— Боюсь, конечно. Девочек с магией контролировать куда сложнее, чем парней. Они буквально сходят с ума, когда обретают силу, становятся ведьмами.
— И что с ними делают?
— Что делают с артефактом, который способен всех убить? — тихо спросил он, и всё стало ясно без слов. — В любом случае, я бы не хотел, чтобы ни моя дочь, ни мой сын унаследовали магию и, к счастью, такое случается нечасто. И тем не менее… А у тебя есть дети, Кондрат?
— Нет, я холостяк.
— Решил, что семейная жизнь не для тебя? — хмыкнул он.
— Решил посвятить себя отлову ублюдков, — соврал Кондрат. — И я не очень склонен к романтическим чувствам, если быть честным.
— Просто не встретил ту единственную.
— Может быть… — пожал он плечами.
— Ты хороший человек, Кондрат. Рай и я считаем, что ты вполне можешь войти в ряды службы расследований. Просто знай, что эта работа… ты с ней на всю жизнь. И прежде, чем принять наше предложение, подумай, действительно ли ты готов к этому.
— Я всю жизнь сущик, Феликс. Как думаешь, я готов к этому?
— А, ну да, точно… — рассмеялся он. — Глупый вопрос, признаюсь. Кстати, про детей…
Феликс торопливо вытащил бумажник и выудил оттуда потёртую но очень хорошо нарисованную, практически фотографичную картинку своей семьи, будто не мог дождаться, когда покажет её ему. Мальчик, девочка и жена. Этакая идеальная фотография семейного человека.
Кондрат взглянул на Феликса. Он действительно мало походил на Рая, это Кондрат заметил ещё в самом начале. Какой-то слишком спокойный и отчасти мягкий. И показывал он картинку своей семьи с любовью, как это делают семьянины, которые всей душой и сердцем опекают тех, за кого в ответе.
— На тебя похожи, — сказал Кондрат.
— Надеюсь, не во всём, — хохотнул Феликс. — Благодаря работе их ждёт хорошее образование, и это ещё один бонус, чтобы продолжать здесь работать. Империя умеет убеждать верно служить ей. Что-что, а своих она уж точно не бросает.
— А церковь, она работает вместе со службой расследований или сама по себе? — поинтересовался Кондрат.
— Раньше церковь была сама по себе, но та её часть, которая охотилась на ведьм, инквизиция, они с каждым годом всё больше и больше работают с нами. Всё идёт к тому, что однажды их попросту отсоединят от церкви и создадут какое-нибудь новое министерство.
— И церковь не против?
— Против, естественно. Это их сильнейший и единственный рычаг давления на империю в важных вопросах. Однако империя их медленно и верно душит, год за годом, лишая свою власти, как бы те не пытались сопротивляться. И это к лучшему, как по мне. Власть не может быть в двух руках одновременно. Рано или поздно кто-то захочет большего и пусть это будет империя, которая следует закону, а не тому, что там сказали боги.
— Раньше тебя бы за эти слова сожгли, — заметил Кондрат, припомнив слова Вайрина, когда они посетили один из храмов.
— Не сожгли бы, — усмехнулся Феликс. — Инквизиция пусть и часть церкви, однако слишком большая сила, чтобы напрямую идти против неё. Пожурили бы и всё. А вот ведьмы… да, ведьм раньше только так и отправляли на костёр.
Первое место стоянки племени, где в первый раз пропали олени, находилось в трёх днях пути. Как и говорил Родуми, это была обычная равнина без каких-либо признаков даже на неровности местности. Им пришлось внимательно обойти местность в поисках каких-либо признаков, однако ничего найдено не было. Да и Кондрат сомневался, что именно здесь произошло заражение, скорее это было сделано для галочки, чтобы точно не ошибиться.
Ко второму месту они ехали ещё сутки.
Реку Рунь, как её называли местные, выдавала лишь низина, тянущаяся ниткой среди полей до самых горизонтов.
— Стадо стояло здесь, — указал Родуми на западный берег. — Прямо на этом месте, где мы сейчас.
Кондрат обошёл медленно обходил место, оглядываясь по сторонам. Хорошее место, поднимающиеся от реки берега как бы укрывали этот участок от ветров, служа естественной защитой для тех, кто решит здесь спрятаться.
— И здесь нет никаких пещер, ничего? — уточнил он.
— Нет. Только устье реки, не более.
Тогда он спустился в низину и ногой раскидал снег, очистив лёд. Потопал по нему ногой, огляделся в задумчивости и спросил:
— А ещё кого-либо вы здесь не видели? Может чьи-то следы или ещё что?
— Нокато говорила, что видела следы лагеря южнее.
— Покажи, — без права на отказ произнёс Кондрат.
Он прошли вдоль берег около пятисот метров. Тоже хорошее место, эдакий пятачок, где можно в случае нужды спрятаться. Искать его даже не было нужды. Пройдёшь на юг и сам увидишь эту маленькую складку, скрытую от ветров, которые здесь порой могли тебя попросту сдуть. Родуми спустился вниз и потоптался на месте, разгребая ногой снег, пока не указал на кострище, которое осталось после гостей.
— Здесь.
— Можешь сказать, как давно этому месту?
