Хорошо. Теперь Анна. Девочка прибежала к нему в слезах, принесла письмо. Это о чем-то говорит? Да ни о чем, строго глядя! Письмо, особенно электронное, — штука такая, что стащить его можно со свистом, особенно если всякие раздолбаи кладут его куда не следует!
Опять-таки, Анну он знает совсем недолго. И при всей ее искренности. Хотя, конечно, девочка ведет себя не как соучастница. Она всерьез напугана, она явно хочет, чтобы это поскорее закончилось. И представить ее в роли помощницы хладнокровного убийцы очень тяжело. Надо обладать очень развитой фантазией.
Ладно, эту персону оставим под вопросом. Благо она достаточно близко, чтобы успеть разобраться, что к чему.
Теперь сам директор. Ох, Аркадий Леонидович Кулагин, какой вы интересный человек!
Итак, хотя директор прекрасно знает, что Черный Матрос — выдумка, просто легенда, высосанная из пальца, он не только не потрудился отнести письмо вымогателей в милицию, но просто ударяется в бега! Очень странное поведение, честное слово.
Первое, что напрашивается в качестве объяснения, это то, что всю историю с Черным Матросом затеял сам Кулагин. Письмо одно чего стоит. Сумма, которая выставлена там, не казалась Рублеву реальной. Гостиница, прямо скажем, не в том состоянии, чтобы даже у директора могли оказаться такие средства. А если попросить у хозяев, у мэрии Москвы — те просто отправят к чертям. Им гостиница уже не нужна, они ее продают.
И вот директор разворачивает какую-то беготню.
Зачем? Например, чтобы скрыть какие-то свои темные дела. Зачем он убежал? Явно не потому, что ему захотелось подышать свежим воздухом!
Но этот побег так же замечательно работает на противоположную версию. Он говорит и о том, что Аркадий Леонидович вообще не причастен.
Начать с того, что его побег прекрасно подтверждает заявление Анны о том, что директор — трус. Он побоялся с самого начала, он еще больше напугался потом, когда начались убийства. Пренебрегая жизнями своих подчиненных, он упорно тянул время и ждал. А когда понял, что никак не отвертится, взял да и рванул.
Но это если плясать от чистого вымогательства. А в него поверить очень и очень сложно. Именно из-за того, какая сумма выставлена в письме. Ни сам директор, ни гостиница, не способны ее выплатить. Это как-то нелогично со стороны вымогателей. Запрашивая такие деньги, которых у жертвы нет, они просто провоцируют ее на активные ответные действия. Вот, например, не будь Кулагин таким трусом, он отнес бы письмо в милицию, потом этим занялся бы РУБОП, и тут же будьте уверены — мало вымогателям не покажется.
А если это не вымогательство, то значит все вертится вокруг грядущей продажи гостиницы. И что здесь может быть?
Вариант номер один. Покупатели недовольны ценой, запрошенной москвичами. И теперь начали планомерно дискредитировать гостиницу, чтобы потом сказать: «Ребята, а с чего мы будем вам платить столько, если у вас тут люди мрут?» И выложить раза в два меньше. А мэрия Москвы, чтобы отвязаться от такого счастья, как гостиница с трупами, будет только рада сбагрить «Арбат» по предложенной цене.
Вариант номер два. На гостиницу претендует кто-то еще. И он начинает делать так, чтобы первым покупателям категорически расхотелось заводить себе эту покупку. Опять-таки: тут людей убивали, а Европа по этой части чистоплотна до омерзительности. И вот одни покупатели отказываются, а другие — цап! и потащили добычу.
Надо спросить у Анны, не было ли других кандидатов на покупку «Арбата».
Вообще, такое объяснение логичней, чем попытка списать все на махинации директора. Значит, его записываем в потерпевшие. И пожалуй, это будет единственное твердое убеждение.
Схема была разложена, но не утешала. Рублев завалился на кровать и стал смотреть в потолок, настраиваясь на завтрашнюю ночь.
* * *
Женере вернулся на свое новое место жительства в состоянии полного раздрая. То, что пропал директор «Арбата», не лезло ни в какие ворота. Это уже напоминало целенаправленное воздействие каких-то высших сил, твердо решивших, что гостиница не будет продана «Меридиану» ни при каких условиях.
Он немедленно вышел на связь с Марком де Гранже. Тот выслушал его и сказал:
— Это очень плохо. Собственно, это ставит под угрозу заключение сделки. Я не знаю, получится ли все сделать без его участия.
— А что он значит для нас? — спросил Женере. — Гостиница ему не принадлежит, мэрия Москвы сама распорядится.
— Так, да не совсем так. Там, как я уже говорил, происходит какая-то война бульдогов под ковром. Кажется, кому-то очень важному дали взятку, и он теперь всеми силами стопорит процесс.
— А как ко всему этому относится совет директоров?
— Не очень хорошо. Сегодня мы провели селекторное совещание, так вот мнения о том, что мы неоправданно рискуем, растут и множатся.
— Что, у нас тоже завелся кто-то, саботирующий решения?
— Нет, вряд ли. Просто наши директора привыкли к тому, что все всегда делается быстро и без проблем. Мы ведь уже забыли, когда расширение сети влекло за собой столь мощный отрицательный резонанс.
