Интересно было бы узнать, что ведьмы на этот счёт думают, и как магия выглядит у них. Ведь тогда ведьма Лита говорила, что если для магов и колдунов магия — это механизм, который они используют, как инструмент, то для них он как аромат, как нечто иное, более невесомое и неконкретное. Да и если они телепортироваться умеют, то явно знают побольше остальных.
Пока Кондрат слушал лекцию о магии от Феликса, Рай о чём-то спорил с малхонтами, тыкая в проводника метиса. И явно договорился, так как вернулся он Нутико, представив её остальным.
— Теперь Нутико наш проводник. Она будет заместо раненого проводника, чтобы мы не заблудились и смогли вернуться обратно.
Смотрела Нутико на них гордо, словно видела перед собой не более, чем детей, которые даже не знают, как домой вернуться.
— Значит, мы сразу в город? — уточнил Кондрат.
— Да, — кивнул Рай. — Постараемся прийти без лишнего шума, хотя я не надеюсь. Наша главная задача — связаться со столицей. Это значит, что кто-то отправится туда и сообщит о происходящем в то время, как остальные будут пытаться взять след. Или поедем все вместе, чтобы не разделяться, там уже видно будет.
Учитывая, что саней у них прибавилось, как и ездовых собак, они спокойно заместо подстреленных своих саней те, на которых приехали убийцы. Да и разбежавшихся собак не надо было собирать по округе.
Единственное, что пришлось сделать — это быстро изучить основы управления собачей упряжью под руководством Нутико, которая была не из терпеливых. И уже через десять минут они кое-как сдвинулись с места отправившись в путь сторону города по устью реки. По факту, той же дорогой, что пришли сюда наёмники по их душу. Оставалось надеяться, что они не встретят на своём пути ещё один такой отряд.
Глава 17
— Метель приближается! — крикнула Нутико, возглавлявшая их колонну. — Мы не успеем!
— Тогда становимся на привал? — спросил Рай.
— Да! А завтра с концом бури будем уже у города!
Им на встречу шла огромная белоснежная волна, которая захлёстывала собой землю, как поднятое цунами. Перед ней шёл, как предвестник непогоды, сильный ветер, бивший прямо в лицо, и чем ближе буря была, тем сильнее он становился. Выбирать не приходилось, и они остановились посреди открытых полей, где негде было спрятаться.
Работали все, даже Нутико. Феликс расчистил взмахом рук снег, а Нутико с Кондратом и Раем начали быстро устанавливать юрту, крепя так, чтобы сильный ветер не сдул её вместе со всеми. Больше всех здесь везло собакам, которые могли спокойно ночевать на улице, не боясь ни бури, ни снега, ни низких температур. Более того, низкие температуры они любил больше, чем высокие.
— Буря будет сильной, — тихо произнесла Нутико, выглядывая напоследок на улицу. — Дух Ледяного Ветра не в настроении…
Феликс издал что-то похоже на насмешливое фырканье, что не смогло укрыться от девушки.
— Тебе смешно, имперец? — тут же впилась она в него взглядом.
— Что? Нет, просто…
— Давай, смейся. Хочу посмотреть, как будут улыбаться твои обмороженные губы, когда Дух Ледяного Ветра явится сюда, чтобы выморозить из тебя твою душу.
— Успокойся, Нутико, — осадил её Рай.
— Не указывай мне, — сразу ощетинилась она.
— Я не указываю, я говорю, чтобы ты успокоилась, — ответил он твёрдо. — Нам не нужна сейчас ссора из-за ледяного духа.
— Духа Ледяного Ветра, — возмутилась Нутико.
— Просто без ругани.
А стенками палатки уже начал выть ветер и в том небольшом отверстии, через которое выходил дым, снежная пелена уже заволокла небо, окончательно оградив их от остального мира. Выгляни на улицу и будет казаться, что ты оказался в небольшой комнате, чьи стены сплетены вьюгой. Очень странное чувство.
Они разложились, заняли свои места и определились с тем, кто и когда будет дежурить. Без этого было нельзя. Даже сейчас, когда кажется, что буря надёжно укроет их от остальных. Но перед они поужинали, расположившись около небольшого костерка по центру, который отапливал помещение.
Ели они молча. Лишь иногда Рай или Феликс обороняли парочку слов друг другу, переговариваясь, но не более. А вот Нутико и Кондрат молчали. И лишь один раз он нарушил молчание между ними, вспомнив момент, который хотел уточнить.
— Нутико, а кто такая каси?
— Что? — удивлённо посмотрела она на него.
— Я слышал, как муж вашей старейшины обращался к ней не по имени, а… назвал её каси.
— Каси — это дорогая на нашем языке, — усмехнулась она.
— А кари — дорогой?
— Уважаемый, — поправила его девушка. — Мужчина уважаемый, женщина дорогая.
Интересно, это связано с матриархатом, который царил в племенах, где мужчины пусть и были равны с женщинами, однако те были чуть выше по статусу или как можно было назвать положение в общества?
— Кондрат, ты был в воющей смерти, что ты там видел? — спросила Нутико.
— Зачем тебе?
— Ну как, просто интересно, — пожала она плечами. — Я там не была, а кто был, совсем не рассказывают ничего о том месте. Что оно из себя представляет? Почему там так опасно?
