На основе этого образа во второй половине XIV в. появилась более сложная композиция, известная как Месса св. Григория. На ней мы видим не только Христа, явленного в видении, но и самого папу, которому прислуживают диаконы (а вокруг порой стоят церковные иерархи и знатные миряне). На одних вариантах этого сюжета Христос предстает как полуфигура, которая восстает из каменного саркофага, стоящего на алтаре; на других – он изображен на алтаре или над алтарем в полный рост. А вокруг часто помещены предметы и фигуры, напоминающие различные эпизоды Страстей (Arma Christi) (рис. 44, 45).
В конце XV в. изображения Мессы св. Григория были чрезвычайно популярны в Северной Европе. Это было связано в первую очередь с тем, что они часто снабжались индульгенциями. Помолившись перед ними, верующий мог рассчитывать на то, что его грядущие страдания (или страдания его близких) в чистилище будут сокращены на дни, годы, десятки, сотни или даже тысячи лет[130].
Босх написал папу Григория, который, молитвенно сложив руки, смотрит вверх – на алтарь. На алтаре стоит саркофаг – из него поднимается фигура Христа в терновом венце и с ранами от гвоздей на ладонях. Это видение было призвано явить верующим то, что обычно скрыто в гостии. Ведь после пресуществления в тело Бога она никак не менялась внешне. Прихожане, пришедшие на мессу, видели тот же круглый хлебец. В то, что он стал плотью Христа, можно было только верить – и верили, как мы знаем, не все. Интересно, что Босх изобразил мертво-живого богочеловека посередине закрытого алтаря, на стыке двух створок, так что его тело по вертикали рассечено щелью. Сверху, на вершине Голгофы, мы видим сцену распятия. И там фигура Христа, пригвожденного ко кресту, тоже помещена ровно по центру – щель проходит по его левой руке (рис. 46). Чтобы увидеть Богоявление – поклонение волхвов младенцу Спасителю, нужно было открыть створки, «разломив» образы Христа, как священник во время мессы преломляет освященную гостию[131].
Рис. 44. Кастильская школа. Месса св. Григория, XV в.
Алтарная панель, выставленная на торги Sotheby's в 2016 г.
Рис. 45. Исраэль ван Мекенем. Месса св. Григория, ок. 1490–1500 гг.
Washington. National Gallery of Art. № 1954.12.91
Рис. 46. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 г.
В Средние века евхаристические отсылки появлялись на многих изображениях, связанных с новорожденным Иисусом. На некоторых сценах Рождества ясли, в которых лежал младенец, выглядели как церковный алтарь. Тем самым фигурка ребенка напоминала верующим о хлебе, который во время мессы становится телом Бога. Явление божественного младенца волхвам тоже соотносилось с таинством евхаристии – ежедневным появлением Христа, «истинного хлеба с небес» (Ин. 6:33), в гостии.
Ближе ко временам Босха у некоторых художников волхвы возлагают свои дары на стол, напоминающий формой алтарь (аналогично в праздник Богоявления клирики, одетые волхвами, приносили дары на главный алтарь церкви, который олицетворял ясли). А на других образах Богоявления рядом с Девой Марией изображали стол с хлебом и вином – очевидными отсылками к евхаристии[132]. В Хертогенбосе, родном городе Босха, в праздник Богоявления устраивали торжественную процессию и выносили реликвию, связанную со Страстями, – колючку из тернового венца, а если праздник приходился на четверг, то освященную гостию[133].
Стеклянная трубка в золотом обрамлении, которая надета на ногу Антихриста, очень напоминает реликварий, в каких освященные гостии выставляли для поклонения на алтарях или носили в процессиях – прежде всего, в праздник Тела Христова. Эти сосуды со стеклянными колбами или оконцами, предназначенными для того, чтобы верующие могли увидеть тело своего Бога не только во время мессы, называли монстранцы (от латинского глагола monstrare – «показывать») или остенсории (от глагола ostendere с тем же значением) (рис. 47, 48)[134]. Так что рана на ноге Антихриста – это, видимо, антигостия, антитело Христово.
Рис. 47. Реликварий. Венгрия, ок. 1500 г.
New York. The Metropolitan Museum of Art. № 58.20
Рис. 48. Монстранцы различных форм.
Книга реликвий (Heiligthumsbuch) Бамбергского собора и нескольких других церквей, 1508–1509 гг.
London. British Library. Ms. Add. 15689. Fol. 5
Кровь Бога и кровавые наветы
Но почему из белого сочится кровь? Конечно, он мог быть пародией на раны Христовы, вокруг которых в позднее Средневековье был создан горячий культ. Кровь, пролитая Спасителем, представала как символ и инструмент искупления. На тысячах изображений, написанных во времена Босха, тело Христа, который был подвергнут жестокому бичеванию, превращается в сплошную рану; кровоточат пять главных ран – от гвоздей на ногах и руках и от копья Лонгина на боку (рис. 49). В сценах Распятия кровь богочеловека по ногам стекает с креста, орошая череп Адама, похороненного на Голгофе. И это напоминает о том, что Христос, «новый Адам», искупил первородный грех, совершенный прародителями человечества, освободил их от власти ада и открыл каждому человеку путь к спасению. И этот путь проходит через со-страдание его мукам и таинство евхаристии, в котором вино становится кровью[135].
