Девушка крикнула еще раз, по инерции. После этого она замолчала, потому что зрелище, представшее перед ее взором, было слишком ошеломляющим. Из глубины больничного двора к ним бежали двое молодых мужчин с короткими автоматами, похожими на настоящие. На них были медицинские халаты, заляпанные кровью, но никто бы не принял их за врачей, только что закончивших операцию.
— Не шмаляйте! — крикнул Филарет одновременно с первой очередью, выпущенной в его сторону.
«Ситроен» несколько вздрогнул, как будто по нему быстро и часто постучали молотком. Катя увидела, как вокруг Сережиной головы расцвел розовый нимб, весь состоящий из мелких капель, образующих что-то вроде пара. Майка его противника обзавелась дырками на спине, из которых ударили роднички почти черной крови. Они оба начали падать, все еще продолжая заслонять машину от приближающихся автоматчиков.
Порвав платье о какой-то рычаг, Катя пересела за руль, сняла «ситроен» с тормоза и газанула так, что ощутила запах горелой резины. Один бандит опустился на колено, целясь ей вслед, второй остановился над упавшими и принялся расстреливать их из своего игрушечного автоматика.
Потом их изображения в зеркале заднего вида пропали.
Вместо того чтобы двигаться по дороге, снова подставляясь под пули, Катя перемахнула газон, клумбу и снесла рылом машины хлипкий заборчик, отделяющий территорию от проезжей части.
Так и не попав под обстрел, она помчалась прочь и не успокоилась, пока не влилась в плотный поток машин, следующих в сторону Темногорска. Был час «пик», так что разогнаться быстрее, чем шестьдесят километров в час не удавалось. Но это исключало также возможность погони.
«Кто они такие? — лихорадочно размышляла Катя, готовясь к обгону бензовоза. — Почему напали на нас? Нет, напали они на меня, а Сережу убили только потому, что он вступился и заслонил меня собой. Почему мне его не жалко? Почему я не испытываю ничего, кроме леденящего ужаса, кроме страха за свою шкуру? Кто я такая после этого? Сережа Дарбинян спас меня ценой собственной жизни, а я не способна пролить о нем ни слезинки! Настоящий монстр без души и совести!»
Катя могла бы придумать еще много нелестных эпитетов для себя, когда ее размышления были прерваны телефонным звонком.
Тот самый незнакомый номер. Лучше не брать. Но еще лучше взять, потому что это может хоть как-то прояснить случившееся.
— Да? — сказала Катя в телефон.
— Катька, наконец-то! — быстро произнес Андрей. — Где ты?
— Еду по дороге, — ответила она.
— Куда?
— В ближайшее отделение полиции, Андрей. На меня и моего парня только что напали бандиты с огнестрельным оружием в руках. — Катя говорила все быстрее и быстрее, пока не начала тараторить со скоростью недавно услышанных автоматных очередей. — Сережа убит, я сама видела, как у него разлетелась голова. И я чуть не погибла, потому что этим бандитам была нужна я. Признавайся, Андрей, что ты натворил? Это ведь из-за тебя, да?
— Да, — так же быстро ответил он. — Ни о какой полиции даже не помышляй, Катька. Они с бандитами заодно. На какой ты трассе?
Она объяснила, и Андрей сразу сориентировался.
— На развязке перед аэропортом есть поворот налево. Там стоит дорожный знак с такой, знаешь, елочкой согнутой.
— Отдых, — сказала Катя.
— Да, — подтвердил Андрей. — И указатель: двести метра до мотеля. Езжай туда.
— Мы встретимся в мотеле?
— Там есть неплохой ресторанчик. Только…
— Что? — спросила Катя.
— У тебя деньги есть? — спросил в свою очередь Андрей. — Я на мели, сестренка. Так вышло.
Она сказала, что покормит его и предупредила:
— Если не убью перед этим. Знал бы кто, как я на тебя сердита, Андрей.
— Я знаю, — вздохнул он. — Убивай, сестренка, так будет даже лучше.
— Ну нет! — зловеще протянула Катя. — Решил легко отделаться? Не выйдет, братик! Заварил кашу, теперь расхлебывай.
На этом телефонный разговор закончился. Подходило время другого, с глазу на глаз. И это был тот случай, когда брату и сестре было что сказать друг другу.
Глава восемнадцатаяРодная кровь
В детстве Андрей и Катя Разины были необычайно дружны, несмотря на приличную разницу в возрасте. Как старший, он придумывал игры и проказы, а сестричка была готова выполнять все, что требовал от нее брат. Это их объединяло. Андрею нравилось, что дома у него есть послушный товарищ по играм, а Катя была в восторге от его доверия.
Чего только они не вытворяли! Лепили из пластилина человеческие муляжи с кишками, сердцами и прочими органами внутри, а потом наполняли тела разведенной красной краской и оперировали. Устраивали клады с папиными монетками и мамиными бусинами. Сооружали из подручных средств дома, вездеходы из фонаря, радио, старенького вентилятора и настольной игры «За рулем», работавшей от батареек и производящей звук, очень похожий на гудение настоящего автомобильного двигателя.
