондрат снял отпечатки. С двери, со стола, с пепельницы и всего, что мог касаться человек. Яклев стоял за его спиной и внимательно за этим наблюдал, запоминая. Всё хорошо, что помогает ловить ублюдков, и особенно, когда ты знаешь, как вычислить человека.