15
Вернувшись в Степанакерт, Воронов обнаружил, что десятая школа пуста, остался только дежурный наряд из пяти слушателей и двух офицеров.
– Что случилось? – встревоженно спросил Воронов. – Куда все делись?
– Война, Витя! Самая настоящая война началась, – ответил дежурный офицер. – В Дашбулаге с обеда стрельба не прекращается, есть убитые и раненые.
События в Дашбулаге и окрестностях Ходжалы развивались по самому худшему сценарию, который только можно придумать.
На окраине поселка Дашбулаг проживало пятнадцать азербайджанских семей, едва сводивших концы с концами. С началом межнационального конфликта положение их ухудшилось, а после обстрела КПП стало просто невыносимым: их перестали обслуживать в магазине, газоснабжение отключили. Когда ситуация стала критической, азербайджанцы послали гонца в соседнее село. Добравшийся до соплеменников парень позвонил в город Агдам и попросил помощи.
– У меня родственник страдает диабетом. Инсулин закончился, он может в любую минуту впасть в диабетическую кому, – сообщил он.
Первый секретарь Агдамского горкома КПСС доложил об обстановке в Баку и направил в Дашбулаг вертолет с продуктами и медикаментами. Груз сопровождали два бойца ОМОН, вооруженные автоматами. Вертолет приземлился на окраине поселка, рядом с домами азербайджанцев.
Не успели лопасти вертолета замереть, как по поселку пронесся провокационный слух: «Это десантники из Агдама прилетели, зачистку делать будут!» Армянские мужчины похватали охотничьи ружья и бросились к вертолету. Десантников около него не было, слух оказался ложным, но возбужденная толпа не стала расходиться.
Появился второй слух: «Азербайджанцам оружие привезли! Сейчас они его спрячут, а ночью с гор боевики спустятся и нас всех перебьют». Два безоружных армянина подошли к вертолету и потребовали показать, какой груз доставили под охраной ОМОН. Милиционеры отказались подчиниться. Они были представителями законной власти и не обязаны были выполнять требования неизвестно кого.
Разговор у вертолета быстро перешел на повышенные тона, вылившись в угрозу применить силу. Не успели из вертолета выгрузить первые ящики и мешки, как с армянской стороны грянул выстрел. Азербайджанский омоновец дал очередь из автомата поверх толпы. Вертолетчики запустили двигатель. Грохот и свист набиравших скорость лопастей на какое-то время отогнали толпу с окраины поселка, стрельба прекратилась.
Омоновцы запрыгнули на борт, стали сбрасывать мешки с продовольствием. Вертолетчики не стали дожидаться окончания разгрузки и подняли винтокрылую машину вверх. Тотчас же по ним открыли огонь из десятков стволов. Участковый милиционер прицельно стрелял по вертолету из табельного пистолета.
Майор Селезнев, командовавший нарядом на КПП, с появлением вертолета забрался на гору, немного правее от того места, откуда неизвестный автоматчик обстрелял Воронова и Архирейского. С Селезневым поднялись два слушателя: один с переносной радиостанцией, другой – с автоматом. С их уходом пост на въезде в Дашбулаг остался без огневого прикрытия.
– Это было жутко, Алексей Ермолаевич, – рассказывал начальнику штаба отряда Селезнев. – Мне показалось, что по вертолету ведут огонь из каждого двора. Грохот стоял как при Бородинском сражении. В вертолет один раз точно попали. Я сам видел, как из хвостовой балки пошел дым. Думал: все, подбили. Но они вырулили как-то, дали круг над поселком и прямо над нами открыли ответный огонь. Омоновец через открытую бортовую дверь изрешетил участкового. Половину магазина в него выпустил. Толпа попряталась, вертолет улетел.
Мы тут же доложили обстановку и увидели, как к нам движется разъяренная толпа. Провокаторы пустили слух, что это мы убили участкового, а не омоновцы с вертолета. Я забрал у слушателя автомат и несколькими короткими очередями остановил их. Благо, великое благо, что мы заранее обговорили такую ситуацию, и наряд на КПП действовал точно по инструкции! Парни не стали ввязываться в противостояние с вооруженными местными жителями, похватали, кто что мог, и забежали к нам на гору. Механик-водитель БМП завел машину и отогнал ее под нашу защиту. Минут через двадцать на азербайджанской стороне поселка возобновилась стрельба, появился дым.
Примерно в то время, когда судья в Аскеране приступил к оглашению приговора Иванову, Сопунов поднял отряд по тревоге и стал собираться на выручку осажденному КПП.
Решение выдвигаться было принято так быстро, что Шабо не успел отправить на автобазу дежурный автобус, стоявший у десятой школы. Застигнутый врасплох, он только развел руками, когда водительское место в автобусе занял один из слушателей, до поступления в школу работавший в ГАИ.
В штабе войсковой оперативной группы получили сообщение о перестрелке в Дашбулаге и направили в поселок дежурную роту на грузовиках. Колонна армейских автомобилей ЗИЛ с крытыми кузовами промчалась по трассе и уперлась в баррикаду на окраине огромного села Ходжалы.