— Наверное, там опасно, когда ты доходишь до самого конца, а всё остальное время ты просто чувствуешь то, что вы называете смертью. Это жуткое и неприятное чувство того, что за тобой следят сами стены.
— И клыки смерти, их там много?
— Достаточно…
История Кондрата пришлась к месту. Не было людей, которым не было бы интересно послушать о загадочном и жутком месте. Даже Рай и Феликс при своих материалистических взглядах на реальность с интересом слушали его, пусть Кондрат им уже рассказывал о том месте. Удивительно, что Кондрат открыл в себе достаточно хорошего рассказчика.
Он не замечал, как, рассказывая о том месте, упоминал о каких-либо фактах из своего мира, тем самым иногда рассказывая истории, которые слышал сам ещё жителем совершенно другой вселенной. Как например про один жуткий перевал или истории исчезновения людей на севере, когда те просто будто растворялись в воздухе.
Иначе говоря, вечер прошёл неплохо. Ничто не объединяет так, как хорошая добротная, пусть и жуткая история за кружкой горячего чая, когда за стенами без устали воет ветер и всё заметено снегом. Не хватало лишь подоконника, чтобы сесть с тёплым пледом напротив окна и наблюдать за снегопадом.
Хотя одному богу известно, что именно можно было увидеть в буре, которая несла с собой лишь смерть.
Первым на очереди был Кондрат. Шутливо Феликс попросил его больше не выглядывать в окно, чтобы не увидеть там кого-нибудь ещё. Для него и Кондрата это было шуткой, однако Нутико, которая застилала себе место подальше от мужчин, обернулась и нахмурилась. Уже когда остальные легли, приглушив огонь и оставив Кондрата караулить, она подошла к нему.
— Что он имел ввиду под тем, чтобы ты больше никого не увидел.
— Да так, мелочи, — отмахнулся Кондрат. — Ложись спать. Тебе тоже дежурить.
— Нет, я хочу знать, настойчиво произнесла она.
Он вздохнул. Молодая и упрямая. Однако Кондрат не видел смысла тут спорить и препираться, когда можно просто рассказать.
— Когда мы остановились в деревне Уюг, я стоял в карауле первым. Сидел, слушал, смотрел в окно. И отвлёкся на несколько секунд. А когда обернулся увидел силуэт человека в окне.
— Какой?
— Обычный. Мужчины. Мне просто показалось, потому что налетел ветер, и он тут же исчез. Такое иногда привидится, — попытался успокоить её Кондрат беззаботным голосом.
— Не к добру видеть мёртвых в буре, — негромко произнесла Нутико.
Да если отталкиваться от этой логики, тут в принципе находиться не к добру. Вроде бы огромный север, а здесь то люди пропадают, то мёртвые нападают, а иногда пытается сожрать стадо оленей. Он, конечно, любит загадки, но здесь какой-то перебор. Он ещё не свихнулся здесь лишь потому, что подходил ко всему с научной точки зрения, пытаясь объяснить всё логичными доводами. Даже те «зомби» могут быть заражены каким-нибудь грибком в мозгу, который заставляет их искать других.
Тем не менее окон в юрте не было, и Кондрат мог быть спокоен по поводу того, что может увидеть ещё одного призрака.
Его смена прошла, настала очередь Рая, которого сменить должна была Нутико. Сдав свой пост, Кондрат сразу лёг и тут же провалился в сон, словно рубильником вырубили свет. Ему не снилось ничего, лишь темнота, спокойная и умиротворяющая Он настолько быстро и сильно уснул, что не услышал, как Рая сменила Нутико, хотя мог похвастаться чутким сном. И он бы так и спал, если бы не одно «но»…
Он захотел в туалет.
Захотел из-за холода, от которого не спасал даже спальник из толстой кожи, обшитый внутри мехом, словно внутри юрты стало холоднее, чем на улице. Медленно просыпаясь, Кондрат чувствовал, как холодный воздух обжигает кожу, как пробирается под одежду, пронизывая тело и заставляя его содрогаться мелкой дрожью.
Он попытался открыть глаза и не смог этого сделать. Ресницы слиплись из-за инея, и ему пришлось помогать себе руками.
То ли из-за предчувствия чего-то нехорошего, то ли из-за дикого холода, но Кондрат сразу пришёл в себя, так же быстро, как и провалился в сон. Он резко сел, потянувшись за пистолетом, но внутри юрты было пусто. Воздух искрился, будто наполненный серебристой пылью, костёр не горел, и всё вокруг было покрыто инеем. Рядом его товарищи, завернувшись в спальники в попытке спрятаться от холода, мирно спали, не смотря на собачий холод.
Но не было Нутико.
— Эй, просыпайтесь, — он начал расталкивать товарищей. — У нас проблемы, вставайте. Подъём!
Но они не просыпались. Лежали в своих мешках и не подавали признаков жизни, кроме дыхания, которое вырывало облачками пара. Будто впали в что-то похожее на летаргический сон, приобретя синюшный оттенок из-за холода.
Когда Кондрат вылез из своего мешка, не мог сдержать стучащих зубов, которые выбивали очень быстрый ритм. Тело то и дело содрогалось от холода. Холод в юрте обжигал. И первым делом он бросился к костру. Упал перед ним на колени и начал разжигать, не экономя на растопке.