Рис. 49. Раны Христовы, «отделенные» от его тела: рана, оставленная копьем Лонгина, на плате, и нога с раной от гвоздя.
Часослов (Arenberg Hours). Брюгге, начало 1460-х гг.
Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig IX 8. Fol. 139
Кроме того, нельзя забывать о том, что не так далеко от Хертогенбоса, в Брюгге, хранилась почитаемая реликвия – кровь Христова, по преданию, собранная Иосифом Аримафейским, который омыл мертвое тело Спасителя (Мф. 27:57-60; Мк. 15:43-46; Лк. 23:50-53; Ин. 19:38-42). Считалось, что в Брюгге ее привез Тьерри Эльзасский, граф Фландрии (1128–1168). Во время Второго крестового похода он якобы получил святыню от своего родственника, иерусалимского короля Балдуина III (1143–1163). В реальности эта реликвия, первые упоминания о которой датируются серединой XIII в., вероятнее всего, попала на Запад после разорения Константинополя крестоносцами в 1204 г. Базилика, в которой хранилась Святая кровь, превратилась в полюс притяжения для паломников, а саму реликвию каждый год выносили на торжественную процессию. Кровь была заключена в стеклянную ампулу (вероятно, византийской работы XI–XII в.). В 1388 г. эту ампулу поместили в новый реликварий – стеклянную трубку, обрамленную золотом[136]. Так что, возможно, прозрачный сосуд на ноге Антихриста напоминал о святынях, связанных с кровью Христа. Однако важно, что в него заключен белый круг, очень похожий на гостию.
Главным типом чудес, которые в позднее Средневековье связывали с гостиями, как раз было кровотечение – часто в ответ на физическую атаку со стороны еретиков, евреев и других врагов веры. В многочисленных текстах и изображениях они из ненависти к богу христиан кромсают круглый хлебец ножом или каким-то другим орудием, бросают его в огонь, кипящую воду или как-то еще истязают. С XIII в. иудеев, живших в католических землях, стали регулярно обвинять в похищении и осквернении гостий (рис. 50)[137]. Это обвинение встало в один ряд с «кровавым наветом» – убеждением, что иудеи на Пасху убивают христианских детей, чтобы использовать их кровь в ритуальных целях. (Воображаемые) покушения на тела христианских детей и тело христианского бога регулярно приводили к всплескам насилия и уничтожению целых еврейских общин.
Рис. 50. Иудей вонзает нож в гостию, которая чудесным образом начинает кровоточить.
Фрагмент Алтаря тела Христова из церкви Санта-Мария в Вальбоне-де-лес-Монжес, ок. 1335–1345 гг.
Barcelona. Museu Nacional d'Art de Catalunya. № 009-920-000
Например, в 1298 г. во Франконии поднялась волна погромов, которые в течение нескольких лет охватили многие германские земли. Все началось с обвинения в осквернении гостии, которое (якобы) произошло в городке Рёттинген на реке Таубер. Как утверждали, из дома, где жила бездетная еврейская пара, раздался плач ребенка. Дети, игравшие неподалеку, сообщили родителям, и в доме обнаружили гостию, превратившуюся в Христа-ребенка. Священник объявил о чуде, а рыцарь (по другой версии – мясник) по имени Ринтфляйш повел толпу мстить. В итоге 21 иудей был убит. Погромы перекинулись на другие города Франконии, Швабии, Гессена, Тюрингии и т. д. Всего, как считается, за несколько лет были разорены 146 еврейских общин южной и центральной Германии, а число убитых измерялось тысячами. В 1338 г. в Пулькау (Нижняя Австрия) после того, как на пороге одного еврейского дома нашли оскверненную гостию, христианская толпа обрушилась на соседей-евреев (их в тот момент насчитывалось около 150 человек). Большая часть из них была ограблена, подвергнута истязаниям или убита (утоплена, обезглавлена, сожжена). Как подчеркивает историк Мири Рубин, во многих случаях обвинение в осквернении гостии становилось финальной точкой в давнем противостоянии между евреями и христианами, которые десятилетиями требовали очистить город от соседей-«богоубийц»[138].
Несмотря на различия обстоятельств, у многочисленных историй о покушениях на тело Христово был общий сюжетный каркас. Само собой, все они в очередной раз напоминали о злокозненности иудеев как врагов Божьих и демонстрировали сомневающимся истинность евхаристической доктрины. Ведь то, что изувеченная гостия начинала кровоточить или являла какое-то еще чудо, не оставляло сомнений в том, что она действительно пресуществилась в тело Христово. Большинство историй заканчивалось жестоким наказанием святотатцев. Оно восстанавливало попранную честь Бога и Церкви. Однако в некоторых случаях оставалось место и для обращения. Как правило, взрослый мужчина-иудей – виновник преступления, который настолько закоренел в ненависти к христианству, что не способен покаяться, – отправлялся на костер (либо его линчевала разгневанная толпа), а женщины и дети, потрясенные увиденным чудом, принимали крещение. На месте еврейского дома, где случилось святотатство, или на месте синагоги, которую погромщики сносили для того, чтобы освободить город от евреев и продемонстрировать всем триумф Церкви, возводили искупительную часовню (в германских землях их называли