— Зеркало… — задумчиво пробормотал рыжий, я его еле услышала. И повторил чуть громче: — Зеркало!
— А что с ним? — Габи встрепенулась и быстрыми шагами подошла к зеркальному полотну, которое, как и вчера, стояло у стены.
— С ним ничего, — лениво тянет Кирилл. — Мне показалось, что оно со слим-эффектом. В женских магазинах любят ставить такие.
Похоже, рыжий бог постепенно приходит в себя. Волком на меня не смотрит. Наоборот, в глазах появилась непривычная мягкость. Все-таки как же хорош, гаденыш. Я даже губу закусила от досады.
— И что? — снова напрягается Габриэлла. — Это разве запрещено?
— Нет, конечно. Ал, ты ближе к нему стоишь, не можешь проверить на себе?
— Чего проверить-то? — Альберт пожимает плечами и подходит к зеркалу.
А я не понимаю, что происходит. Чувствую подвох какой-то от беса, но поймать за рыжий хвост его не могу.
Дудкин поправляет свой ярко-синий галстук, смотрится в зеркало. Ощущаю напряжение в воздухе — неясно только, откуда оно взялось.
Тому, что происходит после, я не могу найти рационального объяснения.
Сначала легкий треск, потом чуть громче, и вот я слышу визг Габи вперемешку со звоном упавших осколков.
Глазам не верю! Альберт стоит напротив того, что раньше было зеркалом Габи.
— Я все оплачу. — Виновато разводит руками. — Девочки, это случайность.
Но как?! Как он это сделал? Не обращаю внимания на причитания Габи. Я понять не могу — как?! Вот как он грохнул это зеркало, если даже не дотронулся до него?! Я своими глазами все видела. Не трогал он его. Ну не трогал!
— Ай-ай-ай… — Из-за спины доносится сочувственное цоканье рыжего беса. Оборачиваюсь — да он и не скрывает злорадства. Такая ухмылка на лице! — Сюрпризы бывают не только для клиентов. Но и от клиентов.
— Девчонки! — доносится вой раненого лося. — Я все компенсирую.
— Да при чем тут деньги?! — взвыла Габи. — Думаешь, так легко такое зеркало найти?! Да еще за два дня до открытия? И кому искать? И так рук не хватает.
— А что, без него нельзя? — вкрадчиво спросил рыжий. Вот у кого настроение поднялось до небес.
— Нельзя! — рявкнула Габи. Альберт вздрогнул, а бес даже бровью не повел.
— Ну раз нужно… готов уступить свое. Точно такое же, как у вас было. На моих условиях. Малышка Майя, зайди ко мне сегодня после двух. Потолкуем.
Глава 12 Кирилл
— «Между мной и тобой». Кир, откуда такое название для магазина секс-игрушек?
Дудкин как-то не вовремя решает проявить любопытство. Два письма от налоговой пришло: одно по новому магазину, другое по еще старым делам. Не первый раз, конечно, да и не последний, но такие вещи я предпочитаю решать сразу, не затягивать. За семь лет, что занимаюсь бизнесом, я четко понял: игнорирование вот таких «писем счастья» не лучшая практика.
Утренняя перепалка в «Орхидее» оставила неприятный осадок. Хотя с зеркалом получилось и правда забавно, до самого конца не был уверен, что получится. Как у Ала это происходит, мне непонятно, да и никто этого не понимает, включая Инку.
Майя… Фея с хитрой улыбкой. А ты придешь. По глазам твоим понял, что нужно тебе это чертово зеркало.
— Рыжий?! Кир? Ты уснул, что ли? — Дудкин бесцеремонно толкает меня в бок, за что тут же ловит «ответку».
— От витрины отойди, придурок. А то еще одну расколотишь. Пошли на улицу.
Киваю Ольге — в зал только что вошли два покупателя, молодая парочка, явно новички. Мнутся, но с жадным интересом пялятся на полку со старпонами. Работай, Оля, а мы с Алом здесь лишние.
Уличная прохлада не приносит облегчения. Мысленно я все еще в «Орхидее».
— Почему такое название, Кир? Что ты им хотел сказать?
Ал никак не унимается, а я таращусь на витрину. Во что ты играешь, девочка Майя?!
— Мозг включи, Дудкин, и сам догадаешься. Что находится между людьми?
— Что?
— Весь мой ассортимент, придурок, если его правильно использовать. Ладно, пошли, поговорим. У меня тоже дел до хрена.
Улица хоть и тихая, но пара забегаловок за углом неплохо поднимают выручку в рабочие дни — в обеденное время бывает не протолкнуться. Но сейчас, утром, посетителей немного.
— Двойной эспрессо! — Киваю хорошенькой девчонке за стойкой.
— Пирожные, сэндвичи? Наш фирменный завтрак?
— Завтрак — это мне. — Дудкин оттесняет меня в сторону. — Омлет с ветчиной, побольше помидор и сыра…
Голова по-прежнему раскалывается. Сейчас еще сильнее болит, чем с утра.
— Может, тебя кто-то сглазил? — Ал, как обычно, разговаривает с набитым ртом, а я думаю, не взять ли еще кофе. — Чем ночью занимался?
— Да как обычно.
— Может, все-таки тебя прокляли, а, Рыжий? Вот эта Майя точно могла. Красивая, но чувствуется: ведьма. Думаешь, придет к тебе за зеркалом? Оно у тебя вообще есть? Или наврал?
