Что могло быть там такого важного, что они пошли на это? Убийство всегда лишний шум и внимание, которого все пытаются избегать. Обычные грабители тем более стараются всегда обходиться без лишней крови, чтобы не ухудшать своё положение. Им легче запугать или даже подкупить, чтобы свидетели молчали.
Значит там было то, что необходимо было держать в строжайшей тайне. Наркотики? А почему не припугнули просто? Если это их место схрона, то такое вызвало бы лишний интерес, лишив их места хранения.
Может быть оружие? Хотя ради оружия убивать… А если там было много оружия? Настолько много, что это точно бы вызвало вопросы? Или так много наркотиков, что речь шла о громадной сумме, из-за которой тоже никто не стал бы рисковать? Как раз четвёртый этаж мельницы, куда никто бы не стал заходить лишний раз, а наружный лифт позволил бы поднять и спустить груз. И как раз недалеко от города.
Наркотики или оружие? Награбленное Кондрат тоже не вычёркивал, но ставил на второй план по вероятности.
— Дайлин, как вы ищите наркотики?
— Думаешь, это наркотики? Не оружие?
— А почему оружие?
— Не знаю, я лишь предполагаю, Кондрат, — ответила Дайлин. — Наркотики мы ищем собаками.
— То есть они у вас есть?
— Есть, — кивнула она.
— А для трупов нет? — удивился он.
— Уж извини, не знали, что понадобится. А вот наркотики постоянно ищут.
— Хорошо, а что насчёт оружия? У вас есть собаки, который могут по запаху пороха или смазки найти оружие?
— М-м-м… нет, такого у нас нет, — задумавшись, ответила Дайлин.
— Хорошо, можно поступить следующий образом. Думаю, что ты согласна, что на четвёртом этаже что-то прятали, да?
— Да, согласна.
— Убить их могли из-за чего-то действительно серьёзного. Вряд ли там проходила сходка бандитов. Скорее всего, что-то хранили. Предположу, что что-то награбленное, оружие или наркотики. Если собака не обнаружит наркотиков, то, скорее всего, это или оружие или награбленное.
— Думаешь, они бы стали убивать ради того, что награбили?
— Думаю, нет. Обычно, это сразу продают правильным людям, чтобы не держать на руках и не попасться с этим, но могли и складировать. Однако я согласен, что вариант с награбленным слабо вероятен. Значит, остаётся оружие.
— Много оружия, вряд ли там два-три ружья, — негромко заметила Дайлин.
— Именно.
Её глаза зажглись.
— Ты понимаешь, что это значит?
— М-м-м… не совсем. Пояснишь?
— Кондрат, — она даже встала. — Это серьёзное дело. Если это оборот оружия, то это дело, которым мы и призваны заниматься. Незаконный оборот оружия в крупном размере! Это наше звёздное дело! Мы сможем доказать, что можем справиться с чем-то более серьёзным, чем ловля обычных преступников!
Она прямо-таки засветилась от счастья.
— Но мне нравится ловить преступников, — нахмурился Кондрат, но девушка похлопала его по плечу.
— Нас ждут великие дела, Кондрат.
— Только именно после таких слов всё идёт наперекосяк, — вздохнул он. А внутри вновь появилось какое-то беспокойство. Беспокойство за своего напарника.
Глава 14
Они вернулись на эту злосчастную мельницу уже собакой, натренированной на поиск наркотиков. Вернее, злосчастной она была только для Дайлин, а вот Кондрату здесь нравилось. С одной стороны поля, с другой леса, от реки шла приятная прохлада в жаркий летний день, а мельница добавляла этому месту какой-то умиротворённой живописности.
В этом плане, как призналась Дайлин, ей больше нравились облагороженные сады, парки Ангартрод и вообще…
— Нет ничего лучше, чем хорошая комната, удобный диван, тёплый плед, вкусный чай и книжка в руках.
— Я думал, что тебе больше нравится что-то более подвижное.
— Охота? — взглянула она на него. — Да, охота мне тоже нравится. И скачки. Но от комфорта я не откажусь. А тут… — она хлопнула себя по шее, убив комара, — уютом не пахнет. Ещё и всякая мошкара достаёт.
— А вчера ты наслаждалась, гуляя по лесу, — заметил он.
— Нет, ну по лесу прогуляться я не против тоже, однако мы сюда уже который раз приезжаем. Осточертело уже ездить из города в это захолустье.
— Эта деревня рядом со столицей находится.
— Но не отменяет того факта, что сюда ехать целых три часа.
Они наблюдали за тем, как человек с обученной собакой заходит в мельницу. По его словам, это должно было занять что-то около двадцати минут.
— Дайлин, могу я спросить личный вопрос?
— Давай, а я посмотрю, отвечать на него или нет.
— Ты ведь из аристократии, верно?
— Ну… да, это так заметно? — улыбнулась она.
Ну как бы… тут было тяжело не заметить. Как по её манерам, так и по одежде и даже по коже. Да тут не заметить очень сложно. Даже обычные сельские жители сразу поняли, кто она, если верить их внимательным взглядам.
— Есть такое, — кивнул он. — А у тебя есть титул?
— Я баронесса, — и шутливо сделала неполный реверанс. — Приятно познакомиться.
