— Да нет, просто… устал… — пробормотал тот, обведя в мгновение ока опустевшую квартиру взглядом.
— Ты держись, дружище, — похлопал Вайрин его по плечу, проскользнув внутрь. — ты ещё слишком молод, чтобы отыграть в похороны.
Ещё бы несколько секунд, и они бы попросту встретились. Ведьмы… вечно от них одни проблемы…
— А чё у тебя тут дымит? Кондрат, ты что, тут куришь? — заметил он дымок после ведьмы.
— Нет, не знаю, может занесло откуда-то… — ответил он, закрыв за собой дверь, а взгляд рыскал по квартире в поисках следов, которые могла оставить виновница после себя. А ведь он говорил не приходить без предупреждения!
— Слушай, у тебя тут чашка кофе на столе. Горячая, — нахмурился Вайрин. — У тебя кто-то дома? Я не вовремя?
С чего он стал таким наблюдательным? Ах да, Кондрат же сам его натаскивал…
— Не знаю, нет никого.
— Тогда это странно… — прищурился Вайрин, оглядываясь по сторонам.
Его рука поползла к поясу. Он прошёлся по квартире, взгляд сразу цеплялся за окна. Вайрин даже скользнул глазами по спальне.
— Как будто здесь кто-то был…
— Домовой, — произнёс Кондрат с невозмутимым видом. — Будешь кофе?
— Да давай. А кто такой домовой?
— Дух. Дух, который охраняет твой дом, когда тебя нет дома.
— Типа Сайги что ли? — рассмеялся тот, отвлёкшись от странности.
— Да, почти…
Но Вайрин всё равно внимательно оглядывался. Он не мог объяснить, но что-то его смутило, когда он зашёл сюда. Облако дыма, кружка неостывшего кофе, будто здесь кто-то только что был. Да и Кондрат, нет, он вёл себя как всегда — не показывал эмоций, но его-то это должно было смутить. И от того момент казался Вайрину ещё более подозрительным, будто тот кого-то здесь прятал.
Но все эти мысли быстро покинули его, когда они сели за чашечку кофе и начали болтать о работе — о чём ещё мог болтать Кондрат? А ведь задай он правильный вопрос, и всё встало бы на свои места. Но однажды придёт время, и Вайрин задаст свой контрольный вопрос.
Уже по утру Вайрин застал Кондрата за чашкой кофе и какими-то документами, разложенными на столе. За окном тем временем светлело небо, а снег, как шёл, так и продолжал идти. Белые хлопья почти полностью заволокли всю округу, погрузив улицу снаружи в белоснежную мглу.
— Доброе, Кондрат… — зевнул Вайрин. — Смотрю, ты сразу за работу?
— Да, скоро надо будет идти, — ответил он и кивнул на вторую кружку с кофе.
— Спасибо…
Вайрин взял кружу, отпил и бросил взгляд на улицу.
— Сочувствую. В такую погоду куда-то идти, через сугробы продираться…
— Здесь недалеко. В отличие от Эдельвейс в Ангартроде дороги чистят.
— Ну ещё бы, это же столица, — его взгляд упал на документы. — Что читаешь? По тому делу с вашими чиновниками?
— Нет, другое.
— Другое? — Вайрин заглянул через плечо Кондрата, пробежавшись взглядом по написанному. — Чё, кого-то завалили из знати?
— Да, что-то вроде этого.
Вайрин в ответ промычал что-то неразборчивое, отпивая кофе, пока глаза пробегали по протоколу допроса, пока не зацепились за знакомую фамилию.
— Граф Хартергер? Хартергер, Гейр Хартергер… что-то знакомое… Слушай, это не тот граф, который является защитником императорского двора?
— Тот самый, — кивнул Кондрат и бросил взгляд на Вайрина. — Ты его знал?
— Не, слышал только. Отец его там обсуждал, помню.
— Что он о нём говорил? — спросил Кондрат, стараясь не показывать своего интереса.
— Да что, человек хороший, но тупорогий, идёт только прямо, ни влево, ни вправо, ни договориться. Типичный служака.
— А он служил?
— Не-а, поведение такое, — сказал Вайрин. — Или воспитание, хрен знает. Говорят, таскался с кем-то по молодости, прямо выпадал из поля зрения, а потом раз, и вернулся. Ну а там отец подсуетился, жену подкинул и посадил на своё место.
— То есть, место передавалось по наследству?
— Ну можно и так сказать, хотя решает император. Но Кондрат, понятное дело, что тот подмазал всех, чтобы сына пропихнуть вместо себя. Отец рассказывал, что пытался записаться на аудиенцию к императору, а тот упёрся. Говорил, что сейчас — нет. И так со всеми.
— Короче, он всем мешал.
— Агась, даже жена не могла на него повлиять.
— Как? — уже не стал скрывать интереса Кондрат.
— Она там племянница какого-то брата жены кого-то там из промышленников, — пробормотал Вайрин, вспоминая.
— Промышленник, — повторил он медленно. — А что за промышленник?
— Да чёрт его знает, если честно. Мне вообще пофиг. Так его убили?
— Да.
— И ты расследуешь это дело?
— Нет, лишь ассистирую.
— Что за новое слово с сыскном деле? — усмехнулся он.
— Проверяю, все ли пробелы закончены, чтобы суд прошёл без сучка и задоринки.