Отсутствие информации порождает неверную информацию. В Ходжалы почему-то решили, что войска движутся на помощь не осажденным азербайджанцам, а атаковавшим их армянам. Дружинники Ходжалы подожгли баррикаду и столпились около нее со стороны села. Оружия у дружинников не было, только палки и сучкорезы. Сучкорезом называется небольшой серп, нанизанный на черенок длиной чуть больше метра. В ближнем бою это страшное оружие, похожее на удлиненное кама из арсенала ниндзя (изначально кама была сельскохозяйственным орудием, со временем превратившимся в боевой серп).
Обогнуть горящую баррикаду грузовики не могли – по ее краям местные жители вырыли глубокие канавы, преодолеть которые можно было только на гусеничной технике.
– Сейчас я вас научу Советскую Родину любить! – прорычал командир оперативной роты и велел личному составу спешиться.
На грузовике он махом домчался до КПП № 17. Ничего не объясняя наряду, он сел на место механика-водителя БМП, завел двигатель и помчался назад. За ним следом направились догнавшие оперативную роту хабаровчане на автобусе и грузовике, предоставленном ВОГ.
Доехав до баррикады, командир роты не стал расчищать завал, а свернул на обочину, легко преодолев широкую канаву. К изумлению и отчаянию дружинников БМП двинулась вдоль села, круша броней заборы, хозяйственные постройки, курятники и загоны для скота.
Седобородый старец решил грудью прикрыть от разорения свой двор. Командир роты то ли не заметил его, то ли не захотел замечать и раздавил старика. Дружинники взвыли и двинулись в атаку на солдат. Бойцы разогнали их автоматным огнем поверх голов.
Разгромив окраину села, БМП вернулась к баррикаде, несколько раз прокрутилась на месте, разметав догорающее препятствие по обочинам. Путь на Дашбулаг был свободен.
Колонна грузовиков внутренних войск и хабаровчан двинулась дальше. К их приезду в поселке все было уже закончено. Азербайджанцы с детьми на руках убежали от разъяренных односельчан в горы. Дома их были сожжены, имущество уничтожено. КПП на въезде в Дашбулаг догорал ярким пламенем.
Как только жители поселка догадались, что у хабаровчан на горе закончились патроны, тут же подожгли двухэтажный домик КПП бутылками с «коктейлем Молотова».
Не дожидаясь разрешения от руководства Особого комитета по управлению НКАО, офицеры Калачевской бригады приняли решение провести зачистку поселка и изъять незаконно и законно хранившееся оружие. Их не остановил даже приезд следственно-оперативной группы из Степанакерта и личного представителя Вольского. Изъятые охотничьи ружья, две ракетницы, ножи и сучкорезы покидали в грузовики и увезли в расположение части.
Принятые меры опоздали как минимум на сутки. Фитиль будущей гражданской войны был подожжен еще в одном месте многострадальной НКАО.
Хабаровчанам, несшим службу на КПП, ничего не оставалось, как покинуть пепелище и вернуться в Степанакерт. БМП, прикомандированную к ним, отогнали на КПП № 16, расположенный на въезде в Ходжалы со стороны Дашбулага.
Там выяснился забавный момент. Механик-водитель БМП, солдат срочной службы, был прикомандирован к КПП в Дашбулаге из мотострелковой воинской части, расположенной в окрестностях города Барды. После сожжения КПП он остался фактически один. Как связаться со своими командирами, солдат не знал, и перегнал БМП туда, куда ему приказали чужие офицеры.
– Круто, черт возьми! – удивились дальневосточники на КПП. – У этого парня есть личная БМП! Не мотоцикл, не мопед, а самая настоящая БМП, с пушкой и пулеметами. Дембель подойдет, будет на чем до вокзала доехать!
Воронов, выслушав рассказ Сопунова о событиях в Дашбулаге, воскликнул:
– Они ликвидировали единственного свидетеля, который видел нашего изменника!
– Не строй версии о вселенском заговоре! – поморщился начальник штаба. – Селезнев сам видел, как участковый стрелял по вертолету. Для омоновцев он был самым опасным противником, вот они и пристрелили его.
Расследование событий в Дашбулаге и Ходжалы началось на другой день. Совместная комиссия прокуратуры НКАО и Особого комитета опросила жителей поселков, вертолетчиков, омоновцев и хабаровчан, которые несли службу на КПП № 15. Дашбулагские жители клялись, что омоновцы привезли в поселок оружие и первыми открыли огонь. У азербайджанской стороны было противоположное мнение.
Через неделю в НКАО произошли новые кровавые столкновения, и комиссия потеряла к Дашбулагу интерес.
В Москву по результатам проведенного на скорую руку расследования сообщили, что дома в поселке и КПП сожгли боевики неизвестной национальности, спустившиеся с гор. Пожилой мужчина в Ходжалы погиб, случайно попав под гусеницы БМП, совершавшей маневр по расчистке дороги. По результатам расследования никто наказан не был. КПП на въезде в Дашбулаг решили не восстанавливать.
Активисты «Крунк» в Дашбулаге два дня праздновали победу. Ценой жизни участкового они изгнали из поселка азербайджанских жителей и прикомандированных милиционеров. Теперь Дашбулаг можно было превращать в опорную базу для будущих повстанческих формирований.