Элайджа с подозрением посмотрел на друга. Придя к Джеймсу, он не учел одного — тот давно потерял все. Семью, друзей, даже любимого пса. Дело не в том, что он не думал о последствиях поступков. Он не хотел думать. Война отняла у него все, поэтому он так легко согласился на безумную авантюру. Если посудить, Элайджа единственный, кто остался у Джеймса. Как и наоборот.
— Что за черт?
Баночка с мазью выпала из рук Джеймса, а сам он с непониманием уставился на Элайджу, указывая рукой на спину парнишки. На ней практически не было ран. Малозаметные, тоненькие шрамы. Элайджа прекрасно знал, что плетью можно рассечь плоть и до самой кости. Он знал, как долго заживают такие раны. И он знал, какие шрамы после них остаются. То, что было сейчас на спине парня, максимум можно принять за удары розг. Да и то нанесенные в далеком детстве.
— А я и не думал, что рыцарей Анталии так легко удивить детским трюком, — послышался голос парня.
На глазах у Элайджи и Джеймса шрамы затянулись окончательно, а когда парень повернулся к ним лицом, то его глаза на секунду вспыхнули синим.
— Теперь можно и познакомиться — Андриэль Вайт. Думаю, вам, сэр Блэкард, мое имя прекрасно известно.
— Скорее, твоего брата Рикаса. Ведь вашу фамилию прославил именно он, — усмехнулся в ответ Элайджа.
— Я просто еще не успел раскрыть свой потенциал, — парировал Андриэль.
— Тот самый Рикас? Маг огня, который может уничтожить целую деревню? — вклинился в разговор Джеймс.
Судя по неподдельному восторгу в глазах, его небольшое выступление Андриэля впечатлило. Хотя сам Элайджа подумал, что Андриэль специально не залечил все раны по дороге, чтобы выглядело эффектней. А еще это объясняло, почему он практически не видел крови в камере. Ведь в коридоре кровавые следы на полу он заметил. Но почему Андриэль так спокойно исцелил себя уже в камере? Неужели ждал, что за ним придут?
— Его могущество несколько преувеличено, — сморщился Элайджа.
От Рикаса Вайта пострадали очень многие. На поле боя никто не мог с ним сравниться. Маги Анталии, которых и так насчитывалось совсем немного, от него терпели сокрушительное поражение. Благо, Рикас участвовал в битвах не так часто. Насколько знал Элайджа, восстановление магии — процесс длительный и тяжелый. А Рикас, если и принимал участие в битве, то выкладывался по полной.
— Оспаривать не буду. Рикас и сам считает, что стать лучше ему не повредит. И тогда Анталия падет под его натиском.
— Один маг против всей нашей армии? Твой брат излишне самоуверен.
— Думаю, ты сможешь сказать ему это в глаза. Все равно, кроме как в его замок, идти нам некуда, — усмехнулся Андриэль.
— Ты тоже чересчур самоуверен для того, кого так легко схватили наши солдаты и кого чуть не поимел наш король.
— Но благодаря тебе не поимел же. Не волнуйся, Рикас это учтет, когда мы к нему прибудем.
— Если мы к нему прибудем.
— Его предложение хотя бы похоже на план, — прервал их перепалку Джеймс, — да ты и сам хотел спасти кого-то значимого, разве нет?
— Твой друг предлагает дельные вещи, — хмыкнул Андриэль.
— Выдвигаемся через полчаса. Надеюсь, ты захватил одежду и ему, — прошипел Элайджа Джеймсу и вышел за дверь.
— Твой друг несколько недружелюбен, — забирая одежду из рук Джеймса, произнес Андриэль.
— Могу то же самое сказать и о тебе.
Джеймс внимательно изучал лицо Андриэля, ждал, что глаза снова вспыхнут синим, а когда тот снял изодранную рубашку, то не без интереса изучил и тело. Андриэль был худым, с белой кожей, как почти все жители Остовии, но достаточно мускулистым. Его мышцы не так явно проглядывались, как у самого Джеймса или Элайджи, но сила в этом хрупком на вид теле определенно присутствовала.
— Нравится? — усмехнулся Андриэль.
— Думаю, насколько ты можешь быть полезен в бою, — отмахнулся Джеймс.
— Ну, самых больших достоинств так и не увидишь.
Карие глаза Андриэля лукаво блеснули. Джеймс даже на секунду растерялся. Андриэль, только что побывавший в камере, получивший плетей и переживший встречу с Грегором, выглядел не напуганным, растерянным, а чертовски обаятельным. И эта улыбка словно завораживала Джеймса. Черные волосы только подчеркивали приятную бледность кожи. И привыкший флиртовать со всеми и в любых условиях Джеймс вдруг растерялся, не зная, что ответить Андриэлю.
— Я про магию. А о чем подумали вы, сэр Олдри?
— Я не называл своего имени, — только и смог ответить растерянный Джеймс.
— Я знаю куда больше, чем кажется, — подмигнул ему Андриэль, — а уж рассказы о вашей любвеобильности достигли самой Остовии. Могу сказать, что у дам Анталии, павших жертвами вашего обаяния, определенно хороший вкус.
— Думаю, что у вас тоже нет отбоя от желающих оценить силу вашего обаяния.
— Я уверен, что в силе обаяния мы еще потягаемся. А сейчас я бы предпочел прогуляться до какого-нибудь ручья, если он здесь есть.
— Боюсь, что могу предложить лишь воду из фляги, но мы должны к следующему вечеру выбраться к реке, — произнес Джеймс.