— Но разве аристократов берут в специальную службу?
— Обычно нет, но иногда делают исключение.
— Тебе сделали, как я понимаю, исключение.
— Да, я… мой род, он берёт своё начало от боковых ветвей императора. Скажем так, моя прабабушка была четвероюродной сестрой императора на тот момент.
— Это…
— Очень далёкая связь, я знаю, — кивнула она. — И тем не менее в моих жилах течёт кровь императора, правда сильно разбавленная. Ну а я, как дальняя его родственница, заслуживаю определённую толику его доверия. Ну и мой отец служил в своё время в императорском дворце и даже был рядом с императором…
— Короче, ты входишь в то самое исключение, — подытожил Кондрат.
— Не в последнюю очередь потому, что у меня отличные навыки, и я была лучшей! — похвасталась она. — Ну и наш род ко всему прочему уже давно не тот, что может действительно на что-то влиять. Наверное, всё это в купе и сыграло свою роль.
— А твои родители, они…
— Были ли против, чтобы девушка пошла на такую профессию? Нет, они погибли, когда мне было тринадцать лет, — пожала она плечами. — Баронство досталось мне, как единственной их наследнице.
— Я думал, по женской линии оно не передаётся.
— Не совсем так. Если есть сын, то всё отходит к нему, а здесь, скорее, уже от безысходности, чтобы сохранить род. Система там не простая, но я сохранила за собой и свой титул, и небольшие земли.
Кондрату стало интересно, а не связана ли гибель родителей с тем, почему именно она пошла этим путём. Загадочная гибель могла вполне послужить поводом стать сыщиком, чтобы потом, используя свою возможности, докопаться до правды. Однако это уже было личное, и так глубоко лезть он не собирался, да и неинтересно ему было это.
Вскоре мужчина с собакой вышел из мельницы.
— Всё чисто, никаких следов наркотиков.
— Точно? — уточнила Дайлин.
— Точнее не бывает. Если бы они там были, пёс бы унюхал их. Так или иначе через мешки чуть-чуть что-то да просыпается, а там просто идеальная чистота.
— Значит наркотики вычёркиваем, — произнёс Кондрат. — Остаётся оружие или награбленное.
— А это можно выяснить… — пробормотала Дайлин.
— Как именно?
— А расспросить местных девушек и парней, что туда ходят. Вдруг перед Ингрид там уже побывал кто-то на любовном свидании? Вряд ли там что-то оставили на день или на два, скорее всего вещи пролежали не меньше недели. Иначе зачем так заморачиваться, чтобы сначала туда загрузить, а потом выгрузить?
— Меня смущает другое. Даже если мы выясним, что там было, непонятно, куда именно двигаться. Кто их забирал, откуда… А чьи это земли, кстати говоря? — потопал он ногой по гравию, устилающему подъездную дорожку.
— Земли нашего императора, — ответила она.
— Значит можно вычёркивать, что кто-то из подданных в этом участвует, — по крайней мере, вряд ли император стал бы сам себе ввозить оружие. А будь это поданные, они бы хранили его от греха подальше на своей территории. Или нет, если не хотят привлекать к себе внимания…
— Ладно, едем в деревню, узнаём точно, видел ли кто-то, что там хранилось или нет, а дальше уже решаем, куда продвигаться.
Кондрат и Дайлин спустились обратно в деревню, разделив между собой обязанности. Она должна была разговорить девушек, на Кондрате были парни. И пусть Дайлин сомневалась, что ему удастся разговорить юношей, учитывая, какая давящая аура его окружала, — с такой только закоренелых уголовников допрашивать, — но попробовать всё-таки стоило.
Оказавшись в деревне, они разделились. Дайлин практически сразу направилась в сторону девушек на поле, которые, завидев её сразу вытянулись и как-то странно захихикали, как-то заговорчески. Кондрат же поймал взгляд парня, который рубил дрова.
Дайлин была права, едва Кондрат спешился напротив него, парень прямо-таки скукожился под его пустым взглядом, перехватив топор так, будто собирался отбиваться.
— Я хочу задать тебе пару вопросов.
— Да, конечно, господин, — отшагнул он назад.
— Ты бывал на мельнице?
— Нет, никогда в жизни, — но бегающий взгляд говорил об обратном.
— Тебе за это ничего не грозит, я просто хочу узнать, что там ты видел, — попытался мягко объяснить Кондрат.
— Нет, господин, я не бывал на мельнице, да и зачем мне там бывать?
Так было практически с каждым.
И пока Кондрат обходил каждого юношу, которые шарахались от него, как от огня, Дайлин общалась с девушками так, будто они уже были лучшими подружками. Смеялись, подшучивали друг над другом, Дайлин даже «по секрету» рассказывала о слухах в кругах аристократии, кто с кем встречается и какие курьёзы там были. И получалось, что от Кондрата молодые бегали по всей деревни, а вокруг Дайлин собирались чуть ли не толпой.
По итогу и результаты у них были разные.
— Ну как, выяснил что-нибудь? — с улыбкой спросила она.
— Они отказываются говорить.
— Да, я видела, как толпа парней бегали по деревне, прячась от тебя. Ты что им такое сказал, что они тебя так испугались?