— И что думаете, я не зря сюда приехал?
Марк помолчал, обдумывая ответ.
— Знаете, Клод, говорить об этом пока еще рано. Официальная позиция в отношении гостиницы «Арбат» не менялась. И надеюсь, еще некоторое время не поменяется.
— Не говорилось ли, что если уж нам так надо в Сочи, то почему бы не купить что-то еще?
— Пока не говорилось. Но это же очевидная глупость! Эта гостиница стоит на берегу моря, что автоматически делает ее покупку выгодной. Все прочие объекты береговой линии не продаются и не будут продаваться еще очень долго. Покупать что-то в городе нельзя. Ну и опять-таки, если «Арбат» сдадим мы, то его купит «Хилтон». А это здорово покачнет наши позиции.
— Я понимаю, месье де Гранже. Я здесь перебрался в безопасное место и готов начать прямое противодействие Ричу. Уже отправил людей на его поиски.
— Хорошо. Пора проучить его по-настоящему. Я так понимаю, что сегодняшнее покушение — его рук дело?
— Пока не знаю. С одной стороны, больше некому. А с другой — Рич нашел бы более умелого исполнителя. Такого, чтобы тот не промазал из автомата, предназначенного для стрельбы с дистанции пятьдесят метров. Если только Рич не хотел меня предупредить. Знаете, так ненавязчиво предложил смотаться куда подальше.
— Какие меры вами приняты при перемещении по городу?
— Вынужден пересесть в личный транспорт — это бронированный «Мерседес», предоставленный господином Сильченко. Со мной постоянно ездят трое сопровождающих.
— Хорошо. Я думаю, так будет труднее до вас добраться.
— Не намного. Было бы желание, а человека и из танка достать можно. К тому же теперь я становлюсь гораздо заметнее, чем хотелось бы. Эта колымага просто кричит: вот едет Клод Женере. Потому моя настоящая надежда — на активную оборону. Найдем Рича и начнем вести с ним воспитательную работу на языке низких методик. Это будет настоящей обороной.
— Женере, послушайте. Раз уж нет никаких сомнений в том, что все это безобразие устроил Джонатан Рич, я хотел бы дать вам несколько нестандартное поручение.
— Слушаю вас.
— Он очень, очень серьезно перешел нам дорогу. И независимо от того, купим мы гостиницу или нет, его необходимо наказать. Понимаете?
— Прекрасно понимаю. И охотно возьму на себя роль орудия наказания.
— Вы будете соответственно вознаграждены.
— Надо не забыть и господина Сильченко! Он будет моим главным помощником. Без него я здесь как без рук.
— Конечно, не забудем.
Женере повесил трубку и задумчиво взял чашку кофе. Вот уж действительно — роль получается крайне нетипичная. Он не каратель, во всяком случае — не представлял себя таким до сегодняшнего дня. Но когда в тебя стреляют, а ты после этого остаешься в живых — это очень сильно меняет мышление.
Он набрал Александра. Тот появился через пару минут.
— Придется брать отпуск за свой счет на работе: шеф попросил, чтобы я отсюда не отлучался.
— Правильно решил. Мы вам все возместим.
— Рад слышать. Вы меня звали по делу или так — развлечься новыми познаниями в русских идиомах?
— По делу, Александр. Мне нужно следующее: чтобы вы поселились в «Арбате» и нашли для меня там глаза, а лучше — руки. Только очень быстро. Буквально за два-три дня.
— Хорошо.
— Там происходит какая-то чертовщина. И с ней надо заканчивать. Сможем нанести удар там — получим уязвимое место у Рича. Я намерен разобраться с ним до конца. Получил указание сверху: наказать.
Александр потер подбородок.
— Ваше начальство право. За такое надо убивать. Вы именно так понимаете «наказание»?
— Именно так. Потому ищу руки среди людей, находящихся в «Арбате». Наверное, самый логичный вариант комбинации — если мы все-таки окажемся ни при чем в этой игре. Пусть Рича устранит кто-то посторонний. А мы посмотрим.
— Посторонний потом сядет?
— А это уже не от нас зависит. Если он не будет вести себя как законченный идиот, то может и на свободе остаться.
— Я так понимаю, что нарочно мы тащить его не будем?
— Нет, мы просто сольем ему информацию в нужный момент. И посмотрим, как он ею распорядится.
Александр нахмурился.
— Это значит, что мне надо искать человека, способного убить.
— Да, именно так.
— Ни один человек не станет убивать, находясь в обычных обстоятельствах.
— Значит, будут необычные обстоятельства. Главное — найдите человека, а потом придумаем, как заставить его сделать то, что мы хотим.
— Я приступаю прямо сейчас?
— Да. Приступайте. Вот расходные средства — француз достал из бумажника несколько банкнот по сто евро.
Александр спокойно взял деньги. Женере мысленно записал еще один плюс на его счет. Не стал кочевряжиться, изображать из себя самостоятельного и автономного. Значит, умеет работать в команде, под чьим-то началом.
Попрощавшись, он вышел.
Женере подошел к книжному шкафу, вытащил первый попавшийся том и стал читать, не вникая в смысл. Он терпеть не мог пассивного ожидания.