Во всей совокупности этнополитических проблем России лишь «чеченская проблема» в настоящее время носит эксклюзивный характер и должна решаться исключительными методами, прежде всего политическими. Все прочие этнополитические проблемы могут быть урегулированы в рамках единой программы.
Этапы реализации интеграционного проекта
Слом привычных стереотипов общественного сознания и утверждение новых идей, таких как «добровольная национальная интеграция», «гражданская нация и мультикультурализм», – это сложный и длительный процесс для любой страны. Скорее всего, в России утверждение нового этнополитического мышления будет более длительным и сложным, чем на Западе, и потребует продолжительного времени. Впрочем, и в США ослабление расовых предрассудков заняло целую эпоху, и процесс этот происходил сложно, особенно на начальных этапах.
Что же произошло в Америке? Почему судьи, которые раньше спокойно взирали на вопиющие проявления сегрегации, сегодня строго карают даже намеки на расовую некорректность? Кто-то скажет, что все началось с демонстрации политической воли лидера страны, президента Дж. Кеннеди, который не побоялся обеспечить федеральную защиту конституционных прав представителей разных расовых групп. Именно при нем студента негра Джеймса Меридита сопровождал в университет отряд национальной гвардии. Однако Кеннеди пошел на это, твердо зная, что его действия получат поддержку избирателей самых многонаселенных районов Америки, прежде всего ее крупнейших индустриальных центров, мегаполисов. Так что же привело к росту толерантности белого протестантского большинства, большинства американцев?
Решающую роль в сломе негативных стереотипов массового сознания сыграли интеллектуалы – лидеры общественного мнения и, разумеется, стоявшие за ними финансовые круги, владеющие средствами массовой информации. Именно они, осознав опасность раскола общества, угрозу политической стабильности в государстве, объявили настоящую информационную войну расизму. Получается, что вначале интеллекуальная элита обеспечила культурно-ценностную перенастройку общества, затем властная элита закрепила этот процесс институционально-нормативными средствами, а массовые движения, институты гражданского общества превратили реформу в норму общественной жизни, когда она престала восприниматься как реформа, превратившись в естественный самоорганизующийся процесс модернизации общества. Указанная последовательность событий имеет, скорее всего, универсальный характер, во всяком случае для этнополитической сферы. Не случайно теоретики этнополитической интеграции обычно выделяют три ее основных этапа: «этап интеллектуалов» – начало интеграции, когда она поддерживается и продвигается преимущественно усилиями интеллектуальной элиты; «этап политиков » – вовлечение в интеграционные процессы политической элиты, осознающей, что ее действия будут признаны морально легитимными; «этап массовых движений» – широкая массовая поддержка идеи и практики интеграции [202] . На первом этапе основными являются интеллектуально-информационные ресурсы, на втором – институциональные, на третьем – ресурсы общественной активности, самоорганизации [203] .
Этап интеллектуалов
Он обычно начинается с моральной легитимизации национальной консолидации и конструирования образа «мы», т. е. с ответа на вопрос «кто мы и чего хотим?». Ныне суть этого вопроса в России связана с выбором между традиционалистским и модернистским проектом ее развития, а также с определением образа «конституирующего иного».
Образ «они» всегда предшествует образу «мы»», поэтому общность не может сплотиться без представления о конституирующем ее «ином», т. е. о внешних вызовах. Однако совсем необязательно, чтобы этот «иной» выступал в негативном образе, не нужно объединяться «против», можно объединятся «за», например за то, чтобы совместными усилиями занять более достойное место в мировом сообществе. В то же время в нынешних условиях, когда внешнеполитические вызовы беспокоят преимущественно элиту, а народ заботят в основном внутренние проблемы страны, решающее значение для гражданской интеграции и формирования гражданской нации имеет задача формирования образа «мы» во внутренней политике. И здесь главное – избавить этническое большинство от навязываемого ему образа «народа-страдальца», который все обижают, а власть должна защитить. Этническое большинство должно осознать, что в гражданском государстве «мы» большинства и есть власть, поэтому большинство не нуждается в чьей-то внешней защите и способно само защитить и себя, и тех, кто слабее «нас», а главное, в «наших» интересах проявить инициативу и возглавить процесс гражданской интеграции всех народов. В Советском Союзе «дружба народов», как ни привлекателен сам по себе этот лозунг, была не более чем кампанией властей, перемежавшейся с другими, более увлекательными программами, например по борьбе с «врагами народа». Реальная дружба, кооперация народов может утвердиться лишь на основе движения снизу.
