— Я не независимая, — сказала я, — теперь я с Северным.
И это тоже было правдой. Пожалуй, не в его понимании, зато я видела это так. Именно это я мысленно и сказала червячку, копошащемуся в моей голове, и его это, кажется, устроило.
— Я не стану ссориться с Северным Ветром, — проговорил главный фейри, — по крайней мере не сейчас. Мешок с костями, вынесла ли ты что-нибудь из места её проживания?
Правда. Нужно говорить только правду, пока эта пакость копошится в моём мозгу.
— Ага, — сказала я, — вот.
Я показала ленточку, ожидая, что червяк зароется ещё глубже в поисках остальной правды, но нет. «Оу. Точно после гадкого затишья подумала я. Я сделала то, что от меня требовали — сказала правду. Червь не будет допытываться дальше, ему главное, чтобы я говорила правду.
Прямо как Атилас, я могла выдавать достаточно правды, чтобы заткнуть червя. Достаточно, чтобы сбить с толку. Чтобы скрыть. Внезапно мне в голову пришла простая и холодная мысль: а вдруг Атилас стал таким отчасти потому, что однажды в его голове копошился такой же маленький червячок, от которого он не мог избавиться. Может поэтому его отношения с правдой были столь запутаны. Быть может он позабыл, что способен говорить как-то иначе, из-за того, что им так долго пользовались, следили за каждой его мыслью, контролировали каждый шаг.
Возможно в мире За пределами существуют касты и похуже питомцев.
— Бесполезно, — сказал фейри, и червяк вылез из моего уха, хотя пальцы ничего не нащупали, когда я поднесла руку, чтобы раздавить его. — Выбросьте мешок с костями. Ты. Забудь.
В отличии от Джин Ёна, мне совсем не хотелось, чтобы этот Запредельный знал, что его штучки на меня не действуют. На самом деле, я ожидала, что как раз его моджо сработает, ведь червяк-то в мой мозг заполз. Судя по тому, что он даже не посмотрел в мою сторону, когда четырёхрукий выкидывал меня обратно в коридор, удивление сделало моё лицо совсем уж непроницаемым, и он поверил.
Оглядываться я не стала. Просто побежала со всех ног.
Глава седьмая
Я только-только перешагнула порог.
Только-только вошла в дом, как кто-то взвыл:
— Кто приволок труп? Я мыть не буду!
— Грубиян! — в ответ крикнула я. Мне всё ещё было холодно, противно и меня до сих пор потряхивало, но было приятно поорать на кого-то живого. — Доиграетесь, не буду вам кофе варить!
— А никто бы его пить и не стал, если бы и сделала, — с лестницы подал голос Дэниел. Перепрыгнув последние две ступеньки, он вошёл в кухню. — Он бы трупаком вонял.
— Думала вы такое любите, — буркнула я, — разве вы в мертвечине не обваливаетесь?
— Ну ты и расистка, — ухмыляясь возразил он, — так только молодняк делает. Когда мы взрослеем, к нам возвращается человечность, а человеческая часть мертвечину не переносит.
Будто бы подтверждая его слова, ко мне подобрался один из молодых людоволков и, хихикая, потёрся щекой о мой рукав.
— Да какого! — возмутилась я. — А ну кыш!
К другой руке тоже прижались. На меня снизу-вверх глазел другой людоволк-подросток.
— И ты тоже брысь, — сказала я, но тёплые людоволки немного прогнали мерзкий озноб, так что сказала я это не настолько серьёзно, как сделала бы в другой раз.
— Ты в порядке? — всё равно поинтересовался Дэниел. — А то я уже начал волноваться. Получил твоё сообщение, но ты на мои не отвечала.
— Ага. Расскажу после душа. Северный куда-то пропала, и мне нужен будет кофе.
— Северный чего? — спросил он, не дойдя до кухни.
Но я упорно шла к лестнице:
— Потом. Сначала в душ!
Едва заметное движение было знаком того, что за мной наблюдали сверху. Я подняла глаза и увидела их: они выстроились по обеим сторонам от лестницы, просунув головы между перилами.
Из-за пылинок, летающих в последних лучах золотистого вечернего солнца, сцена походила на старомодную фотографию. А интересно, видят ли они меня так же?
— Разве Дэниел вас не покормил? — спросила я.
— Уже съели, — ответил один из них. Его голос плавно долетел до меня, прямо как пылинки. Это был тот самый смелый мальчик, который грозил ложкой другому. Он подпёр пухлый подбородок кулачками и добавил: — Мы хотим десерт.
— Ладно, — согласилась я, — только придётся подождать, пока я не выйду из душа: говорят, я воняю.
— А нас это не беспокоит, — прошептала девочка, ростом чуть выше того мальчика.
— Вас может и нет, а вот ребятам снизу не нравится, — возразила я, — принесу вам пирожных попозже, договорились?
Они не ответили: просто молча наблюдали, пока я поднималась в свою комнату. Ощущения, что на меня сверху что-нибудь скинут тоже не возникало, что приятно. Видимо я им нравлюсь действительно больше, чем Дэниел.
Не ожидала, что не смогу избавить от мерзотного запаха волосы.
Или вывести его из кожи, если уж на то пошло. Я натирала себя до красноты, наносила на волосы шампунь и ополаскивала их уже в сотый раз — горячая вода уже грозила перейти в холодную, а от меня всё ещё пахло убитой секретаршей.
