История полумесяца как символа ислама довольно туманна. Этот знак – часто в сочетании со звездой – издавна применялся в мусульманском искусстве, а до того – во многих культурах Ближнего Востока и Передней Азии. Судя по изображениям на монетах, полумесяц в древности украшал головные уборы сасанидских шахиншахов[294]. В исламском мире он был лишь одной из многих фигур, которые использовались на монетах, в архитектурных орнаментах, на боевых знаменах и т. д. Главным символом ислама (своего рода аналогом креста для христиан) он раньше всего стал не у самих мусульман, а на Западе. Это произошло где-то в XIII–XIV вв. Мусульманские державы стали активно использовать его в своей символике позже, уже при османах[295].
В западноевропейской иконографии полумесяц (со звездой или в одиночестве), по крайней мере с XIII в., часто использовался как маркер иноверцев. Если солнечный диск олицетворял свет истины, полумесяц легко превращался в знак ночи и тьмы, а по аналогии – в знак помрачения и заблуждения[296]. На иллюстрациях к хроникам Крестовых походов полумесяц можно часто увидеть на щитах, знаменах и попонах сарацин. Однако, как подчеркивает Светлана Лучицкая, он не был ни единственным, ни главным символом, который западные хронисты и художники, украшавшие рукописи, приписывали мусульманам. В их вымышленной эмблематике полумесяц соседствовал с фигурами или головами мавров, кабанами, змеями, драконами, скорпионами и прочими существами, которые в христианском воображаемом были тесно связаны с дьяволом и силами тьмы[297].
Однако в средневековой иконографии полумесяц долго не был зарезервирован за миром ислама. Он кочевал между изображениями язычников, сарацин, других иноверцев и своих, христианских, злодеев, например негативных персонажей из рыцарских романов о короле Артуре и Круглом столе. Причем трудно сказать, что здесь первично: символ, ассоциировавшийся с исламом, превратился в архетип враждебной инаковости или символ инаковости (пусть и с корнями в исламской иконографии) был спроецирован западными христианами на магометан. В любом случае на иллюстрациях к различным историческим сочинениям полумесяцы со звездами или без регулярно появлялись на гербах и флагах, которые приписывали персонажам, связанным с Востоком и дохристианским, языческим прошлым. Их можно увидеть у ассирийского царя Нина, индийского царя Пора или римского полководца Гая Каниния Ребила, который под начальством Юлия Цезаря отправился на завоевание Галлии.
Примеры, где полумесяц маркирует язычников, никак не связанных с исламом, можно приводить очень долго (рис. 100)[298]. Средневековые предания о происхождении трех лилий на гербе королей Франции гласили, что до того, как их предок Хлодвиг принял крещение, на щитах франкских монархов-язычников красовались три жабы или, в соответствии с другой версией, – три полумесяца[299]. На алтаре таллинской церкви св. Николая, созданном в 1481 г. Германом Роде из Любека, св. Виктор Марсельский, который, по преданию, принял мученичество во времена римского императора Максимиана (286–305), низвергает с пьедестала идола Юпитера. Бог-громовержец изображен как нагой серый дьявол с державой в левой руке и с синим флагом со звездами и полумесяцами – в правой[300].
Рис. 100. На этой алтарной панели языческий жрец кладет закланного агнца перед золотым или позолоченным идолом, который, возможно, означал Меркурия. Левее на колонне стоит статуя другого бога, держащего в руке полумесяц.
Арт ван ден Босхе (?). Св. Августин (?) присутствует при жертвоприношении идолу, ок. 1480 г.
Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-2057
На работах Босха полумесяцы всегда маркировали негативных или вовсе демонических персонажей. Они явно ассоциировались не только с исламом, но с грехом, ересью, иноверием и злом в целом[301]. На правой створке «Сада земных наслаждений», где изображена преисподняя, полумесяц расположен на белом флажке, закрепленном на голове у дьявольского музыканта, а также на головном уборе дамы, стоящей прямо за троном дьявола – рядом с шутом в колпаке с ослиными ушами (рис. 101)[302]. На «Корабле дураков» обжоры, пьяницы, развратники и безумцы, олицетворяющие все грехи этого мира, сидят в лодке, над которой реет алое знамя с желтым полумесяцем. А выше, в темно-зеленой кроне, которой заканчивается мачта, как мы уже упоминали, сидит сова – символ тьмы, ереси и иноверия[303] (рис. 102). Этот сюжет перекликается с одноименной поэмой Себастьяна Бранта. В ней корабль Церкви, которым правит апостол Петр, противопоставлялся антихристову кораблю дураков, символизирующему Лжецерковь[304].
Рис. 101. Иероним Босх. Сад земных наслаждений, ок. 1495–1505 гг.