— Значит, придется вам наблюдать мой не самый лучший вид еще целый день.
Джеймс лишь молча протянул флягу с водой Андриэлю. Если это не самый лучший вид, то он не мог с уверенностью сказать, что готов увидеть «лучший».
Правда
Элайджу не покидало ощущение, что все слишком просто, легко. Как будто на их стороне боги. Слишком просто удалось добраться до реки. Да, он знал этот лес как свои пять пальцев и ориентировался в нем с закрытыми глазами, но вряд ли он единственный на все королевство. Предположить, что Грегор просто отмахнулся от сбежавшего парня, Элайджа тоже не мог. Его Величество ненавидел, когда лакомый кусочек ускользает из рук. Словно кто-то наколдовал им удачу. При этой мысли Элайджа усмехнулся и перевел взгляд на Андриэля и Джеймса. Его друг словно намертво приклеился к этому заносчивому, самоуверенному и до зубного скрежета раздражающему парню. Элайджа удивился, что смог сдержаться и не навалять ему еще в хижине.
— Костер разводить не будем. Ты вроде хотел искупаться? — обратился он к Андриэлю.
— Как будто днем огонь будет так заметен? — усмехнулся тот.
— Огонь, может, и нет, а насчет дыма ты не подумал?
— Ты что, Эл, эти графские ручки наверняка никогда не разводили костер, — рассмеялся Джеймс.
— Но если что, твои рыцарские мне в этом помогут? Я же могу возложить все свои проблемы на твои крепкие плечи?
Элайджа лишь закатил глаза, а Джеймс между тем уже рассыпался в заверениях, что рядом с ним никакие проблемы не посмеют даже приблизиться к графским ручкам, впрочем, к остальным частям графского тела тоже.
— Выдвинемся ближе к вечеру, и я надеюсь, что боги и дальше будут на нашей стороне, — угрюмо произнес Элайджа, — что-то мне подсказывает, что скоро они отвернутся от нас.
— Может, дело в том, что мои силы не бесконечны? — усмехнулся Андриэль. — Или ты правда веришь в своих богов так рьяно?
— Так это ты? Ты наша удача? И как ты это делаешь? — Глаза Джеймса загорелись.
— Это особые чары, — с охотой пояснил Андриэль, — они действуют, как твой щит. Только полностью скрывают нас от других. Но я делал это не все время пути, а лишь когда чувствовал опасность. Но дальше это не поможет. Я еще слишком слаб, и на восстановление понадобится много времени. До вечера чары нас скроют, но это мой максимум.
— И как тебя вообще схватили с такими умениями? — поинтересовался Элайджа.
Вообще, все, что касалось магии, он выслушивал с особым интересом. Слова Андриэля подтверждали, что маги не всесильны. Во всяком случае, умело пущенная в горло стрела или удар меча убивали их так же. Вопрос в том, что подобраться к ним труднее. Впрочем, рассказы Андриэля о щитах проясняли и это. Кто бы мог подумать, что можно наколдовать удачу. Это что-то за гранью понимания. В Анталии очень давно не рождались маги. Грегор оправдывал это проклятьем, ведь в свое время перепуганные жители Анталии отправляли ведьм и магов на костры, приносили в жертву богам и обвиняли во всех грехах. Такие гонения не могли пройти бесследно. Элайджа считал, что, скорее всего, именно в этом причина отсутствия магов в их стране. Сперва отец Грегора, а потом и он сам всячески поддерживали страх жителей, разжигали их ненависть к магии. Пока не началась война, и Грегор не осознал преимущество магов на поле боя. Но оказалось слишком поздно. Те маги, что еще имелись в Анталии, умело скрывались, а многие и вовсе бежали в Остовию.
— Я полез в драку, хотел проявить себя, — дернул плечом Андриэль, — ваши рыцари пытались изнасиловать крестьянскую девчонку. Двоих мне удалось убить, но подоспели еще трое. Часть чар я потратил на бой, часть на защиту девчонки. У меня не осталось запасов. И я понял, что сил не хватит. Оставалось полагаться на настоящую удачу. И она послала мне вас. Последние силы я потратил, чтобы залечить раны еще в темнице. По дороге к хижине и в ней я успел восстановить только часть своих сил.
— А сколько займет полное восстановление? — поинтересовался Джеймс.
— Три дня, может, четыре. С зельями быстрее, но я не взял их с собой.
— А ты довольно беспечен, как я погляжу. И не так силен, как хочешь выглядеть, — сказал Элайджа.
— Не все маги обладают непомерным могуществом от рождения. Управление магией — тяжкий труд. Рикас наложил на часть моих сил блок. Я… — Андриэль опустил голову, но Элайджа все равно увидел, как тот закусил губу, словно не хотел в чем-то признаваться, — не так хорош в контроле, как он. Он боялся, что моя магия уничтожит меня самого.
— А такое возможно? Так значит, магия — это не щелкнул пальцами и все? — поинтересовался Джеймс.
— А можно мне уже пойти искупаться? Или будешь и дальше меня изучать? Может, еще выставишь напоказ, как забавную зверюшку? — зло глядя на Джеймса, вспылил Андриэль.
— Ну, разве что личную зверюшку только для меня, — подмигнул ему Джеймс, — я пойду с тобой. Все-таки кто-то должен охранять твою бесценную тушку, граф. — Джеймс подскочил на ноги, изобразил полушутливый поклон и протянул Андриэлю руку, чтобы помочь подняться с поваленного дерева, на котором тот сидел.