Российские «средне правые» пока не проявляют такого уровня ксенофобии, как западные «крайне правые». Вместе с тем, многие из них явственно демонстрируют фрагментарность своих либеральных воззрений, ограниченных только сферой экономики, и Анатолий Борисович Чубайс, на мой взгляд, яркий пример такого усеченного, экономоцентрического либерализма. Любопытно, что в комментируемой дискуссии он обосновывал целесообразность возрождения империи (хорошей, «либеральной») ее укорененностью в российской истории: «Вообще существование двух империй, – говорит А. Чубайс, – свидетельствует о том, что у этого явления фундаментальные географические, этнические, исторические, национальные корни». Ну что ж, корни у русского империализма действительно глубоки, но все же они явно короче корней российского крепостничества, которому как минимум десять веков, тогда как империя в России просуществовала не более трех веков. Однако давние традиции крепостничества не мешают А. Чубайсу утверждать в той самой статье, в которой он впервые упомянул о «либеральной империи» (Независимая газета. 2003. 1 октября), что «совсем нелепо выглядят наши „патриоты“, когда говорят, что предпринимательство и частная собственность – не русское дело». Но если это так (уж с этой мыслью Чубайса я совершенно согласен), то по почему же национальная традиция должна помешать смене имперского типа государства на национально-гражданское? Строго говоря, и Чубайс не возражает против такой трансформации. Он сам пишет (все в той же своей знаковой статье про «Миссию России» и «либеральную империю») о том, что «вся новейшая история – это история перехода», признает, что еще в 50-е годы, в Советском Союзе начал рушиться остов имперского устройства – вертикаль власти. Уже тогда, как справедливо пишет А. Чубайс, «отношения вертикального подчинения в административной системе начали заменяться отношениями торга начальника и подчиненного. Все ограничения (лимиты, инструкции, фонды, законы) становятся предметом торговли, но не обычной, а бюрократической. Эти рыночные соглашения еще не опосредованы деньгами, но «солдаты партии» уже начали превращаться в «торговцев партии». Так в чем же должен состоять современный российский империализм по Чубайсу? Оказывается, всего лишь в государственной поддержке экспансии бизнеса за пределы страны и в такой же поддержке русской культуры и русского языка за рубежом. Помилуйте, но что здесь имперского? Маленькая Венгрия активней большинства других стран в Европе защищает и поддерживает своих соотечественников и их язык, культуру за рубежом, и никто не называет такую политику имперской. Борьба бизнеса за мировые рынки сбыта, в том числе и с опорой на помощь своего национального государства, тоже обычная практика, не имеющая ничего общего с империализмом, до тех пор пока бизнес не просит власти подержать его силой. На мой взгляд, принципиально неверно распространенное у нас отождествление глобализации и империализма. У этих внешне сходных явлений разная природа. Империализм основан на прямом, насильственном захвате территории, а самое главное – на политике насильственного их удержания. Глобализация же не захватывает территории силой, она распространяет свое влияние, предлагая новации: включитесь в наш Интернет, возьмите наши инвестиции, приобщайтесь к нашим культурным ценностям; возьмите или откажитесь – у вас есть право выбора. Называть такую политику империализмом – это примерно то же самое, что отождествлять галерного раба с наемным рабочим.
Анатолий Борисович никак не аргументировал причину, по какой он называет вполне невинные, я бы сказал рутинные, задачи государственной политики в качестве империалистических и, одновременно, либеральных. Ситуация напоминает казус «морской свинки», которая, как известно, совсем не морская и вовсе не свинка.
Обычно страны действительно проводящие захватническую имперскую политику, всячески стараются откреститься от такого ее определения. В случае с лозунгом А. Чубайса мы, пожалуй, впервые сталкиваемся ситуацией, когда политик сам навешивает на выдвигаемые им, вполне респектабельные цели заведомо негативный ярлык империализма. Но в том то и дело, что для Чубайса в данном случае хлесткий термин важнее его сути, поскольку именно с помощью терминологии мнимого империализма правый политик хочет перехватить популярные лозунги у истинных имперско-шовинистических сил. Он и сам об этом говорит: «Нам нужно отнять у наших оппонентов лозунги патриотизма, государственности, страшно сказать, державности, и еще страшнее сказать – империализма. Если мы справимся с этой задачей, у нас есть шанс в 2007 году восстановить наши законные права в политическом пространстве». Речь идет о возвращении СПС в Государственную думу.
Признаюсь, и я был бы не против того, чтобы СПС вернулась в Думу и заняла бы там достойное место, однако, на мой взгляд, предлагаемая А. Чубайсом стратегия и в этом отношении не верная. Я вижу в ней, по крайне мере, четыре основных недостатка.
Первый недостаток: социальная неорганичность – те социальные группы, которые «за империю», терпеть не могут либерализм и особенно политиков, имена которых его символизируют, и наоборот, люди либерального мировоззрения и слышать не могут про империализм. Поэтому этот лозунг для либеральных партий не годится: «чужой» электорат он не привлечет, а «свой» уже отпугивает.
