— Я для себя выделил несколько видов расследований, Рай
— И какие же? — заинтересованной взглянул он на Кондрата.
— Есть те, где у тебя есть набор подозреваемых, и ты должен понять, кто из них виновен. Есть те, расследования, где ты пытаешься найти виновного, собирая все улики по кусочкам, пока не выйдешь на него. А есть, где ты просто идёшь по следу, ходишь по всему городу от одной точки к другой, пытаясь разгадать, что происходит
— Интересно ты распределил, конечно, всё… И какой вариант у нас?
— Думаю, что мы идём по следу, — выдохнул Кондрат и спрятал лицо от ветра.
— Ты действительно думаешь, что бурю вызвал дух? — спросил он.
— Я не знаю. Всё слишком запутано. Одно накладывается на другое. Может мы ошибаемся. А может это всё связано между собой. Мы не нашли ни одного первоисточника проблем, чтобы можно было их разделить.
— Значит, думаешь, что всё же это не одно целое.
— Не знаю, — честно признался Кондрат.
Да и зачем ему было гадать, когда они сами всё узнают. Будет это откровение перед смертью или правда, открывшаяся в самом конце, без разницы — они узнают. Так или иначе узнают, даже если за это придётся заплатить.
Да и, если быть откровенным, Кондрат не был против путешествовать. Едешь куда глаза глядят и направляет Нутико, ночуешь под вой ветра и на утро вновь в путь. Оплачиваемый отпуск, не иначе. Только сейчас, приехав на север, Кондрат поднял, что в прошлой жизни упустил такой прекрасный момент, как путешествия.
Они провели в пути несколько дней, прежде чем Нутико остановила их группу, чтобы сообщить:
— Священные земли. Мы приехали.
Для Кондрата эти земли ничем не отличались от тех, что они проехали за несколько дней. А Рай заметил это вслух, спросив, как она это поняла, на что девушка подошла к небольшому снежному холмику, который едва выделялся на фоне всей округи и смахнула с него снег, обнажив каменную пирамидку.
— Как ты его вообще смогла найти посреди этих равнин? — спросил Феликс, на что Нутико, кажется, в первый раз искренне улыбнулась. Без ехидства и злобы.
— Очнитесь, я прожила здесь всю свою жизнь. Я знаю эти места точно так же, как вы знаете улицы своего родного города.
— Значит ли это, что ты знаешь, где он мог взять тот камень? — поинтересовался Кондрат.
— Подозреваю…
И это «подозреваю» звучал совсем нехорошо.
Глава 22
— Не нравится, как ты это сказала… — пробормотал Рай.
— Так же, как и мне не нравится, что люди, как вы, ходите сюда, — ответила Нутико. — Он сказал, где именно нашёл его?
— Какая-то разрушенная груда камней, — ответил Кондрат.
— Указательные камни? — предположил Феликс, но она сразу отсекла этот вариант.
— Здесь нет указательных камней.
— Почему?
— Вообще, на указательных оставляют такие символы, чтобы духи защищали идущих по пути, но в этих землях каждый малхонт должен хорошо ориентироваться.
— Тогда что это было?
— Увидим. За мной. И ничего не трогайте, если что-то найдёте! — предупредила она грозно, как строгая учительница непоседливых учеников.
Пока они ехали по землям, которые ничем не отличались о тех, по которым передвигались до этого, Кондрат то и дело оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть хоть какую-то отличительную черту этих мест. Почему именно здесь? Почему именно эти земли считаются священными?
И вскоре, как ответ, определённые отличия стали заметны. Например, на горизонте появился одинокий холм, который Нутико описала, как…
— Эти… церемонии… как их…
— Погребения? — подсказал Феликс, и Нутико резко обернулась.
— Дурак что ли? Не погребения, блин. Эти… мужчина и женщина, муж и жена, как на вашем…
— Церемония бракосочетания, — подсказал Кондрат.
— Да, она.
— Я думал, вы проводите её в кругу племён.
— Нет, там вторая часть, когда молодые возвращаются, и семьи празднуют их союз. А до этого каждая пара поднимается на холм. Сама, чтобы доказать свою решимость быть вместе несмотря на невзгоды и сложности. Приносит дары, попросит мудрости, защиты и благословения и на весь мир сообщает о своём союзе всем духам.
— Это самая высокая точка, как я понимаю, в округе, — прищурился Феликс, разглядывая вершину холма. Там словно находилась какая-то площадка.
— Во всех заснеженных землях, — с ноткой гордости сообщила Нутико. — Вам не понять, каково стоять там, выше всех, наедине с ветром, небом и духами.
— Ты сама там хоть раз была? — поинтересовался Рай.
— Туда поднимаются всего один раз. Мне ещё предстоит однажды взобраться на ту вершину.
— Тогда может он с той горы его принёс? — предположил Кондрат.
— Нет, не с той, — покачала она головой.
Были здесь и другие достопримечательности. Например, удивительно большая и круглая низина, больше похожая на древний кратер от падения метеорита. По словам Нутико, там они приносили в жертву животных или оставляли их там живыми духам, чтобы следующий год был хорошим. Вокруг него было множество таких вот каменных пирамидок, которые шли через равные промежутки между собой.
