— Думаю, спорить со мной неразумно.
— Ты будешь обладать такой силой не вечно, Рикас, — ответил Джонатан, затем развернулся, чтобы уйти. Его люди последовали вслед за ним.
— Рикас, я… — Андриэль направился к брату, но тот остановил жестом его.
— Не при гостях. Я ведь так понимаю, благородные рыцари Анталии с удовольствием примут мое приглашение и станут гостями в моем замке? Я ценю жизнь своего брата и считаю себя вашим должником.
Опустив голову, Андриэль смотрел себе под ноги. В этот момент он напоминал нашкодившего мальчишку, готового понести любое наказание. Обычного мальчишку, но никак не могущественного мага. Захотелось подмигнуть ему и прошептать, что все будет хорошо. Но Андриэль не смотрел на Джеймса, а подойти он не решился. Лишь кивнул в ответ на приглашение Рикаса, позволив говорить Элайдже за них обоих. Когда обмен любезностями был окончен, Андриэль первым шагнул в портал.
В замке
Напряжение словно витало в воздухе. Андриэль шел за Рикасом по слабоосвещенным коридорам замка и не мог вымолвить даже слова. Он спиной чувствовал, что Джеймс и Элайджа тоже на пределе. Они явно не знали, чего им стоит ждать, а задать вопрос, нарушить тишину не решался ни один из них. Хотелось залезть им в головы, прочитать все мысли, а еще лучше заставить сказать хоть что-то, но Андри не собирался в очередной раз поступать с ними так.
— С ним всегда так сложно? — Джеймс шепнул на ухо Андриэлю. Рикас на секунду остановился, но явно решил, что на данный вопрос брат сможет ответить и сам.
— Рикас иногда похож на тлеющую ветку. Он спокоен, решителен и всегда взвешивает свои решения. Но в ярости он не щадит никого. Рикас всегда говорил, что огонь опасен и непредсказуем. Впрочем, для самого себя Рикас опасен не меньше, чем для других. И другие это чувствуют, — тихо пояснил Андриэль, — он зол, еле сдерживается и готов взорваться, поэтому тебе неуютно. Но ты сможешь найти с ним общий язык. Он не всегда такой.
Они вошли в просторный зал, и Андриэль умолк. Джеймс буквально замер на пороге, рассматривая помещение. Да, замок так же, как и Рикас, производил впечатление. Андриэль знал это. Ковры светлых тонов, стены, украшенные картинами, портретами предков. Цветные витражи, показывающие моменты битв магов и воинов. Свечи в серебряных подсвечниках, камин, а еще множество парящих под потолком переливающихся всеми цветами радуги шариков. Они не давали освещения, скорее, просто служили для красоты. Андриэль никогда не мог понять любви брата к ним, но не оспаривал ничего из того, что предпочитал держать в замке Рикас. Огонь пробежался из камина по ковру, не причиняя тому вреда, забрался по стенам, и те свечи, которые еще не горели, зажглись. Помимо этого у камина стояло несколько кресел, а также пара шкафов с книгами, различной посудой и напитками. Здесь Рикас принимал гостей. Не устраивал шумные балы, а именно мог посидеть с бутылкой бренди и своими друзьями. Рикас хлопнул в ладоши, и через секунду на пороге зала появились слуги. Дверей здесь было несколько, а сам зал овальной формы. Андриэль знал, что отсюда можно попасть в любой уголок замка.
— Слуги проводят вас в ваши комнаты, — обратился он к Элайдже и Джеймсу, — там вы сможете помыться и переодеться. Вам предоставят новую одежду. Вода нагревается при помощи магии. Вам покажут. Ужин через два часа. Там и обсудим, что делать дальше.
Джеймс хотел что-то сказать, но Элайджа сделал шаг вперед. От глаз Андриэля не укрылось, что при этом он слегка дернул Джеймса за рукав рубахи.
— Мы благодарны за теплый прием. И будем рады сполна узнать гостеприимство вашего замка, — он слегка склонил голову в знак уважения. Джеймс молча повторил за другом этот жест, но Андриэлю не нужно было быть магом, чтобы ощутить его внутреннее недовольство.
Он и сам хотел бы многое сказать брату. Тот вел себя отстраненно, холодно и даже высокомерно. Его изучающий взгляд прожигал насквозь — даже Андриэль нервничал. Но то, как держался Элайджа, не могло не восхищать: он не отводил взгляда, смотрел прямо в глаза Рикаса и оставался вежливым и учтивым. Да еще умудрялся сдерживать Джеймса. Рикас слегка улыбнулся и кивком указал слугам на дверь, находящуюся слева от него. Андриэль знал, что там располагаются покои для самых требовательных гостей. Лучшие комнаты этого замка, если не считать его покоев и покоев Рикаса. Андриэль хмыкнул — брат хотел произвести впечатление. Вряд ли лучшие покои стали выражением благодарности за спасение его жизни. Андриэль проводил гостей взглядом, но, даже когда дверь закрылась, продолжил на нее смотреть. Деревянная, добротная, массивная. Сделана из редкой породы красного дерева. Рикас любил все редкое и уникальное. И неважно, сколько редких деревьев вырубили ради того, чтобы сделать сотни дверей в его замке.
А…
Название вылетело из головы, Андриэль потер переносицу, силясь вспомнить его. Сейчас это просто жизненно необходимо.
Амарант.