Я раздосадовано выдохнула, от чего капельки воды из душа заблестели в золотистых лучах солнца, попадающих в ванную через выходящее на восток окно, а затем вскрикнула от скрежещущего звука под дверью.
Выглянула из-за шторки, размышляя о том, можно ли превратить мочалку в оружие, и возле двери увидела девочку, сонно щурящуюся на солнце. На полу перед ней стояло пластиковое ведёрко с нарезанными лимонами.
— Что за нафиг? — возмутилась я.
— Он сказал принести их тебе, — сказала она, глянув на ведёрко. По всей видимости, ей эта задачка по вкусу не пришлась, потому что ведёрко она не несла в руках: а нехотя, обиженно подпихивала одной ногой.
— Какой он? — спросила я, но, когда ведёрко тихонько стукнулось о кафель ванны, до меня долетел аромат одеколона.
— Он сказал, это поможет убрать запах, — сказала она.
— Ну да, — я нагнулась за ведёрком. Девочка, не мигая, глазела на меня, поэтому я добавила: — Спасибо. Только закрой за собой дверь, ладно? Позже принесу сладенького.
Я спряталась за шторку, в надежде, что она поймёт намёк. Судя по всему, поняла, ведь когда я выглянула ещё раз, никого уже не было, хотя я не слышала, чтобы дверь открывалась и закрывалась.
Я же с сомнением уставилась на лимоны: ну и что блин с ними делать-то? Хотя, если на то пошло, уж кто-кто, а Джин Ён в мёртвых людях должен разбираться как никто другой. Пожала плечами и взяла ломтик.
И ведь сработало. Пришлось выдавливать лимоны не только на себя, но и на волосы, а затем ещё раз помыть их шампунем и кондиционером, зато после этой процедуры от меня пахло уже не трупаками, а цитрусами. Да и противное ощущение стянутости тоже пропало.
В коридоре, перед дверью в ванную, меня уже ждал Дэниел с кружкой кофе и осуждающей физиономией. Я приняла кружку, проигнорировала неодобрение и сказала:
— Извини, забыла домой принести. Отвлеклась на труп.
— Вампир опять тут, — удивил меня он. Видимо присутствие Джин Ёна не нравилось ему куда больше, чем какой-то там труп.
— Ну а что я могу поделать, — возразила я, — радуйся ещё, что он посоветовал лимоны, а то я бы и сейчас как липкий мертвяк благоухала.
— Кого убили? Это был запах не свежего трупа.
— Секретаршу в офисе мистера Престона, — ответила я, — она мертва не больше недели, но она… она прямо на глазах разваливалась.
— О, эти хуже всего, — сказал он, — предпочитаю свежие, даже если крови много. Прозвучит странно, но от кровавых трупов желудок крутит не так, как от разваливающихся и протекающих.
Наверное, хотел утешить, но сами подумайте: насколько успокаивает, когда ваши знакомые делятся своими предпочтениями по поводу разновидностей трупов?
— Ты говорила, что-то случилось с Северным?
— Ага. Добралась до её квартиры, а там всё вверх дном, как после эпичной битвы. А потом похоже кто-то с ножом прошёлся по всем её вещам. Северного не было, зато в квартире напротив очень даже были феи.
— Какие феи?
— Без понятия. Какой-то здоровяк, который сказал, что трава растёт всюду, куда он идёт. Да он и квартиру цветами засадил.
— Shingihae, — с верхней ступеньки мурлыкнул Джин Ён.
— А тебе сюда вообще нельзя, — пригрозила я. Видимо лимонный сок обжёг ноздри: не учуяла его запаха, пока не увидела глазами. — И в смысле, блин, интересно?
— Он имеет в виду, что ты увидела одного из Высших фейри. Как раз под ногами этих и вырастают цветы и всякое такое. Отец лорда Сэро как раз один из них, так что, если на самом деле мы столкнулись с ним, нужно быть ещё осторожнее. Видимо Северный участвует в чём-то очень важном, если за ней гоняется один из Высших, в то время как ей уже положено предстать перед судами. Обычно феи отстраняются, когда в дело включаются суды За пределами.
Блин, нервно подумала я, неужто и впрямь встретилась с папочкой Зеро? А вслух сказала:
— Что бы они ни искали, в её квартире они навели тот ещё порядок. Это ведь должны быть как раз те фейри из квартиры напротив?
— Ne, — согласился Джин Ён, — определённо.
— Если только они не с ней, но не успели прийти на подмогу, — сказал Дэниел. — Никто толком так и не понял, на чьей стороне Северный: за Семью или против.
— Кто бы её ни захватил, они также интересовались и содержимым чугунного ящика, и всем важным, что было в квартире.
— Что нашла?
— Вот. В ящике лежала, — я достала ленточку. До сих пор не была уверена, стоит ли показывать флешку при Джин Ёне.
Дэниел повёл бровями:
— В ящике?
— Ага. — Я подумала и добавила: — Так значит если она лежала в ящике, за ней охотились именно феи, так?
— Как минимум от них она эти вещи и прятала, — ответил Дэниел, — вполне возможно, те фейри, которых ты встретила, тут вообще не при чём.
Джин Ён недоверчиво цыкнул и сказал так, чтобы мы оба поняли:
— Это Семья. Она располагала информацией, огласки которой они не хотели.
— Погодьте, — нахмурилась я, — погодьте. Выходит, Вышестоящие защищают Северного, так что ли?