Рис. 102. Иероним Босх. Корабль дураков, ок. 1500–1510 гг.
Paris. Musée du Louvre. № RF 2218
Рис. 103. Иероним Босх. Се Человек, ок. 1475–1485 гг.
Frankfurt am Main. Städel Museum. № 1577
Полумесяцы регулярно появлялись и в работах Босха, посвященных Страстям Христовым. На алтарной панели «Се человек» иерусалимская толпа (один из иудеев держит громадный щит с демонической жабой) требует распять Христа, которого вывел на ее суд Понтий Пилат (Ин. 19:4–6). А вдали, на здании, в которое входит полно людей (возможно, это ратуша), висит красный флаг с белым полумесяцем (рис. 103)[305]. В этой детали нередко видят исламский «след» и напоминание о том, что во времена Босха Иерусалим находился в руках мусульман – мамлюкских султанов Египта[306]. На «Короновании терновым венцом» (ок. 1490–1500 гг.) полумесяц со звездой виден на отвороте шапки одного из мучителей Христа – зловещего старика с жидкой седой бородкой и крючковатым носом[307]. А на «Шествии на Голгофу» (ок. 1495–1505 гг.) маленький белый полумесяц изображен на синем капюшоне у воина с красным носом, который идет перед крестом и смотрит прямо на зрителя[308].
Очень важно, что в позднесредневековой иконографии полумесяц часто ассоциировался не c исламом, а с иудаизмом. Эта связка, вероятно, восходила к аллегорическим вариантам Распятия, где по правую руку Христа стояла торжествующая Церковь (и над ней померкшее Солнце), а по левую – отверженная и скорбная Синагога (и над ней померкшая Луна)[309]. Хотя этим светилам предлагались разные – не всегда противопоставлявшие их – толкования, в соответствии с одним из них Луна олицетворяла духовную слепоту и помрачение Синагоги, отказавшейся признать Христа Мессией[310].
В одной из французских рукописей «Зерцала человеческого спасения» (XV в.) три полумесяца появляются на щитах иудейских стражников, пришедших арестовать Христа в Гефсиманском саду. В Евангелии от Иоанна (18:3–6) рассказывалось, что он не стал от них скрываться и отвечал: «Это я». Услышав эти слова, «они отступили назад и пали на землю». У воина, рухнувшего перед Спасителем, на овальном щите нарисованы три развернутых вверх полумесяца, а у стоящего копьеносца всю поверхность щита занимает ухмыляющаяся личина. Такие часто изображали на щитах язычников, сарацин и других негативных персонажей (рис. 104)[311].
Рис. 104. Зерцало человеческого спасения. Базель, XV в.
Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 512. Fol. 18v
А на иллюстрациях к «Изложению Страстей Христа по четырем Евангелиям» (1506 г.), выгравированных швейцарцем Урсом Графом, флаг с двумя сомкнутыми полумесяцами и звездой над ними реет над всеми иудеями, преследующими Христа: над воинами, которых первосвященники отправили арестовать его в Гефсиманском саду; над отрядами, которые его привели от Анны к Каиафе (рис. 105), а затем к Пилату (на его высоком тюрбане везде изображена такая же звезда) и к галилейскому правителю Ироду Антипе; и над еврейской толпой, требующей у Пилата распять Христа.
Мы уже говорили об аллегорических композициях, известных как «Живой крест». На одной из таких панелей, созданной в Кёльне в 1420–1430-х гг., в центре изображено Распятие (рис. 106). По правую руку от Христа стоят избранные – христиане: клирики и миряне во главе с папой и императором. Они вместе держат длинное древко, увенчанное крестом. Эта деталь указывает на союз между священством (sacerdotium) и царством (regnum). Римский понтифик протягивает в сторону распятого евхаристическую чашу, предназначенную для крови, текущей из его пронзенного бока. По левую руку от Спасителя собрались отверженные: иудеи и, видимо, другие иноверцы. Впереди них понуро стоит «Архисинагогус» – персонаж в роскошном желтом одеянии, олицетворяющий иудаизм[312]. Он как будто готов упасть и отклоняется от креста. В такой позе часто изображали Синагогу, которая отвергла Христа и была им отвергнута. Его глаза тоже завязаны в знак того, что он не способен узреть истину. В его левой руке – свиток, символизирующий еврейский закон (Синагога так часто держит скрижали), а в правой – сломанное древко с полумесяцем на вершине. Бесы снизу пытаются его выпрямить, а ангелы сверху их отгоняют. Ахим Тиммерманн интерпретировал полумесяц в духе того, что этот образ изобличал сговор иудеев с магометанами против Христа и Церкви