Но вновь никаких доказательств. Дело всё больше походило на то, где всё уже решено, и даже при всех нюансах, картина складывалась не самой привлекательной. И Кондрата за это время в первый раз посетила мысль — а не убил ли графа кто-то из находящихся в доме?
Глава 9
Кондрат ещё раз вернулся на чердак и внимательно его осмотрел. Что он искал? Кондрат и сам не мог ответить на этот вопрос, но был уверен, что если увидит это, то сразу поймёт. За ним, не отставая, шла Зей, не отставая ни на шаг и внимательно наблюдая за каждым его движением.
— Значит… убийца прятался здесь? — тихо спросила она.
— Предположительно.
— А что мы ищем?
— Не знаю, — пробормотал Кондрат, оглядываясь.
— Но как мы можем искать то, чего не знаем? — удивилась она.
Он вздохнул, обернувшись к девушке. А если быть точнее, то уже к своей жене.
— Представь на мгновение, что тебе… надо что-то отрезать, а ножниц под рукой нет, — предложил он.
— Это тонкое или толстое? — спросила сразу она.
— Пусть будет тонкое…
— Перекушу, — тут же последовал ответ.
— Оно твёрдое. Его так просто не перекусишь, — добавил Кондрат.
— Ну… А его можно перепилить? — задумчиво спросила Зей.
— Да.
— А перерезать?
— Да.
— Я перетру его зубами, — сразу определилась она с решением.
Да что её так тянет что-то засунуть в рот?
— Нет, зубами нельзя, — добавил он.
— Почему?
— Пусть… пусть у тебя их не будет.
— Но мне шестнадцать. У меня хорошие крепкие зубы.
Контраргумент был, конечно, от бога, тут даже и не поспоришь. Он хотел привести пример, что пока она не бросит взгляд на нож или что-то острое, то не додумается, как это сделать, но у девушки был свой ответ на все вопросы — вцепись в это зубами. А ведь есть такой слегка раздражающий тип людей, который может испортить любой твой пример. И, судя по всему, Зей если не относилась к ним, то была очень близка…
А может он просто очень хреновый наставник, который даже объяснить нормальное не может.
— Ладно, — сдался он. — Давай иначе. Ты видишь верёвку…
— Которую перегрызли?
— Нет. Зубы ни причём. Ничего не перегрызено, — уже жёстче произнёс Кондрат, заставив ту как-то слегка сжаться. — Ты видишь перерезанную верёвку. Ты не знаешь, как её перерезали. Но рядом видишь осколок стекла. Что ты подумаешь первым делам.
«Только не говори, что её перегрызли», — взмолился он про себя. И девушка будто услышала его, а может просто была не настолько глупой, как начала ему уже казаться.
— Её перерезали осколком стекла.
— Именно, — щёлкнул пальцем Кондрат. — Не увидь ты стекло, ты бы не догадалась, как это сделали. Не поняла бы. Однако едва ты поймала взглядом стекло, как сразу поняла что к чему. И сейчас мы занимаешься тем же. Едва на глаза попадётся улика, ты сразу поймёшь, что это именно то, что ты искала — ответы на все вопросы.
— Понятно… — протянула она.
Но как бы Кондрат не обыскивал это место, ответа на свой вопрос он так и не нашёл. Здесь было чуть ли не стерильно чисто — Кондрат провёл пальцем по ящикам и не нашёл на них пыли. Здесь недавно убирались, это точно.
Отсюда можно сделать следующие варианты развития событий:
Первый — убийца перемахнул через забор вечером, добежал до дома, убил и ушёл, что несколько сложно, и он точно должен был знать, когда и где поджидать графа.
Второй — убийца залез в дом заранее и начал выжидать нужный момент. А сподручнее всего было прятаться именно на чердаке, чтобы иметь быстрый выход к кабинету графа и наблюдать, когда тот выходит. А потом быстро ушёл, пока поместье просыпалось на тревогу.
Третий — убийца кто-то из находящихся в доме. И он знал и дом, и расписание графа, а после убийства быстро ушёл и сделал вид, что был у себя.
Это три самых очевидных варианта. А теперь, какой из них самый вероятный?
Первый — самый рискованный. Это надо быстро пролезть, быстро добраться до места, точно зная, где искать графа и так же быстро уйти. Поймать прямо-таки нужное время и в нужном месте, чтобы напасть, а потом так же скрыться. Это возможно, вполне себе возможно, Кондрат не отрицал, однако всё равно рискованно и сложно.
Со вторым всё было тоже непросто. Он несколько сложнее, однако позволит затаиться и поймать тот самый момент. Но если убийца залез на чердак заранее, то ему надо было в туалет тот же ходить. Даже если допустить, что он забрался в утро того же дня и выжидал, следя за графом, следы так или иначе бы остались, а значит их бы обнаружила охрана при осмотре дома или слуги при уборке. Если только кто-то из них не в деле.
И третий вариант — кто-то в доме сам убил графа. Просто взял, убил, после чего просто ушёл к себе и сделал вид, что только проснулся, попутно уничтожая улики. Это самый просто и очевидный.
Пока Кондрат раздумывал, Зей тихо спросила:
— Я… я не хочу отвлекать, но… почему на графа напали именно около кабинета, а не в нём?
