о можно нарваться на пулю, и тогда бандиты легко возьмут верх.
Сколько ни ломал голову Хромов, ничего путного в нее не приходило. Спрятать пару дополнительных бойцов на полу машины или в багажнике? Старая уловка, которая ничего не давала, потому что подкрепление обычно не успевало вступить в бой до того, как его расстреливали в упор.
Вернувшись домой, Хромов принял душ и, стоя перед зеркалом, попытался представить свое крупное, сильное тело не полным жизни, а мертвым, бездыханным, остывающим. Он не хотел умирать, хотя не боялся смерти. Она не страшила Хромова. Он знал, что после нее ничего не будет: ни боли, ни сожалений, ни желаний. Просто все закончится, как заканчивается день, сменяясь беспамятством сна.
Хромов был готов умереть однажды, но не теперь. Теперь ему хотелось все новых и новых побед. Он не собирался проигрывать какому-то примитивному бандиту с его мечтами заниматься контрабандой оружия в Европу. Амбиции Хромова простирались значительно дальше.
— Я должен что-нибудь придумать, должен, — твердил себе Хромов, уставившись в зеркало.
— Что ты сказал? — спросила Елена за дверью.
— Ничего, — ответил он и спустил воду.
Решение пришло где-то в промежутке между этими действиями.
Первое, что сделал Хромов по приезду на работу, это позвонил полковнику полицейского спецназа Жнецову.
— Категорически приветствую, Леша. Как живем-можем?.. Угу, угу… Есть, значит, порох в пороховницах?.. На рыбалку? Да хоть в эти выходные, если ничего срочного не возникнет. Чего звоню?.. Хочу спросить, у тебя ведь вертушка имеется? Даже две? Нет, одной будет достаточно. Зачем? Не по телефону, Леша… Давай пересечемся где-нибудь ближе к одиннадцати. Не возражаешь? Ну и отлично. Поговорим, а заодно и перекусим. Стол с меня. И не только стол, не только…
Они встретились в любимой чебуречной, где запахи витали такие, что даже мертвый не остался бы безучастным.
Стол полковники попросили вынести на улицу, где уличный шум не позволял вести прослушивание и качественную запись.
— Так что там у тебя, Женя? — спросил Жнецов, когда утолил первый голод.
Хромов похрустел запеченным гребешком чебурека и объяснил, чего хочет от друга и сколько готов заплатить за услугу.
— Рискованно, — покачал головой Жнецов. — Близко вертолет не подведешь — шумом себя выдашь. А с расстояния из крупнокалиберного пулемета бить не просто, да еще в воздухе. Тебе приходилось когда-нибудь жать на гашетку?
— Нет.
— А я из пулемета постреливал. И знаю, каково это. С двухсот метров в цель попасть можно, но все вокруг продырявишь тоже.
— А если ракетой? — спросил Хромов, выбирая чебурек помясистее.
— С ума сошел? — Жнецов высморкался в салфетку и так же шумно опустошил пивной стакан. — Такие вещи из космоса отслеживаются. Как я потом объяснять буду, зачем тяжелое вооружение применил? Нет, Женя. Извини, но я на это не пойду.
— Хорошо. А если на ходу? Из пулемета?
— То есть вы не будете останавливаться?
— Да, — ответил Хромов. — Мы едем. Твой пилот пристраивается. Я отстаю или вырываюсь вперед. Вертушка бьет по бандитам. Занавес.
— А если он машины спутает? — усомнился Жнецов. — От ошибок никто не застрахован.
— Я на красной поеду.
— И что?
— А то, что у Шайтана все тачки или белые, или черные. Вот тебе и решение проблемы.
— Не знаю, не знаю. Знаешь, что со мной сделают, если про наши художества наверх донесут?
— Я отвечу, — сказал Хромов. — Для прикрытия подпишу план совместной операции по ликвидации особо опасных преступников.
— Не прокатит, — покачал головой Жнецов. — В случае чего такой бумаженцией не отмажешься.
— Но все же лучше, чем ничего, верно? Плюс к этому другие бумажки… ну, ты меня понимаешь.
— Сколько, Женя? Чисто по дружбе я на такую авантюру не пойду.
— А никто и не просит по дружбе. Мы не эти, не д’Артаньян и три мушкетера. Мы мужчины зрелые, деловые.
Сделав такое вступление, Хромов назвал цену. К чести полковника спецназа Жнецова, он торговаться не стал, хотя мог бы, ввиду отсутствия всякой конкуренции. И, условившись о главном, эти двое стали обстоятельно обсуждать детали.
Шайтан, в свою очередь, тоже совещался со спецназовцем, хотя и бывшим. Погоняло его было Горелый. Он с Саур-Могилы вернулся без половины лица и одного уха, а уцелевший глаз смотрел так жутко, что никаких фильмов ужасов не надо. Пообщался перед сном с Горелым полчасика, и ночные кошмары тебе обеспечены.
Шайтан, правда, сновидений не боялся. У него реальная жизнь порой бывала страшнее любых кошмаров. И, чтобы скрасить ее, хотелось ему вычеркнуть оттуда Хромова. Тем более что появился у Шайтана в полиции верный человек, который смог бы заменить полковника.
Беседа с Горелым происходила во дворе склада, где были расстреляны прежние охранники. Шайтан предусмотрительно отвел своего главного военного советника подальше от зданий и людей, чтобы никто не подслушал ни словечка. Они сидели на теплых дощатых поддонах, сложенных посреди площадки. Снайпер на крыше и два телохранителя бдительно следили за тем, чтобы никто не покусился на главаря группировки. Времена настали тревожные. Опасность витала в воздухе. Шайтан ощущал ее позвоночником и тем, что ниже.
