— Понятно… — пробормотал Кондрат, отпивая кофе.
Его её речь не впечатлила, однако дала некоторые ответы. А теперь он хотел получить ответ.
— И чем же ты можешь мне помочь?
Глава 14
— Я могу помочь тебе достать необходимую информацию, если нужно.
— И как ты это сделаешь? — поинтересовался Кондрат.
— Ты же знаешь, мы умеем переноситься и…
— Только туда, где уже бывали или хотя бы видели то место, — кивнул он. — Куда ты можешь перенестись, куда не могу попасть я?
— Например, в недоступное тебе место, — предположила Лита.
— Если оно недоступно мне, то значит я там и не бывал, и ты тем более не сможешь туда перенестись, — он задумался, после чего спросил. — Ты умеешь читать мысли?
— Никто не умеет. Разум — не книга, которую можно прочесть.
— Тогда чем ты мне можешь помочь? — невесело усмехнулся Кондрат.
Лита открыла рот… и ничего не смогла вымолвить. А ведь действительно, чем она может ему помочь? Сражаться? Да, но с кем? Врагов, которых можно было бы победить, на горизонте видно не было. Узнать что-нибудь? Но и здесь не сказать, что у неё было преимущество перед человеком, который имел доступ почти ко всему, что было необходимо.
Кондрат, не дождавшись от неё ответа, вздохнул. Собственно, как он и ожидал, ничего путного ни выяснить, ни получить не удастся. Однако раз уж ведьма сама пришла к нему, не грех было воспользоваться этим.
— Лита, ты говоришь, что Шейна тебе как младшая сестра. Значит ты хорошо её знала, верно? — спросил он.
— Очень хорошо, — кивнула она.
— Какой она была?
— Какой? — Лита прищурилась. — Уж не подозреваешь ли ты её?
— Это простой вопрос, Лита. Какой она была?
— Она была хорошей девушкой.
— Это не ответ.
— Что ты хочешь услышать? — вздохнула она.
Вот это уже было получше.
— Вы её обучали, верно? Пытались выяснить, является ли она ведьмой, верно?
— Да.
— Когда она узнала, что не будет ведьмой, Шейна, сильно расстроилась?
— Я думаю, это очевидно.
— Раз это очевидно, то может быть ты скажешь, — дёрнул головой Кондрат, предлагая ей продолжить.
— Она была раздосадована. Живя среди ведьм и видя, на что они способны, каждая девушка бы строила надежды однажды стать точно такой же, как и мы. Поэтому… да, она расстроилась. Плакала несколько дней, пока не приняла тот факт, что не станет одной из нас. Чуна тоже плакала долго.
— Она, наверное, злилась на себя? — предположил он.
— Все бы злились.
Значит злилась.
— Шейна была активным ребёнком? — задал он другой вопрос.
— Ну тут да, она была той ещё непоседой, — улыбнулась Лита, вспоминая прошлое. — Она могла убежать куда-нибудь, после чего ты ищешь её повсюду. Бегала повсюду, лазила везде, любила исследовать округу. Иногда забиралась на крыши, хотя ей это запрещалось.
— Дралась с другими детьми?
— Нет, она не дралась с другими детьми, — недовольно ответила ведьма.
— Значит была непоседой. Доброй, отзывчивой непоседой, которая не могла усидеть на месте, — подвёл черту Кондрат. — Как давно она родилась? Сколько ей лет?
— Девятнадцать. А что?
— Почему Чуна пыталась скрыть возраст?
— Потому что боялась, что граф подумает, что это его дочь и…
— И?
— Ну… тогда бы он взял над ней контроль…
— Это плохо?
— А чего хорошего? — фыркнула Лита. — У ребёнка бы пропала свобода.
— Любой, кто живёт в государстве априори не свободен, — парировал Кондрат. — Ты подчиняешься законам, за тебя выбирают, как что тебе можно, а чего нельзя. Ты подчиняешься обществу. Но будь она дочерью графа, многие бы двери были открыты для неё.
— И она бы жила, как ей скажет Хартергер.
— Она и так жила, как он ей скажет. Выполняла работу, которую ей поручали. Ничего не изменилось бы. Только дверей было бы открыто больше.
— Слушай, к чему ты это спрашиваешь? — вздохнула Лита. — Хочешь узнать, была ли она дочерью графа?
— Хочу понять, почему Чуна не хотела, чтобы он так не подумал.
— Я не знаю. Наверное, потому что хотела, чтобы их связывало как можно меньше. Чтобы он меньше мог на неё влиять…
И поэтому отдала её в руки графа. Л — логика. Люди иногда чего-то не хотят, но выбирают иной путь, однако, по итогу, приходят к тому, чего пытались избежать. Это как люди, которые не хотят убивать, но нанимают убийцу, что по итогу будет одним и тем же. Кондрат уже насмотрелся на подобные примеры.
— Ты помнишь, когда она родилась? Точную дату?
— Нет.
— Почему?
— Что почему? Чуна просто исчезла в какой-то момент, а вернулась с дочерью.
— На сколько она исчезла?
— Семь месяцев.
— А число?
— Это был февраль. Точнее не скажу.
