— Какой? — нетерпеливо спросила Диана.
— У меня есть несколько телефонов, которые принадлежали бандитам, — пояснил Андрей. — Там видео, фото, номера. Сегодня я купил телефон с рук. Прежнюю информацию удалил, а новую введу. — Андрей торжествующе усмехнулся. — Я его оброню на месте преступления, как бы случайно. Когда коллеги убитых полицаев найдут его и залезут внутрь, у них не будет никаких сомнений в том, что нападавший был бандитом. — Улыбка Андрея сделалась шире. — Как видишь, не ты одна умеешь детективы сочинять.
— Отлично придумано, — согласилась Диана. — Но стрелять из пистолета я бы на твоем месте не стала.
— Почему?
— Нельзя повторяться. Каждый убийца имеет свой почерк, индивидуальный.
— Не с ножом же мне на полицейских бросаться!
— У тебя в рюкзаке целый арсенал, — усмехнулась Диана.
— Граната, — сделал выбор Андрей. — Ты права. Так будет проще и эффективнее. Главное, успеть самому подальше отскочить. У меня будет три или четыре секунды.
— Обычный человек пробегает стометровку секунд за одиннадцать, я думаю. Это значит, за три секунды можно в тридцати метрах от машины оказаться. Осколки на сколько разлетаются?
— Посмотри в интернете, — предложил он.
— Как она называется? — деловито осведомилась Диана.
— Ф-1, — ответил Андрей.
— Она эффективна в радиусе тридцати метров. Не годится. Слишком опасно.
— Все в порядке. Граната взорвется внутри машины. И я заранее выберу укрытие.
— Ох, Андрей, — вздохнула Диана, сокрушенно качая головой. — Иногда я чувствую себя такой виноватой. Все спрашиваю себя: стоило ли подсказывать тебе столь рискованный путь?
— Но другого не существует, — успокоил ее Андрей. — Ты все правильно мне посоветовала. У меня семья. Я обязан ее защищать.
Они обсуждали эту тему по нескольку раз на дню, стараясь избавить друг друга от чувства вины и тревоги. Андрей настолько привык к обществу Дианы, к ее близости, что, очутившись один, ощущал себя не в своей тарелке. Вдобавок к этому, в кармане его ветровки лежала увесистая граната, и, несмотря на то что она не была приведена в боевое положение, трудно было отделаться от мысли, что она может взорваться в любой момент от неосторожного толчка или удара.
Медленно ведя «ниссан» в фарватере патрульной машины, Андрей, как заклинание, повторял про себя инструкцию по применению гранаты. Перво-наперво разогнуть усики предохранительной чеки и взять убийственное ребристое яйцо таким образом, чтобы пальцы надежно прижимали рычаг к корпусу. Перед тем как бросить гранату, нужно продеть указательный палец левой руки в кольцо чеки и выдернуть её. После этого взрыва не последует, если не разжимать кулак. Граната может оставаться в руке сколь угодно долго, пока не будет отпущен рычаг, поскольку в таком положении ударник запала не разобьет капсюль. А вот после этого придется поторапливаться. Как только пружина повернет рычаг, до взрыва останутся те самые три или четыре секунды, о которых Андрей упомянул в разговоре с Дианой. Но тогда этого времени казалось достаточно, а с карманом, оттянутым «лимонкой», Андрей не испытывал ничего похожего на уверенность.
Патрульная машина остановилась возле здания школы, пустой и темной в это время суток, да еще летом. Это был белый «хюндай» с синей надписью и мигалкой на крыше. Андрей проехал дальше, чтобы не обращать на себя внимание. Затормозив метрах в двадцати, он выбрался наружу и, одернув ветровку, пошел по тротуару к площадке, на которой стоял полицейский автомобиль. Из открытого окна слышалась музыка, кто-то жалостливо пел то ли про очаг, то ли про причал.
Полицейский заметил Андрея и смотрел на него, прихлебывая что-то из красно-белой банки. Под этим взглядом ноги начали заплетаться сами собой. Андрей дал им волю, решив, что подвыпивший прохожий не вызовет подозрений.
— Командир! — окликнул он, сворачивая к машине. — Телефон не одолжишь позвонить? Мой сел, а супружница, небось, уже от злости сама не своя. Я заплачу.
— Вали отсюда, — равнодушно произнес полицейский, глядя как бы на Андрея, но в то же время сквозь него. — Или хочешь в обезьяннике переночевать?
— Обижаешь, командир. Я ж не задаром. Заплачу. Так, где мой бумажник…
Приблизившись вплотную к окну, Андрей достал из кармана гранату, выдернул кольцо и забросил гранату в машину. Сразу после этого он побежал, понимая, что если один из трех полицаев успеет отреагировать и выкинет «лимонку», то от него так просто не отвяжутся. Скорее всего догонят и скрутят, потому что в полуночном городе почти невозможно сбежать от преследователей на машине.
Ноги поднимались и опускались, толкая Андрея вперед. Делая отчаянные скачки, он совсем забыл считать секунды. Спохватившись, что взрыв грянет прямо сейчас, он ничком упал на сырой газон и сделал это очень вовремя.
Грохот, сопровождаемый вспышкой, ударил не только по барабанным перепонкам, а по всем нервным окончаниям, заставив зубы инстинктивно стиснуться. Не вставая с газона, Андрей повернул голову. Окутанная дымом машина стояла совершенно неподвижно, где-то в глубине салона угадывались проблески языков пламени. Никто не кричал, не рвался наружу и не подавал никаких признаков жизни.