Одной из частных, но важных задач моральной легитимизации национальной консолидации является утверждение ее базовых терминов. Прежде всего, в политическом лексиконе, а затем и в массовой речи должно закрепиться единое название общности. Маловероятно, что в нынешних условиях чеченцы, татары, якуты или другие народы России станут назвать себя русскими. На мой взгляд, в качестве общего названия гражданской общности больше подходит термин «россияне», который не связан с этнической спецификой, это полный аналог терминам «американцы» или «швейцарцы», да и термину «советские люди», который в быту не носил идеологической окраски и просто обозначал граждан одной страны. Президент Ельцин пытался внедрить название «россияне», постоянно используя его в своих выступлениях. Нынешние власти не используют этот термин, и он пока не прижился в обществе. Между тем утверждение единого названия было бы верным индикатором сдвигов в гражданской и культурной консолидации российского общества.
Эмоциональная поддержка интеграции. Важнейшей задачей политики интеграции должно стать содействие воспитанию этнической толерантности россиян. Не вызывает сомнений необходимость сконцентрировать интеллектуальные усилия государства и общества на противодействии идеологии этнической исключительности и враждебности по отношению к другим народам. Это чрезвычайно сложная задача, поскольку на стороне этнонационализма выступают укоренившиеся стереотипы массового сознания, легкая ранимость и возбудимость национальных чувств народа. Не случайно начальный этап национализма связан с эмоциональным «разогревом» этнического сообщества постоянными обращениями к историческим травмам и былым обидам. В тех случаях, когда представители государственных организаций втягиваются в подобную историческую перепалку, пытаются из благих побуждений заменить «плохую» историю «хорошей», противопоставить воспоминаниям о взаимных обидах историю «дружбы народов», эти попытки, как правило, терпят неудачу. Более эффективным технологическим приемом, противодействующим этническому размежеванию, является подведение черты под историей раздора и проведение эмоционально насыщенных актов, символизирующих закрепление национального примирения или национального согласия. Например, воздвигнутый в Испании памятник всем жертвам гражданской войны, стоявшим по разные стороны баррикад, имел огромное значение для процесса национального примирения в стране.
Также трудно переоценить ту роль, которую сыграли в моральной легитимизации идеи мультикультурализма и в преодолении расовой сегрегации в США кочующие из фильма в фильм образы позитивных героев – белого и чернокожего. Впоследствии «пантеон героев», созданных массовой культурой, расширился и сегодня включает «хороших парней» – китайцев, мексиканцев и др. Сходные приемы эмоциональной поддержки процессов этнополитической интеграции целесообразно использовать и в России.
Программное закрепление интеграции. Действенным инструментом достижения национального согласия является перевод акцентов в межнациональных отношениях с прошлого на настоящее и будущее. В этом смысле чрезвычайно важно привлекать интеллектуальные элиты, представляющие разные этнические общности, к разработке совместных договоров и программ общественного развития. Общепризнанным примером эффективности подобных соглашений стал знаменитый «пакт Монклоа», заложивший основу консолидации испанского общества после длительного периода диктатуры.
Интеллектуальная подготовка интеграции состоит также в разработке концепций, планов, системы показателей, законов и других нормативных документов, содействующих процессу межнационального сотрудничества на основе общегражданского единства.
Этап политиков
Формирование общероссийской политической элиты, включающей в себя представителей этнических элит народов России, является центральным звеном этнополитической интеграции. Основной инструмент этого процесса – инкорпорация этнических элит в федеральные органы власти. Речь идет вовсе не о выделении жестко закрепленных законом национальных квот или процентных норм (такая практика во всем мире доказала свою несостоятельность), а о развитии политической культуры, требующей учета многообразия этнической структуры общества при формировании органов власти. Разумеется, учет этнического фактора возможен только после определения деловых качеств претендентов.
Важным элементом в проведении политики этнополитической интеграции должна стать ротация кадров. При этом речь идет не только о «вертикальной» ротации, при которой способных чиновников из национальных регионов приглашают на работу в центр, но и о «горизонтальной». Перемещение федеральных чиновников из одних регионов на работу в другие должно стать не эпизодическим явлением, а общим правилом.
Формирование политических институтов. Этнополитическая интеграция предполагает как создание новых специализированных институтов, организующих и координирующих указанный процесс, так и совершенствование деятельности уже существующих.