Об этом он сообщил Горелому, после чего приступил непосредственно к делу.
— Подскажи способ, как от человека в машине избавиться, — сказал он. — Она будет за мной ехать.
— Бронированная? — деловито осведомился бывший спецназовец.
— Да, — кивнул Шайтан. — Он сам хвастался, что стекла пуленепробиваемые поставил.
— Стекла это ничего, — сказал Горелый.
— Из гранатомета прошибить можно?
— Нет. Есть другие способы.
— Какие? — поторопил с ответом Шайтан.
— Я так понял, речь о Хроме идет? — уточнил Горелый.
— О нем, о нем. Что за способы?
— Если маршрут известен, то лучше всего фугас установить на дороге. Направленного действия.
— Не пойдет, — разочарованно вздохнул Шайтан. — Я сейчас точно не знаю, как мы поедем.
— Кто впереди будет? — поинтересовался Горелый.
— Я.
— Тогда без проблем. Садишь меня в свой джип. В днище дыру прорезаем. В нужный момент я сбрасываю на дорогу взрывчатку.
— Мы на ходу будем, — усомнился Шайтан. — Точно не подгадаешь.
— Как два пальца, шеф. Делаем расчеты. Ты идешь со скоростью шестьдесят. Дистанция — десять метров.
— Двадцать. Хромов ближе не подойдет.
— Даже лучше, — кивнул Горелый. — Садишь за руль самого опытного водилу, который у тебя есть. Задача точно дистанцию выдерживать, скорость и двигаться по одной прямой с мусорами, не правее, не левее. Как по ниточке.
— Как по ниточке, — повторил Шайтан, весь обратившись в слух.
— Считаем, шеф. При скорости шестьдесят машина делает километр в минуту. — Горелый достал мобильник и включил калькулятор. — Взрыватель ставим на полторы секунды. С учетом времени на сбрасывание, в самый раз будет.
— Думаешь, сработает?
— Фирма веников не вяжет. Можно подстраховаться на всякий пожарный. Бросим две мины. Вторая по-любому достанет.
— Если сделаешь все, как надо, щедро забашляю и два месяца на Багамах проведешь, — сказал Шайтан. — За мой счет.
— Не надо мне Багам, — проворчал Горелый, тронув огрызок уха. — Не люблю жару.
Он отправился мастерить свои адские машинки, а полтора часа спустя Шайтан созвонился с Хромовым и предложил вечерком прокатиться за город. Их автомобили сошлись на девятнадцатом километре, после чего покинули скоростную трассу и поехали по двухполосной дороге, ведущей в поселок Балабановск. Шайтан в очередной раз набрал Хромова.
— Машин до хрена, — сказал он. — Не дадут поговорить спокойно. Могу налево свернуть, могу направо. Выбирай.
— Первые два правых поворота пропускаем, — решил Хромов. — Наш третий. Там свяжемся.
Он не думал, что такая необходимость возникнет. Вертолет уже сопровождал их, держась над крышами, чтобы не быть обнаруженным случайным взглядом из окна. Очень скоро боевая машина опустится ниже, зайдет сбоку и раздолбает джип Шайтана в щепы. Чтобы не пропустить такое захватывающее зрелище, Хромов сидел на переднем сиденье. Водитель был сто раз предупрежден о том, что с началом стрельбы он должен ударить по тормозам и остановиться как вкопанный.
Ничто не предвещало неожиданностей, и все же Хромов, как любой на его месте, волновался.
Шайтан тоже был далек от того, чтобы сохранять спокойствие. Сидя рядом с водителем, он поминутно оборачивался, проверяя, не слишком ли отстал полковник, не слишком ли близко движется его «субару».
— Почему он все-таки красную тачку выбрал? — спросил Шайтан уже не в первый и даже не во второй раз.
— Да хоть золотую, — весело откликнулся Горелый, расположившийся сзади над отверстием, зияющим в полу. — Конец все равно один.
По обе стороны от него находились два корректировщика. Чтобы видеть красную машину сзади, они сидели вполоборота и старались не обращать внимания на затекшие шеи. Один все время сообщал дистанцию. Второй следил за отклонениями. Водитель выдерживал заданную скорость.
— Никогда его на красной не видел, — буркнул Шайтан. — В глаза бросается. Какой идиот на стрелку в приметной тачке едет?
— Не парься, шеф, — сказал Горелый. — Считай, Хром свое отъездил.
— Что с двигателем? — подал голос водитель.
— Что с двигателем? — вернул ему вопрос Шайтан.
— Шумит как-то странно. Не пойму.
Все прислушались. Действительно, рокот стоял очень уж громкий.
Джип катил по абсолютно безлюдной дороге через ржаное поле.
— Пыли много, — тревожно предупредил один из корректировщиков. — Видимость плохая.
— Расстояние подходящее, — доложил второй. — И пусто.
— Тогда — опаньки! — весело воскликнул Горелый, слегка подбросив на руках картонную коробку из-под обуви. — Делаем, шеф?
— Давай, — решил Шайтан.
Взрывник сдвинул рычажок, выведенный наружу. Коробка провалилась в дыру. В следующий миг джип подбросило и затрясло с такой силой, будто он попал в чудовищную дробилку. Все, кто находился внутри, запрыгали и затряслись тоже, расплескивая мозги и кровь по салону. Несколько секунд спустя джип влетел в канаву, накренился и укатился кувырком в колосья. Выживших внутри не было.