— Да давно. Уже всё успело порасти. Вон, консервы валяются поржавевшие. С прошлого года никто, как минимум.
Да, консервы… и место для костра.
— Что они здесь жгут?
— Траву, скорее всего, откапывают и всякие мелкие ветки. Их здесь предостаточно под снегом. Если уметь, можно и костёр развести. Без тепла не останешься.
Кондрат задумчиво потыкал пальцев угли, превратившиеся за это время в камни. Встал, ушёл к саням и вернулся с картой, показав её Родуми.
— Получается, это где-то здесь, да? — ткнул он пальцем.
— Да.
Кондрат пробежался взглядом по береговой линии, где должен был располагаться корабль, после чего спросил:
— Если бы тебе надо было вернуться, как бы ты пошёл от зова смерти?
— По реке, — ответил он, пальцем водя по карте. — Я бы дошёл до этих гор, после чего ушёл западнее и вдоль реки пошёл дальше на юг. Здесь нет хищников, снег не сильно глубокий вдоль берега, и есть где спрятаться. По ней можно было бы выйти сначала к городу, а потом дальше на юг уже куда угодно.
— К городу… — пробормотал Кондрат, внимательно разглядывая карту.
В голове он пытался сопоставить все имеющиеся данные. Пропавший проклятый груз, тела имперцев на борту. Брошенный лагерь. И теперь лагерь здесь. Не факт, что это всё связано части одного компании, однако можно предположить, что кто-то искал этот артефакт, отправляя поисковые группы. Кто-то его нашёл. И отправил тех, кто его забрал. И те поехали самой короткой дорогой прямиком на юг к ближайшему городу.
Вопрос лишь в том, почему эффект артефакта проявился именно здесь, и почему деревня исчезла. Кто-то им всё же завладел и начал тренироваться использовать? А почему тогда на деревне, за которую бы сто процентов схватились бы? Малхонты — отличные испытуемые, которые могут просто «потеряться». К чему было рисковать и использовать его на деревне? И как именно его использовали, что те просто пропали, а не превратились в тех тварей, похожих на зомби?
Кондрат обратился к тому источнику ответов, которым располагал собственным воспоминаниям. Припомнил, как сам был ранен там на корабле и как его потом лихорадило, когда он лежал в кровати, отогреваемый малхонтами.
Старейшина Такисуко потом продемонстрировала на его ранах, что может с ним произойти, если их не долечить — та тут же начала покрываться изморозью, похожу на кристаллики, едва соприкоснулась со снегом. Тогда она сказала, что это проклятие смерти, и он сам может стать одним из «зомби», если не долечить.
То есть, если тебя поцарапали, то была вероятность, что ты заражён и потом сам станешь таким, обрастая кристаллами. А знали ли об этом те, кто забрал шкатулку? И не был ли кто-нибудь из них ранен? И потом умер и его где-нибудь здесь похоронили? Они оживали, когда кто-то живой оказывался рядом и тревожил их, как это сделал сам Кондрат, сорвав с тела обращённого малхонта амулет. А не мог олень потревожить тело, чтобы то ожило и заразило уже оленя, после чего это разошлось по остальным, как чума?
Мог. И это было вполне вероятно. Остановились на ночлег, один из них умер, и они оставили его здесь, а похоже случайный олень потревожил его и заразился. Сильное животное, которое защищено жиром и мехом медленно и верно целый день уступало заразе, пока не обратилось и не заразило ещё трёх. А потом случилось что случилось…
— Родуми, — взглянул на него Кондрат. — Где-то здесь есть тело, заражённое смертью.
— Они не покидают корабль, — ответил тот.
— Этот, вероятно, покинул его, ещё будучи живым и умер где-то здесь. Если это так, то мы должны его найти и уничтожить.
Хотел ли Родуми с ним поспорить насчёт этого ил нет, Кондрат так и не узнал, потому что в этот момент к ним прискакала девушка по имени Нутико. В руках у неё было ружьё.
— К нам приближаются, надо собраться вместе.
— Кто? — тут же вскинул голову Кондрат.
— Не знаю, но не наши братья и сёстры. Кто-то из ваших, имперцев. И они вряд ли здесь просто так.
Кондрат поднялся повыше и посмотрел в сторону, где, гипотетически, располагался город. Оттуда в их сторону действительно приближалась группа людей. Они пока были далеко, однако сомнений не было, что они двигаются именно в эту сторону. И группа не была маленькой…
Глава 15
— Ещё нам гостей не хватало… — выдохнул Кондрат, разворачиваясь обратно к саням.
Около них остальные уже готовились к возможному бою. Когда Кондрат подошёл ближе, Рай бросил ему ружьё.
— Что скажешь, Кондрат? — спросил он, проверяя, заряжено ли оружие или нет.
— Думаю, что наткнуться случайно на нас здесь и сейчас было бы проблематично.
— Вот и я так думаю. На, посмотри, — протянул он ему бинокль.
Группа была достаточно большой, около пятнадцати человек, передвигающихся на пяти санях. Сказать, вооружены они или нет, сказать было сложно, но Кондрат искренне сомневался, что в путешествие на север кто-нибудь поехал бы без оружия. Это, не говоря о том, что двигались они именно сюда. Мало похоже на случайность.