Но было и «однако». Сыщик тоже был военным, однако он служил вообще в другом месте, чиновник отвечал за снабжение, а судья вообще не служил. То есть разброс был слишком большим, чтобы один человек смог так с ними всеми пересечься, а судья так и вовсе никогда в подобном не участвовал.
— Нет ничего удивительного, что они все служили, — заметила Дайлин. — Мой отец тоже служил.
— Офицером? — сразу уточнил Кондрат.
— Да. Но тут суть в другом. Это же южная война, был призыв, все шли на фронт, поэтому тут каждый третий или четвёртый бывший военный или человек, который с этим был ка-то связан. Так что…
— Так что можно сказать, что здесь добрая часть города может быть с этим связана, — закончил за неё Кондрат. — Тогда остаётся обходить их квартиры и рабочие места дальше и искать, что там может привлечь внимание.
— Этим уже занимались, — недовольно заметила Дайлин. — Зачем по сто раз обходить одно и то же место?
— Они могли что-то пропустить.
— Тогда зачем они нужны, если всю работу мы делаем?
— Они искали улики. Они искали какие-то вещественные доказательства. А эти люди связаны как-то иначе, — ответил Кондрат. — Они ищут что-то такое, что может быть спрятано, а суть, скорее всего, находится на самой поверхности.
— Ненавижу делать бессмысленную работу, — скрестила она руки на груди, точно ребёнок, надув губы.
— У тебя есть другие вариант?
— Нет, — буркнула Дайлин.
— Вот и у меня нет, — пожал плечами Кондрат.
— Лучше бы нам дали то дело с девушкой и графом, которым ты заинтересовался, — пробормотала она. — Кстати, ты до сих пор им занимаешься?
— Да.
— А почему? Я слышала, что он уже практически закрыто и все доказательства говорят не в пользу девушки, — прищурилась Дайлин. — Дело же не только в том, что наше текущее дело и то как-то связаны, и оно вряд ли связано с прошлым, иначе ты бы об этом уже мне сказал. Зачем тебе оно?
— Просто очень громкое и показалось очень странным. Мне стало интересно.
— А ещё?
— Нет больше ещё, — покачал он головой.
— Но я-то знаю, что на этом ещё не всё. Что ты скрываешь? — приблизилась она так, будто хотел поцеловать, и Кондрат отодвинулся назад.
— Считай это хобби. Хобби рассматривать дела, которые кажутся мне подозрительными.
Дайлин не поверила. Естественно, она не поверила. Чутьё, которое только-только зарождалось в юной сыщице, было не отнять, и она не стала расспрашивать дальше лишь из уважения к Кондрату, хотя вся её натура так и кричала раскопать правду. Кондрат это тоже почувствовал, почувствовал по взгляду, по выражению лица, по самой девушке. С таким товарищем было недолго и самому быть пойманным на какой-нибудь глупости. Как помощь ведьмам, например…
Глава 11
Кондрат и Дайлин начали обходить все квартиры и рабочие места, начав с сыщика. Что они могли найти на работе? Абсолютно ничего. После смерти все его личные вещи были отнесены в чулан до приезда ближайших родственников, которые и заберут всё. В деревянной коробке, грубо сколоченной из досок, от касания к которым оставались занозы, были только документы, агитационные листки про армию, пара каких-то фигурок, шапка и прочий мусор, не имеющий ничего общего с работой.
Что касается дома, то там было поинтереснее. Квартира явно побогаче, чем у директора, однако её можно было отнести к среднему классу. Здесь не на что было смотреть, однако взгляд почти сразу зацепился за медаль в рамке. Как гласила на ней надпись, та была присвоено ему за особые заслуги.
— Что за особые заслуги? — спросил Кондрат.
— Ну там что-то сделал важно, что очень помогло, а может и вовсе решил ход битвы… — пожала Дайлин плечами, не проявив никакого интереса.
— А у директора мы медалей не нашли, — заметил Кондрат.
— Может он их хранил в каком-нибудь сундуке. Мы же не рылись по его вещам.
— Да, возможно…
Значит помимо того, что они оба работают на госструктуры, они были ещё и служили, пусть и в совершенно разных местах во время войны. Кто-то мстит за что-то? Именно месть была самым логичным объяснением, однако провести линию между ними Кондрат не мог: тот же чиновник отвечал за снабжение, а судья и вовсе не служил, если вспомнить.
Следующим местом их остановки было рабочее место и дом судьи. Кабинет, естественно, уже успели отчистить для следующего судью, которого выбрали на его место, однако среди личных вещей Кондрат и Дайлин не нашли ничего интересного.
— О, смотри, — взяла она какую-то странную шапку, — он даже её сохранил.
— Что это? — скользнул по ней взглядом Кондрат.
— Это шапка выпускника государственного юридического университета. Такую выдают всем, кто получил высший балл!
— То есть он был отличником? — продолжил Кондрат капаться в его вещах.
— Да. И более того, сразу пошёл на судью. Хотя…
— Что?
— Ну ты же знаешь, куда отправляют новичков. Как меня, на самые неблагодарные работы, откуда потом ещё и не выплывешь, — вздохнула она. — Там же всегда не хватает людей…
— А выбраться оттуда потом очень сложно.