Конечно, в этом мире месяцы называли иначе, да и месяцами их было не назвать. Скорее сезоны, которые делились на какие-то периоды, определяемые исключительно по природе, по её поведению, однако если переводить на месячный счёт Кондрата, это был бы февраль. И любую дату он ка-кто автоматически переводил под свой лад.
Как бы то ни было, он исчезла в феврале. Чина не рассказывала точную дату расставания с графом, но если соотнести всё, то родила она, как минимум, очень близко к тому моменту, когда рассталась. Могла нагулять с кем-то другим, пытаясь забыть прошлую любовь, заполнив жизнь любовниками. А могла…
— Шейна была непоседливым ребёнком, как ты говоришь. Были ещё дети там, где она росла?
— Было несколько, а что?
— То есть она не была одинока и у неё были друзья, я верно понимаю? — уточнил Кондрат.
— Естественно были. Они гуляли вместе, ходили на речку. Проказничали вместе, естественно.
— Они тоже не были ведьмами? — спросил он.
— Одна была, остальные — нет. Они были детьми других ведьм. Когда у нас появляется ребёнок, мы… Ну то есть не мы, но некоторые стараются жить вместе, чтобы дети не оставались одни. Кто-то переезжает в город, притворяясь обычным человеком, чтобы дети могли втянуться в общество. Это считается нормальным.
— У неё были хорошие отношения с детьми?
— Она была дружелюбной, — кивнула Лита.
— И могла постоять за себя?
— Она была боевой. Но это не значит, что Шейна стала бы на кого-то нападать и убивать, — сразу предупредила ведьма.
— Речь не о том, что она могла, а что нет. Я хочу просто понять, она могла постоять за себя или нет? — ответил Кондрат.
— Ну могла, и?
— Ничего, — покачал он головой. — Хочешь кофе?
Лита моргнула, не совсем поспевая за мыслями Кондрата, но кивнула.
А ему и не надо было, чтобы она поспевала за ним. Не надо было, чтобы она что-то понимала. Понимать будет он, а её дело рассказать о девушке. Шейна для Кондрата оставалась тёмной лошадкой, и он пытался понять, что это был за человек. Иногда есть люди, которые тише воды, ниже травы, а оказываются жуткими убийцами, что проявлялось ещё в детстве. Были и те, кто казался боевым и вообще оторви и выбрось, но на деле и мухи пальцем не обидят.
— Спасибо, — тёплым голосом поблагодарила Лита, когда он передал ей кружку. — Я просто хочу понять, зачем ты расспрашиваешь меня о ней так, будто подозреваешь её.
— Потому что я ничего не знаю ни о ней, ни о графе. Вернее, о графе говорят, как у уравновешенном человеке, который был строг, но при этом абсолютно лоялен тем, кто был под его крылом. Я примерно понимаю, что он за человек, а вот Шейна…
— Ты подозреваешь её, — теперь уже Лита не спрашивала.
— Пока нет.
— Пока.
— Да, пока. Ты не думала, что она способна на это? — поинтересовался Кондрат, взглянув на Литу. — Без эмоций, если убрать то, что ты её давно знаешь и для тебя она как младшая сестра?
— Я думаю, нет. Она никогда не была агрессивна.
— Вообще никогда?
— Да, никогда. Она умела держать себя в руках. В этом плане она всегда была уравновешенной, принимала решения всегда с холодной головой и осмысленно. Это её мать, Чуна, была всегда такой… знаешь, которые на горячую голову что-то сделают, а вот Шейна была всегда спокойной.
— Понятно…
Кондрату до сих пор было интересно, куда можно было пристроить Литу, раз уж она предложила свою помощь. В голову сразу лезла даже не Шейна, а дело с убийством чиновников. Вот ту её магия бы пригодилась, умей она как-то читать следы или восстанавливать прошлое образами или как-нибудь ещё, как показывали в фантастических фильмах…
По местным меркам это было даже быстро, полторы недели, что Кондрат и Дайлин ждали. Некоторым подобное шло буквально месяцами, а здесь просто невиданная по местным меркам скорость.
Военное ведомство четыре папки, которые по толщине совсем обнадёживали. Всё досье на троих разместилось на трёх страницах в то время, как на судью и вовсе ничего не было. Просто папка с одним листом и одной строчкой: «воинскую службу не проходил».
— Ну по судье я не удивлена… — пробормотала Дайлин, перелистывая листы. — Но вот на остальных — это совсем уж какое-то разочарование…
— Да, соглашусь, — ответил Кондрат. — Слишком мало для того, чтобы хоть что-то найти.
Документы не изобиловали какой-либо информацией. Личные данные и где служили. Всё было настолько скромно, что аж слёзы наворачивались. Так посмотреть, и могло показаться, что ни один из них и не служил толком.
Кондрат пробежался взглядом по всем трём делам, где скромно описывалось, где проходили службу, под чьим начало служили и когда были уволены в запас. Все трое никак и нигде не пересекались, и на этом можно было бы закрыть дело, если бы Кондрат не заметил одну странность. Конечно, в своём мире свои правила и тем не менее…
— Ты помнишь фотографию директора? — спросил он Дайлин.
— Да, а что?
— Здесь нет отметок о наградах, — пояснил он. — На фотографии у директора на груди было по меньшей мере семь медалей. Здесь же нет не единой пометки о них, будто и не получал.
— Может их не вносят, — предположила Дайлин.