Андрей встал и побежал обратно, не забыв сбросить на асфальт телефон из заблаговременно приготовленного пакета. Где-то неподалеку голосила противоугонная система, сработавшая от взрывной волны. Запрыгнув в «ниссан», Андрей помчался прочь.
Через пару кварталов он сбросил скорость и неспешно поехал за пустым троллейбусом, чем-то напоминающим подсвеченный аквариум. Было весело и жутко. А еще очень хотелось пить.
Андрей позвонил Диане и сказал:
— Я там шампанское в холодильнике оставил. Переложи, пожалуйста, в морозильную камеру. Только сразу, ладно? Я буду через десять минут.
Глава двадцать восьмаяЕсли друг и не друг, а враг
Елена была этой ночью бесподобна. Она так завела Хромова, что он совсем позабыл о своих заботах и «терках», то есть трениях, с Шайтаном. Разве могло быть иначе, когда жена встречает тебя обворожительной улыбкой, кормит великолепным ужином, распивает с тобой бутылку португальского портвейна, а потом, уставившись на тебя бесстыжим кошачьим взглядом предлагает заняться сексом, но не в спальне и не в ванной, а где-нибудь еще.
— Здесь? — Хромов показал взглядом на ковер.
— Нет. — Слегка улыбаясь, она покачала головой. — Здесь уже было.
— Кухня?
— Там неудобно.
— Прихожая?
— Тоже было, — поморщилась Елена.
— Тогда не знаю, — нахмурился Хромов.
— Плохо фантазия работает, товарищ полковник. Давай у тебя в кабинете.
— Идея! — кивнул он.
— Только я хочу, чтобы ты меня арестовал.
— Не понял? — опять наморщил лоб Хромов.
— Арестуй меня, — сказала Елена, дыхание которой сделалось шумным и заметно участилось. — У тебя есть наручники?
— Это небезопасно, Лена. Они самозатягивающиеся. Браслеты автоматически делаются туже от резких движений.
— И пусть. Так будет даже интересней. Погоди-ка…
Оставив мужа одного, Елена умчалась в спальню и вернулась оттуда не в домашнем халате, а в деловом костюме, белой блузке и колготках. Не удовлетворившись этим, она сунула ноги в туфли на высоком каблуке, а в уши вставила массивные серьги, придающие ей вид распутный и вульгарный.
— Я готова, — произнесла Елена, чуть задыхаясь. — Не церемонься со мной, ладно? И одежду можешь рвать. Минутку…
Подойдя на своих каблуках к бару, она достала оттуда бутылку виски и хорошенько хлебнула прямо из горлышка и уставилась на Хромова сильно подведенными глазами. У него сдавило горло и заложило уши. Перед ним была жена, но не та привычная жена, которую он любил и видел изо дня в день, из вечера в вечер. Нет, она совершенно преобразилась. Выглядела высокой и распутной и улыбалась так, что Хромов тоже начал задыхаться.
— Ты похожа на проститутку, — произнес он хрипло.
— А ты на борова, гражданин начальник, — парировала Елена дерзко.
— Гляди, ты у меня допросишься!
— Ой, ой, напугал ежа голой задницей!
Хромов схватил ее за руку и потащил за собой, приговаривая:
— Я тебе покажу борова. Ты у меня прощения просить будешь.
— Не дождешься, гражданин начальник!
Хромов толкнул Елену на диван, а сам полез в стол, разгребая хлам, чтобы отыскать наручники. Она встала и сделала вид, что собирается уйти. Он перехватил ее у двери, вернул на диван и сковал ей руки за спиной.
— Наркотики употребляешь? — спросил он. — Где прячешь? Признавайся, все равно найду.
— Не скажу! — заявила Елена, улыбаясь.
Хромова затрясло. Его мозг утонул в прихлынувшей к голове крови. Он увидел свою пятерню, накрывшую улыбающийся рот жены. Растянутое лицо ее исказилось до неузнаваемости, глаза полезли из орбит.
— Не скалься! — предупредил Хромов. — Не смей скалиться, когда с тобой полковник полиции разговаривает.
Он почти не слышал собственного голоса. Освещение в комнате сделалось зыбким и тускло-желтым. Елена лежала где-то далеко-далеко внизу. Она кричала в ладонь и пыталась прихватить зубами кожу. Хромов перестал рвать на ней колготки и поднялся.
— Поиграли и хватит, — сказал он, безуспешно пытаясь придать лицу веселое выражение.
Еще немного, и случилось бы непоправимое, он это знал точно. Ему чудом удалось сдержаться. Руки до сих пор подрагивали от желания продолжать заданную им работу: перекрывать жене кислород и раздевать ее, стараясь причинить при этом как можно больше боли и унизительных ощущений.
— Ты псих, — произнесла Елена потрясенно. — Сними с меня наручники! Немедленно!
— Это была шутка, — сказал он, переворачивая ее на бок, чтобы получить доступ к браслетам.
— Дурацкая шутка. Ты псих, Женя. настоящий псих. Погляди на мои руки!
Она села, показывая ему свои запястья, словно бы изгрызенные беспощадными зубами.
— Я предупреждал, — сказал Хромов, едва ворочая языком от навалившейся на него усталости.