На предложение спуститься туда Нутико ответила резким отказом и повела их в обход. И таких мест здесь было предостаточно. Отъедешь от одного и через пару часов натыкаешься на другое. Например, на курганы, которые холмиками возвышались на несколько километров вокруг. Они были интересным местом… наверное, не будь они засыпаны снегом. Их было так много, что Кондрат затруднялся даже прикинуть, сколько их здесь. Точно десятки поколений.
— Кто здесь похоронен? — поинтересовался Кондрат.
— Великие малхонты, — кратко ответила она и повела их дальше.
Места, куда нельзя было заходить имперцам, были достаточно красочно помечены всё теми же каменными пирамидками, обрамлёнными черепами животных.
Так ведь посмотришь, собака, олень, лисица — с виду милые животные. А черепа нагоняют такой жути, что в глазах предстаёт совершенно другой образ животного, какого-то мифического чудовища, подсознательно вызывающего желание пойти другой дорогой. Даже не зная законов, станет понятно, что лучше туда не захаживать.
Были и другие интересные места.
— Нутико, а там что? — спросил Феликс, указав на снежные кучи по левую сторону.
— Там? — она бросила взгляд в ту сторону. — Это место, где имперцы пытались устроить ещё одну шахту. Поганые твари уже начали копать и строить свои сооружения, когда мы их остановили.
— Каким образом? — поинтересовался Рай, прищурившись.
— Сообщили, что просим их уйти. А потом они начали умирать, как жуки в холодную осень, — оскалилась она в ответ.
Кондрат проводил то место взглядом.
Может это и было мотивом найти артефакт? Перебить всех несогласных, чтобы безнаказанно строить рудники там, где пожелаешь? Ведь самый банальный мотив всегда был деньгами. Ведь взглянуть на действия артефакта, если это был он, конечно, то его сложно отличить от обычных морозов, если не знать особенностей. А тут замёрзли все несогласные малхонты и замёрзли, холодная зима была, что ещё скажешь?
Но они пошли ещё дальше. Прошли через замёрзшие озерца, которые пятнами выступали то тут, то там, через какие-то овраги и подозрительно глубокие низины. Весь ландшафт в этих священных землях был неоднородным. Возможно, малхонты по этой причине и облюбовали это место под свою веру. И Нутико привела их в похожее место.
— Здесь, — кивнула она.
Что здесь, непонятно. Местность ничем не отличается от той, где они были недавно. Ну неровности ландшафта, ну снег до самого горизонта, однако на этом всё.
— И-и-и? — протянул Рай.
— Что и? Скорее всего, он подобрал эту вещицу здесь. Где-то тут.
— С чего ты решила? — продолжал он допытываться. — Почему не там, у курганов. Или не у той низины? Или вообще у любых указательных камней? Почему именно в этом месте?
— Во-первых потому, что вы указали на карте именно эти земли. Я и привела вас туда, где имперец мог его найти. Во-вторых, не так много мест, где можно встретить разрушенные гурии, которые не восстанавливают. Вот это место одно из них, — кивнула она вперёд. — И третье — тот камень отличался от остальных. Он был… другим.
— Символ тот же, — сразу напомнил Кондрат.
— Дело не в том, как выглядит символ, а в том, как он был вырезан и на чём. Камень не обычный булыжник, порода другая. Да и сам символ, он не зубилом сделан, как у нас. Он как будто… высечен в мягком материале без неровностей, хотя это камень. Без зазубрин и сколов. Идеально гладкий и ровный.
— Мог просто со временем обтесаться, — предположил Феликс.
— Этот не был обтёсан, — фыркнула Нутико. — Там вырез совершенно другой, не тот, что наносим мы.
— Может, его сделали те люди из деревни? — предложил Кондрат.
— Может. Но меня просили привести туда, где их можно встретить. Я привела. Смотрите.
— Куда смотреть? — спросил Рай, и Нутико указала пальцем вперёд.
Пришлось проехать где-то ещё километр, прежде они наткнулись на овраг, засыпанный снегом настолько, что была видна лишь неглубокая впадина, который нитью растянулась перед ними метров на триста.
— Здесь, — кивнула Нутико, когда они подъехали.
— Что, здесь?
— Здесь он мог найти такие таблички. Они встречаются здесь, в этом месте, на этих гуриях, за которыми почти никто не следит и лишь изредка восстанавливает.
— Почему?
— Как это сказать… обители духов, вот, — негромко ответила она. — Это как Воющая Смерть, где ты бывал, Кондрат. Здесь тоже живут духи.
— Я ничего не вижу, — пробежался он взглядом. — Здесь где-то есть пещера?
— Нет, не пещера. Щель. Трещина в земле, откуда выходят духи земли, — ответила Нутико, показывая пальцем на неглубокую впадину в снегу. — Здесь под снегом идёт трещина. На уходит глубоко, и там живут духи севера, в вечной мерзлоте, просыпаясь лишь в отведённое им время.
Да только ничего не было видно. Просто небольшая впадина, на которую не обратишь внимания, если не будешь знать, что искать. Или, пока не наступишь и не провалишься вниз, если верить Нутико. И пока Кондрат думал, что делать дальше, Рай пошёл по достаточно радикальному пути.