Однажды, мастеря качели, они умудрились сломать дверную коробку, которой Кате разбило голову. В другой раз, прыгнув со шкафа мимо подушки, она вывихнула лодыжку. Примерно через месяц Андрей чуть не утопил ее в наполненной ванне, где проходили испытания самодельного водолазного костюма. Одним словом, им было что вспомнить. И про то, как Катя выгораживала старшего брата, и про то, как он отстаивал перед дворовыми друзьями ее право принимать участие в мальчишеских играх и забавах.
Когда Катя повзрослела, их отношения начали портиться. Андрей заметил, что товарищи стали чаще заходить к нему под разными предлогами, но при этом уделяли больше внимания сестре, которая обязательно крутилась на виду. Потом он услышал, как пацаны в школе обсуждают ее грудь и ноги, и испытал такой стыд, такой гнев и такое желание отгородиться от Кати, что их отношения никогда уже не были прежними. Наверное, так было правильно, иначе как бы Андрей перенес тот период, когда в ее жизни возникли ухажеры с букетами и вороватыми поцелуйчиками?
Отчуждение было болезненным. Андрея чувствовал себя так, словно от него отодрали половину его сущности… ну, треть, по крайней мере. Зато после этого стало легче. И ему, и Кате. Избавившись от детской привязанности друг к другу, они обрели свободу. Не осталось ревности и чувства соперничества. Исчезло, правда, былое доверие, но это была не такая уж большая плата за взросление.
С тех пор Андрей и Катя поддерживали хорошие отношения и сдержанно радовались встречам, но больше не откровенничали и не доверяли друг другу своих маленьких и больших тайн. Поэтому в ресторане «Счастливый путь» при встрече им было трудно начать разговор в сумерках, ознаменовавших конец трудного дня, полного испытаний и опасностей.
Своей бледностью Катя превосходила любую японскую гейшу, а вокруг ее глаз образовались темные круги, не имеющие ничего общего с макияжем. Отметил Андрей и потрескавшиеся губы сестры, и как попало рассыпавшиеся по плечам волосы.
— Решила отказаться от «хвоста»? — спросил он, оттягивая начало непростого разговора.
— Нет, — ответила Катя, вяло поглощая кусочки мелко нарезанного шницеля и заедая их ломтиками жареной картошки. — Это меня бандит за волосы схватил. Тебя когда-нибудь бандиты за волосы хватали, Андрей?
— Угу, — подтвердил он, уставившись в тарелку. — Тоже сегодня.
— Какое совпадение.
Саркастическое восклицание у Кати не получилось из-за усталости. Она просто констатировала факт.
— Меня пытались утопить, — признался Андрей.
— И как? — она посмотрела на него с некоторым интересом. — У них получилось? Ты теперь призрак?
— Это не повод для шуток, Катерина.
— Правда? — театрально удивилась она. — А я-то думала, что это ужасно смешно. Вот смотри, я сижу в гостях у друга, а тут звонок. И мне говорят, что мой брат попал в ДТП и умирает на операционном столе. И мы на огромной скорости мчимся в больницу, рискуя разбиться по дороге. Когда мы туда приезжаем, на нас нападают бандиты с автоматами. Они убивают моего друга, а я сбегаю на его машине. Но это только начало, верно? И дальше все будет только хуже, я правильно понимаю?
— Я все исправлю, — произнес Андрей с мрачной решимостью.
— Что именно ты исправишь? Что ты натворил, Андрюшка? Во что впутался?
К столу приблизилась официантка и, откровенно разглядывая Андрея, осведомилась, будут ли они заказывать еще что-нибудь.
— Я бы вина выпила, — заявила Катя. — Ты ведь отвезешь меня домой?
Она вопросительно посмотрела на брата.
— Нам чай и по пирожному, — сказал он. — Какое получше и посвежее.
— Конечно, — кивнула официантка, что-то черкнула в своем блокнотике и удалилась, так сильно раскачиваясь на ходу, словно врачи порекомендовали ей разрабатывать тазобедренные суставы и нижнюю часть позвоночника.
В ожидании десерта Андрей поведал сестре, как нашел на дороге раненого и что из этого вышло.
— Выходит, на мамин день рождения ты смотрел с нами репортаж и никому даже словечком не обмолвился? — констатировала она.
— По-твоему, стоило?
— Мог хотя бы меня предупредить, — произнесла Катя с укором.
— Я не ожидал, что это зайдет так далеко, — вздохнул Андрей. — Думал, поищут немного и бросят.
— Что же теперь делать? Они ведь теперь до мамы с папой доберутся!
— Родителей нужно срочно увозить отсюда. Сделай это, Катюша. Для них и для меня.
— С ума сошел? Как ты себе это представляешь? Я прибегаю домой и объявляю, что начинается эвакуация?
Приблизившаяся официантка услышала последнее слово, и ее нарисованные брови приподнялись.
— Зачем такие крайности, — усмехнулся Андрей, когда она отправилась восвояси своей невероятно разболтанной походкой. — Найди «горящую» путевку, уменьши цену вдвое, и они клюнут. Прямо завтра и поезжайте, ладно? У тебя деньги есть?
— Я на квартиру коплю, — неохотно призналась Катя.
— Я возмещу. С лихвой. Только…
— Что «только»? — спросила она.
— Сейчас я на мели, — ответил Андрей. — Мои счета заблокированы.