Да, Кондрат знал, о чём она говорит. Заканчиваешь университет на отлично, возможно тебе даже предоставляют какую-нибудь вакантную должность, которая явно выше среднестатистической, но… нередко это становится и тупиком. Все тёплые места заняты или отдаются своим людям, а ты, подающий надежды молодой специалист может так там и остаться.
Кондрат, конечно, этого избежал, — хотя как сказать, ведь он всю жизнь дальше детектива и не поднялся при всех заслугах, — однако был свидетелем того, как другие так и оставались всю жизнь на своих позициях.
— Ну, его эта участь обошла… — пробормотал Кондрат. — В своём возрасте он уже вон, в районом суде столицы работал.
Да, судья был самым молодым из убитых, что странно. Обычно всё же в судьи берут кого постарше, а тут…
Жилище у него можно было сравнить с квартирой Кондрата, только чуть больше, и здесь, в отличие от него, был собственный кабинет. Как не служивший, они даже не рассчитывали найти какие-либо зацепки, которые вновь бы привели его к армии. Обычный осмотр на предмет вещей, которые могли бы привлечь их внимание.
— А здесь, я смотрю, они уже прибрались… — заметила Дайлин, войдя в кабинет.
Она прошлась, проведя по тумбочке у стены пальцами, села за стол и осмотрелась.
— Что прибрались? — Кондрат вошёл за ней следом.
— Ну, документы, — кивнула она стол. — Тут просто чисто, — Дайлин открыла шкафчик стола. — Стерильно чисто. Видимо, забрали всю рабочую документацию.
— Она нас и не интересовала, — отозвался Кондрат.
— Тогда я не могу понять, что мы ищем.
— Всё.
— Всё что?
— Собираем картину вместе. Возможно, детали из их жизни помогут нам понять, как выбирает свои цели убийца.
— Не вижу никаких деталей, — Дайлин встала с кресла и обошла комнату, после чего сняла со стены рамку. — Это будет считаться деталью? — и вслух прочитала. — Почётная грамота за значительный вклад в свершение правосудия, плодотворную работу и большой личный вклад в развитие судебной системы Империи Ангарии. О как. Ни разу не видела, чтобы сыщикам такую давали.
— Парень шёл к успеху… — пробормотал Кондрат.
— Но не дошёл, — Дайлин повесила грамоту обратно.
— Что может объединять директора, который находил общий язык со всеми, обычного сыщика и довольно талантливого судью, которому грозили большие высоты?
— Успех?
— У сыщика успехом не пахло, — напомнил он.
— Ну… Двое были военными…
— Судья нет, — вновь вставил Кондрат. — Да и чиновник отвечал за обеспечение, там подвигами не пахнет.
— Ладно… — вздохнула Дайлин, помассировав виски. — Тогда… тогда они однажды встретились с убийцей и побили его, а он мстит. И не смотри на меня, других предположений у меня нет.
Как и у Кондрата.
Оставалась ещё одна квартира и рабочее место, а именно чиновника. Вот уж у кого все времена было всего всё хорошо. И в этом плане тот не разочаровал. Если кабинет ничем не отличался от остальных и по обычаю был уже отчищен от личных вещей, то квартира сохранила дух своего хозяина.
Квартира располагалась в обычном районе в обычном доме, и на первый взгляд ничего особенного до тех пор, пока ты не войдёшь внутрь. Дорогие ковры на полу, везде мебель, словно произведение искусства из ценных сортов деревьев, картины, включая портреты чиновника, серебряная посуда и коллекция дорогого алкоголя. Одним словом, он себе ни в чём не отказывал, и явно приноровился благоустраивать, но не город, а собственную квартиру.
— Как будто она больше, чем должна быть… — пробормотал Кондрат, когда они попали внутрь.
— Возможно, объединил несколько квартир.
— Квартиру осматривали?
— После сыщика перестали.
— А зря, здесь на срок до конца жизни наберётся.
— Если ты о взятках, то вряд ли кому-то было это неизвестно, Кондрат, — хмыкнула Дайлин. — Я думала, что ты не столь наивен.
— Я не наивен, просто смотреть мерзко.
Они ливнёвки не могут проложить по городу, из-за чего некоторые части подтапливает, зато у него на одной стене аж три картины. И ладно бы это было сделано со вкусом, — что всё равно бы не оправдывало его, — так здесь налеплено на абы как. Человек явно не утруждал себя тем, чтобы скромничать. Нет, он, конечно, спрятался в обычном доме, но вот внутри…
Дайлин тем временем прямо в ботинках прыгнула на один из диванов, обшитых красной тканью.
— Дорогие… — протянула она, потянувшись. — Обычные люди себе позволить такого не могут.
— Почему его не схватили? Я понимаю, что все берут взятки и воруют, и это уже входит в норму, но здесь перебор, — поморщился он.
— Думаешь? Начальник службы благоустройства города. Купил вместо качественных камней какой-то шлак, где-то не посадил деревья, где-то не стал убирать зимой снег и вот деньги.
— Почему его терпели, — пояснил Кондрат.
— Может потому, что для них это не так уж и много? — предположила она.