— Потому что убийца знал, что в кабинете незаметно напасть будет сложно. И если он вломится, то пока пересечёт кабинет, тот успеет поднять тревогу. Подловить его в коридоре было более безопасно, как бы это не звучало.
Значит так, если бы были какие-то следы на втором, их бы нашли, а значит его, как бы он красиво не выглядел, можно вычёркивать. Остаётся первый и третий. Охрана уверяет, что никто не покидал территории поместья, но они могли пропустить его. И третий — кто-то из дома и есть убийца. Нужно как-то подтвердить одну из версий. А это надо вновь возвращаться к слугам и внимательно опрашивать каждого, да только…
— Кондрат, если мы закончили, может ещё прокатимся? — робко спросила Зей.
Он бы здесь, конечно, сидел и сидел, однако девушка требовала внимания. Всё-таки пригласить, а потом заставить сидеть с ним и слушать показания — это вряд ли именно то, на что она рассчитывала. Так что пришлось покинуть поместье не солоно нахлебавшись.
И тем не менее кое-что стало понятно. Убийца был или внутри поместья изначально или прибежал, убил и убежал. И если откинуть первый вариант, как самый сложный, то можно было предположить, что убийца всё же среди тех, кто был в поместье.
— Удивительная история, — произнесла Зей, когда они выехали на главную дорогу. — Только подумать, служанка, о которой заботился граф, стала главной подозреваемой и причиной ревности его жены!
— Ага… — пробормотал Кондрат.
— Знаешь, это ведь даже интереснее любовных романов, Кондрат. Мне кажется, что я даже понимаю, почему тебе нравится эта работа. В ней всегда что-то происходит.
— Да, есть такое… — пробормотал он, едва заметно усмехнувшись.
— А как ты находишь преступников?
— Много есть способов, Зей. Не думаю, что тебе будет интересно.
— А мне интересно, — подъехала она ближе.
Кондрат с лёгким сомнением посмотрел на девушку.
— Зачем тебе это?
— Ну как, мне интересно!
Интересно…
Кондрат в первый раз видел человека, которому было бы действительно интересно послушать про это. Нет, послушать про убийства был любой рад, услышать какие-нибудь отвратительные истории про серийных убийц, и чем хуже, тем лучше. Люди при всём своём натянутом на уши миролюбии и цивилизованности обожали жестокость, кровь и похоть. И если они говорили «не рассказывай мне такого», то чаще всего хотели услышать всё в мельчайших подробностях, жадно прислушиваясь к каждому слову.
Здесь было иначе. Зей действительно оказалась благодарной слушательницей. Она не перебивала, но задавала уместные и правильные вопросы. Её не интересовали истории про всяких маньяков, но зато она с любопытством слушала, как Кондрат ловил их, по каким признака определял, и что в принципе используют сейчас в мире.
— Отпечатки пальцев? — переспросила она, взглянув на подушечки пальцев.
— Да, у каждого человека свой отпечаток.
— И ни разу не совпадают?
— Нет.
— Вот прямо-таки ни разу? — Зей такое было сложно представить.
— На моей памяти такого не было.
Удивительное дело, но Кондрат рассказывал об этом всём со сосредоточением. И если так можно выразиться, у него в глазах даже появился живой интерес. Возможно, потому что он наконец мог поговорить не о каких-то глупостях, а о своей работе. Рассказать тонкости, объяснить особенности, привести примеры, и всё это при благодарном слушателе, который показывал интерес и задавал очень хорошие вопросы.
Всё же нет ничего приятнее, чем искренний интерес к твоей работе, и нет ничего лучше, чем поведать несведущему человеку о всех тонкостях. Кондрат был похож на теперь на ребёнка, который рассказывал кому-то об новой игрушке и том, какая она классная и как её проходить. А в ответ…
— По вашим историям можно писать книги! Знаете… эти… м-м-м… я даже не знаю, есть ли такой жанр или нет…
— Детектив?
— Что? — не поняла она.
И тут Кондрат вспомнил, что у них нет такого понятия, как детектив, особенно когда он произносит его на свой, родной манер. То есть если есть жанр детектив, то должен быть и жанр…
— Сыщик.
— Сыщик? — повторила Зей за ним.
— Да, жанр сыщика. Вернее… сыскной жанр. Так звучит лучше.
— Сыскной жанр… — пробормотала она, будто пробуя эти слова на вкус. — Сыскной жанр… Звучит красиво. Книги, где очень мужественный, красивый, умный, богатый, сильный мужчина будет расследовать жуткие истории… мне… — Зей улыбнулась. — Мне нравится. Думаю, было бы интересно почитать такую историю.
— Многим интересно. На моей родине подобные книги пользовались определённой популярностью.
— А у нас о подобных даже не слышали.
— Так попробуй написать её сама, — пожал плечами Кондрат. — Станешь основоположником нового жанра. Насколько я знаю, ещё пока никто такие книги не писал.
— Я? — удивлённо захлопала она глазами.
— Да. Почему нет? Никто их не пишет, а есть люди, и их не мало, кто хотел бы такое почитать. Вот для них ты и будешь писать.
— Но… их мало…