Второй недостаток: перехват лозунга – это признак слабости . В идеологическом споре, когда одна из сторон перенимает слова и термины другой, – это вернейший признак проявления слабости. Во время «холодной войны» западные аналитики и пропагандисты специально подсчитывали, какая из сторон больше заимствует слов из лексикона противника. Понятно, на чьей стороне было преимущество в войне слов. Вот и сейчас, если либералы говорят об «империи» или «соборности» как о либеральных ценностях, то дела их плохи. В книге я привожу примеры цитирования высказываний наших правых политиков известным публицистом имперского направления (он и сам себя так именует, и русский народ называет «имперским») Владимира Бондаренко, который, не скрывая злорадства, смакует высказывания Анатолий Чубайса, расценивая их именно как проявления слабости. «Этот „ великий " поворот чубайсов и третьяковых, черномырдиных и путиных, – пишет он в газете „Завтра“, – напрямую связан с мощнейшим давлением русского народа. Они под воздействием русского концентрированного биополя. Кто из них погибнет, а кто останется, не так и важно. Но главное, самой России уже не свернуть с нового мессианского пути». Думаю, комментарии излишни.
Третий недостаток: этот проект неосуществим в принципе. Во внешней политике либеральная упаковка не устраняет дурного запаха имперской насильственности. К тому же негативный смысл слов «империализм» и «колониализм» закрепился не только в обыденной речи и языке науки, но и в актах международного права, поэтому любые попытки легитимизировать эти термины и предать им респектабельность обречены на неудачу. Не случайно и на Западе такие попытки носят единичный характер, зачастую предпринимаются для эпатажа публики, для демонстрации нонконформизма. Да и смешно сегодня России претендовать на роль экспортера или миссионера либерализма. Этого ресурса нам и самим не хватает, и с каждым днем все больше.
Четвертый недостаток: для раскручивания лозунга «либеральной империи» не нужны ни А. Чубайс, ни СПС, с этой задачей легче справиться В. Путину и «Единой России».
В заключении скажу, что «обсуждение книги» лишь подтвердило правильность моего решения изменить ее название. Вместо названия «От империи к нации» я написал «Между.». Мы действительно между , уже потому, что даже лучшие умы, светочи «либеральной» мысли и лидеры «либеральной» общественности не могут договориться о том, куда же звать страну: к империи? к нации? или…
Отто Лацис Оксюморон и бомба [206]
«Круглый стол» на тему «Патриотизм и национализм» в фонде «Либеральная миссия», у Евгения Ясина, был в четверг вечером, а взрыв в метро произошел в пятницу утром. Хочется сказать, что взрыв поставил точку в дискуссии, но это было бы неправдой. Никакой точки нет – разве что точка с запятой.
На «круглом столе» проходила презентация книги политолога Эмиля Паина «Между империей и нацией». Но участники дискуссии не придерживались строго объявленной темы. Говорили о том же, о чем говорят нынче на всех подобных собраниях: как дальше жить будем. А конкретная интрига данного мероприятия заключалась в том, что присутствовал Анатолий Чубайс, и собравшиеся – все как один люди либерального образа мыслей – набросились на Чубайса за его лозунг «либеральной империи».
Чубайс отвечал не так энергично, как он это умеет. Может быть, мешало, что на сей раз пришлось отбиваться от критиков из своего лагеря, а может – ощущал, что избрал не лучший план защиты. Чубайс сказал: он полагает, что блок «Родина» преуспел благодаря присвоению идей державности и патриотизма, а либералам теперь предстоит перехватить и вернуть себе эти лозунги. Либеральная окраска имперской идеи по Чубайсу исключает милитаризм, агрессивность, подавление прав народов. Но она же включает агрессивную экспансию бизнеса, защиту русского языка за пределами России. Можно догадаться, что подразумевал глава РАО «ЕЭС»: Россия может и должна вернуть себе положение естественного центра притяжения на постсоветском пространстве, выступая под знаменем либерализма, а не насилия, как было в прошлых империях – царской и советской.
Наиболее резко ответил на это обозреватель «Новой газеты» Андрей Пионтковский. Россия, сказал он, не первый раз теряет империю, но в прошлом удавалось ее вернуть. Однако опыт 1920 года не повторится. Тогда Красная армия несла на штыках идею освобождения угнетенных народов (они же не знали, что их обманут). Сегодня мы не можем предложить соседям ничего, кроме разговоров о былом величии. Россия не будет доминировать на постсоветском пространстве.
Известный «яблочник» Сергей Митрохин добавил, что термин «империя» нагружен негативными аналогиями, будет провоцировать нерусских. Он также высказался против экспансии бизнеса, ибо экспансия вовне – это отказ от защиты прав внутри страны. Почему бы российскому бизнесу не проявить агрессивность в отстаивании своих прав перед лицом своего собственного все подавляющего государства?