— А, понятно… Ну, думаю, многие обрадуются, что его не стало, а то тот был как неприступная стена.
Как не приступная стена — хорошая фраза. А могло быть так что его жена, графиня Хартергер из рода кого-то там и убила его, потому что её очень попросили? Нет, если женщина входит в другую семью, то этим всё сказано, однако кто сказал, что родственные связи теряют свою силу? Особенно на пороге больших денег и изменений в мире?
Кондрат сделал себе пометку посмотреть, что можно будет откопать по жене. Он и так собирался этим заняться, но теперь появился лишний довод в сторону того, чтобы заняться графиней плотнее. Мало верится, что его убили из-за каких-то любовных историй, мести или ревности.
К тому же кто-то из близких, как жена — это очень хороший убийца. Убийца, которого мало заподозрят в устранении неудобного человека.
Графа охраняли, охраняли как очень важное звено защиты самого императора, Кондрат это уже успел узнать. И гвардейцы, как выяснилось, тоже были наняты не просто так. Все верные трону люди. Единственный промах — не установили защиту против телепортации, однако всё остальное, казалось, контролировали.
Конечно, такому важному человеку глупо было вообще позволять селиться за городом, стоило его держать едва ли не за стенами императорского дворца. Но так устроена система, неповоротная и медлительная. Пока что-то не случиться, никто об этом не задумается. Так убивали президентов, так воровали секретные данные, так проводили всевозможные операции, пользуясь тем, что никто не обращал внимание на, казалось бы, очевиднейший факт промаха спецслужб.
— Ты сейчас куда, — спросил Кондрат, собираясь.
— Я сейчас вернусь домой, разузнаю про вашу чёртову гору и вернусь, а там посмотрим. Кстати, если что, я приглашаю тебя на свою свадьбу, — подмигнул он. — Будешь… ну не свидетелем, конечно, но почётным гостем. Батя тоже будет рад тебя видеть.
— Приятно слышать. Я приеду, — пообещал Кондрат.
— И жену свою не забудь.
— Очевидно.
— А что очевидно? — издал смешок Вайрин. — Знаешь, я бы не удивился, приедь ты без неё.
Конечно, Кондрат не думал, что о нём настолько плохого мнения, однако ничего не поделаешь.
Они распрощались у крыльца дома, и каждый двинулся своим путём, поймав экипаж. Город, что удивительно, не тонул в пробках даже в снегопад. Лошади пока не научились буксовать, а люди оперативно пересаживали экипажи и телеги на лыжи.
Едва он подошёл к своему месту уже в специальной службе, Дайлин тут же спросила:
— Признавайтесь, пили?
— Даже если бы и да, то это что-то плохое? — поинтересовался Кондрат, раскладываясь.
— Нет, но я бы предложила тебе заварить отвар от головной боли, — ответила она.
Кондрат даже замер, бросив на неё взгляд, удивлённый от такой заботы.
— Что? — приподняла она брови.
— Ничего.
— Ничего?
— Да. Так… — сел за стол. — Что мы имеем по делу чиновников…
— Ни-че-го, — произнесла лениво Дайлин. — Ждём пока Вайрина, а там уже будет отталкиваться от ситуации. Можно попробовать пройтись по остальным, но как по мне, это пустая трата времени. Они все как языки проглотили. Кстати, Урден вызывал к себе меня, спрашивал, как у нас с продвижением.
— Что ты ответила?
— Рассказала, что мы нашли и до чего додумались. Рассказала про военное ведомство, которое вставляет нам палки в колёса.
— А он?
— Сказал с ними не связываться. Короче, я сказала, что у нас есть продвижения, и сейчас будем пробовать выйти на контакт с одним свидетелем, — пожала Дайлин плечами. — Его это пока устроило. Но думаю, что ты прав, это кто-то из солдат.
— А может и нет… — ответил Кондрат задумчиво.
— Так, — выпрямилась она. — Погоди, ты же говорил, что это кто-то из солдат.
— Я не говорил.
— Но ты что-то подобное сказал!
— Я сказал, что это может быть связано с каким-либо преступным приказом, который отдал директор, на тот момент, капитан. Однако есть вариант, что может убивать и не сам солдат, а кто-то из его родственников. Тот, кто не дождался своего ребёнка, — произнёс он задумчиво.
— Эм… ладно, а с чего ты это взял? — решила она не спорить.
— Если бы ты прошла мясорубку вместе с другими товарищами, ты бы пошла мстить своим командирам? — задал он встречный вопрос.
— Не знаю, но продолжай, — кивнула Дайлин.
— Очень часто люди после подобного сломлены, они даже вспоминать о войне не хотят. Желай они отомстить своим командирам за их грехи, они бы это сделали ещё на поле боя, а если не сделали тогда, то и не сделают сейчас. Но есть их родители. Родители тех, кто не вернулся. Те, кто помнит о произошедшем и держит огромную злобу на тех, кого считают виновными в смерти своих детей. Дети — сильнейший мотиватор действовать.
— Это как-то… притянуто за уши, Кондрат, — произнесла Дайлин медленно. — С чего ты это решил?
Она была права, это выглядит притянутым за уши, и Кондрат этого не отрицал. Он мог быть как прав, так и не прав, однако именно догадки двигают расследование. Догадки и попытки их подтверждения и опровержения. Иногда приходиться двигаться подобным очень скользким путём, как говорят, дедуктивным методом, чтобы добиться успеха.