Слово само по себе всплыло в сознании, и Андриэль выдохнул, словно от этого незначительного воспоминания зависела как минимум его жизнь. Ему нужно думать о чем-то, лишь бы игнорировать эту давящую тишину, повисшую в комнате. Она словно кричала о разочаровании. Интересно, Рикас скажет о нем напрямую? Андриэль все-таки перевел взгляд на брата. Тот уже расположился в кресле с бокалом бренди в руке, второй, стоящий на столике, явно предназначался Андриэлю.
— Алкоголь приглушает действие зелья и помогает немного успокоиться, — произнес Рикас прописные истины, словно до сих пор считал брата неопытным юнцом, неспособным запомнить элементарного.
Андриэль сделал несколько шагов вперед, пытаясь понять, что чувствует Рикас, что скрывается за вечным холодом его темных глаз. Некоторые свечи уже погасли, повинуясь простому, едва заметному движению пальцев. В этой полутьме глаза брата и вовсе казались черными, как волосы.
Вороны — вестники смерти. А у него волосы, словно крыло ворона. Твой брат и есть сама смерть. Погибель. Только для себя он станет ей тоже.
В памяти невольно всплыли слова Мэдисон. Она сказала их перед самым уходом. У нее были красные, заплаканные глаза. И это был не первый раз, когда она плакала из-за Рикаса. Когда кто-либо плакал из-за Рикаса…
Еще несколько шагов, словно не в удобное кресло, к хорошему бренди и брату, а на эшафот.
Береги себя, Андри. Не дай ему сломать и твою жизнь.
Тогда слова Мэдисон Андриэль воспринял в штыки, хоть и не сказал ей об этом. Рикас — его брат и заботится о нем. Он никогда не причинит ему вреда. Теперь он понимал, что чрезмерная опека и забота тоже могут быть губительны. Андриэль опустился в кресло и взял в руки бокал. Он опустил взгляд, словно пытался рассмотреть что-то на дне. Что-то, кроме янтарной жидкости, плескавшейся там. Пальцы второй свободной руки скользнули по обивке кресла. Бархат. Рикас любил все приятное на ощупь. Весь замок — средоточие того, что любил Рикас. Что любил… А больше всего на свете Рикас любил контроль. Над всем и над всеми.
— Если не хочешь, то насильно вливать не стану. Может, тебе лучше отдохнуть?
— Ты знаешь, что Мэдисон мертва?
Андриэль наконец-то понял, что именно бесило в спокойствии Рикаса больше всего. Он знал все и всегда. Он не мог не знать, что Мэдисон погибла. Не мог! Но почему тогда он так спокоен? Почему в его глазах нет скорби и тоски? Почему сердце Андриэля разрывалось от боли, а Рикас… Рикас такой же, как всегда?
— Было бы странно, если бы я не знал. Я почувствовал, что ее сила угасла. И было слишком мало шансов, что она добровольно отказалась от магии и души. — Голос Рикаса звучал спокойно, его пальцы, украшенные множеством колец, постукивали по подлокотнику кресла. Андриэль наблюдал за этим движением, мысленно считая до ста. Ему хотелось кричать, высказать Рикасу все, что он думает, но вместо этого он залпом осушил бокал и налил себе еще. Странно, но брат не возражал. Даже не предпринял попытки читать нотации о том, что во всем надо знать меру.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Тебя это не волнует?
— Тебя это тоже не волновало всего пару минут назад. Тебя волновала твоя жизнь и безопасность твоих спасителей. Всему свое время, Андриэль. Мертвых мы спасти не в силах, а скорбь можно отложить. Я не мог позволить умереть тебе, Андри.
Злость исчезла так же быстро, как появилась буквально мгновение назад. Андриэль опустил взгляд и понял, что его руки трясутся. А жидкость из бокала выплеснулась несколькими каплями на дорогую ткань кресла. Он отставил бокал на столик и сцепил руки в замок. Рикас прав, он и сам не думал о Мэдисон, пока они были в Пустынных землях, он не вспомнил о ее смерти, пока за Элайджей и Джеймсом не закрылась дверь. Ему не хотелось плакать и кричать от боли, пока он не оказался в полной безопасности. Пока его проблемы не исчезли.
— Прости, — это слово сорвалось с губ само по себе. Андриэль только что винил во всем брата, а теперь чувствовал себя виноватым перед ним. — Я заставил тебя нервничать. Ты почувствовал мою магию, да? Так ты нас нашел? — Он не поднял взгляда, продолжив рассматривать свои руки.
— Я с самого начала знал, где ты, или ты думал, что у вас с Мэдисон есть связь, а у меня с тобой нет? Думаешь, после смерти родителей я бы рискнул твоей жизнью?
— Тогда почему ты не пришел сразу? — Удивленно вскинул взгляд на брата Андриэль.
— Ты хотел самостоятельности? Хотел доказать, чего ты стоишь? Я дал тебе такую возможность.
Андриэль открыл рот, чтобы ответить, но решил, что не стоит. Говорить банальное «спасибо» не было смысла, а сказать что-то еще он просто не мог. Брат считал его равным, Рикас не думал, что он неразумный ребенок, что не в состоянии позаботится о себе. Рикас считался с ним. И, пожалуй, сейчас это было самым главным.
Джеймс шел вслед за слугами по ярко освещенным коридорам замка и рассматривал картины. По большому счету это были либо портреты, либо сцены битв. Вспышки магии, поверженные воины… Иного он и не ожидал увидеть в замке Рикаса. Видно, что своим даром старший из братьев Вайт гордился, как и своими предками.