— Наврал… — Лениво оглядываю зал и натыкаюсь взглядом на знакомую телку. Леночка, секретарша пузатого босса с третьего этажа. Все та же узкая синяя юбка обтягивает аппетитные бедра, блузка, которую я с нее снимал. С утра уже воркует со своим дохляком. Трогательное постоянство — окучивала его до того, как я ее трахнул, окучивает и после.
— Ну ты и козел, Кир. У вас с ней что-то… — Дудкин заставляет оторвать взгляд от Ленки. — Ты же эту Майю чуть не сожрал глазами. Кстати, ей это имя не подходит. Не ее оно.
— Чего?
— Я говорю, что не по зубам тебе она. Как с картинки. Нереально красивая, но с норовом. Я таких побаиваюсь. Да и ты раньше тоже стороной таких обходил.
Да откуда ты знаешь, кого и как я обходил, придурок?!
— Письма прочитал? Что делать будем? Мне только геморроя с налоговой не хватает.
— Да обычные письма. — Ал, наконец, отодвинул от себя тарелку. — Им тоже свой план надо выполнять. Никакого ада, Кир. Ответы подготовлю, все данные сам возьму у бухгалтера. Не парься. Я, кстати, решил вернуться в «Гольдштейн», давно звали обратно, но твои дела, как и раньше, вести буду.
Я ждал этого с тех пор, как увидел Альберта вместе с моей сестрой в день свадьбы Любы Метелицы.
Несколько лет назад был у них роман, местами слишком бурный. Мирились и снова расставались постоянно. Даже я подустал. А потом разом как отрезало. Дудкин свалил обратно к себе в Волгоград, а Инка ушла в работу. И вот снова…
Значит, теперь вместе опять будут работать. Как вовремя.
— Инна знает?
— Догадывается. — Ал поправляет галстук на шее. — Она не в восторге, что мы снова каждый день будем видеться.
— Инна отказывается о тебе говорить. И мне это не нравится. Что у вас происходит?
— Пока и сам не знаю. Я люблю ее, Кир. Думал, что прошло, чисто воспоминания остались. Мы же полными идиотами тогда были.
— И сейчас остались. Но это хорошо, что ты рядом с ней будешь.
Наблюдаю, как Леночка, виляя задом, выходит из кофейни вместе со своим хахалем. Обернулась. Увидела меня. Да, малышка, а взгляд все такой же голодный. Плохо тебя трахают, очень плохо. Вечером опять прибежишь.
— Благословляешь?
Альберт удивляется, оно и понятно. Прежде я был не в особом восторге от их отношений. Но что делать, если других вариантов нет. А на придурка можно положиться, он и правда ее любит.
— Не совсем. Присматривай за ней, чтобы никаких мудаков не было. Одного тебя достаточно.
— Значит, Инке не показалось. — Дудкин блаженно улыбается. — Она напрягалась, что как только ты вернулся, начал проявлять братские чувства. Она, знаешь ли, научилась жить без тебя, пока ты шлялся непонятно где.
— И без тебя тоже.
Голова, на удивление, почти прошла, и думается уже легче. Альберт умудряется успешно сочетать в себе бытовую катастрофу, замашки фрика и феноменально умного юриста. Но главное — он не кинет.
Сам не знаю, как в тот же день не удалил это сообщение. И хорошо, что этого не сделал. Утром после свадьбы Метелицы, когда телки ушли — одна навсегда, а другая, чтобы вернуться вечером, — еще раз перечитал.
Протягиваю Дудкину свой мобильный.
— Вот эту хрень я получил в тот день, когда встретил вас с Инной на набережной.
— «Ты зря вернулся, Кир... — Ал на миг удивленно поднимает глаза, а потом продолжает читать эсэмэску: — Я отниму у тебя самое ценное. То, чем ты больше всего дорожишь в жизни».
— Наверняка чья-то дебильная шутка. Ничего за этот месяц со мной не случилось, но береженого… Дороже Инки у меня нет никого. До родителей не добраться, они далеко. Просто присматривай за ней…
— Думал, кто это? Вряд ли конкуренты. — Альберт с несвойственной ему осторожностью возвращает мне мобилу. — Скорее всего, кто-то из твоих девиц. Кто?
— Да кто угодно может быть. Но вряд ли Пиотровский, он такой херней заниматься не будет. У него другие методы — тихо, быстро и без предупреждения. Тут, да, скорее всего, личное.
— От детей не отказывался? Беременных не бросал?
— Не было такого. — Ухмыляюсь. — Ни одного залета никто не предъявлял.
— Чьи-то мужья?
— Вот это запросто. Но какой олень будет писать угрозы, а не пойдет сам морду бить? Ну или наймет кого. Ал, я долго думал — реально понятия не имею, кто именно мог быть. В общем, присматривай за Инкой в офисе, она там только не ночует. Ну а вечерам…
— За ночи не волнуйся, — бодро перебивает, — вот тут как раз все схвачено.
Дебилы, мать их! Ладно, сами пускай разбираются.
Дудкин прощается, пообещав уже к вечеру позвонить по ответам для налоговой. Да и мне пора, но вместо того, чтобы идти обратно, верчу в руке счет за кофе, на котором красивым почерком выведен номер мобильного. Малышка за стойкой… Да почему и нет…
Но сначала зеркало…
Придешь ведь за ним, Майя. Обязательно придешь. В свободной продаже в городе их нечасто встретишь, только под заказ, а заказ — это время, да, фея? А вот времени у вас как раз и нет.
Зато у меня есть Гоша. Ну что, лысый, ты все достать можешь.
Арутюнов отвечает сразу.
— Здаров, рыжий, — доносится запыхавшийся, но довольный голос приятеля. — Сегодня лучший день моей жизни.