Леночка.
— Что нужно было?
— Прямо не сказала. Ревнует тебя, наверное. Решила, что рыжий... кхм… викинг решил с тобой отправиться в плавание.
— В смысле? — Не очень понимаю метафоры Али, когда уже сплю одним глазом. — Куда отправился?
— Тебя не было вчера, Кирилла — тоже, хотя ребята его ждали, да и клиент какой-то важный у них был. Леночка эта все утро к ним бегала, видать, решила, что вы устроили свидание. Все же знают, что между вами что-то происходит.
— Пусть что хочет, то и думает. Она не опасна, Аль, калибр не тот.
— Тебе виднее, — чуть помедлив, ответила Алевтина. Я тут же представила, как она покачала головой. — Ты у нас босс. Но имей в виду: Габриэлла сплетни разносит быстрее, чем деньги считает.
— Я в курсе. — Подавляю зевок. — Она беспокоится, что мы прогорим и она останется без работы. Когда это произойдет, Габи получит приличную компенсацию, но говорить ей об этом нельзя. Так что будем терпеть. Увидимся завтра. Спокойной ночи.
Ночь и правда проходит спокойно. Чего не сказать об утре.
Алиска.
Постучалась, когда я уже допивала кофе. Решительно так стучала, требовательно, если не сказать враждебно.
— Салют! — По хмурому лицу соседки понимаю, что не ошиблась. — Заходи.
— Я на минуту. — Алиска уже одета в свой свинцово-серый костюм, который ее очень стройнит. Костюм выбирали вместе, кстати.
— Кофе будешь?
— Нет. Сказала же, что на минуту. — Алиска так и стоит в коридоре, скрестив руки на груди. — Пришла предупредить. Насчет твоей лжи.
Интересно, какой именно, Алис? Но вслух я недоуменно спросила:
— Ты о чем вообще?
— О Кирилле. Который так тебе противен, что ты ради него стриптиз устроила, а потом еще и в примерочной закрылась.
Алиса пылает праведным гневом, а я тихонько выдыхаю. Вот же кобель! Всех баб вокруг с ума свел!
— Это не то, что ты могла подумать. — Стою, опершись на косяк двери, хотя понимаю: лучше нам сесть на кухне, заварить еще раз кофе и вытащить коньяк.
— Не твое дело, что и как я подумала, — обрывает приятельница. — Но он сюда приезжал, когда ты якобы заболела.
— Почему это «якобы»?
— Да я сама видела, как ты с дорожной сумкой позавчера выбегала из дома. И как вернулась вчера на такси с той же сумкой ночью, я тоже видела. Мне-то хоть не ври.
— У меня были дела, семейные. Алис, может, все-таки на кухню?
— Нет. Я ему сказала, что ты и правда болеешь, он собирался в подъезд ломиться. Больше покрывать тебя не буду. Все! Пока!
— Алиса!
Бесполезно! Ушла и дверью еще хлопнула.
Пока переодеваюсь на работе, прокручиваю в голове разговор с Алисой. С ней, конечно, не очень хорошо получилось — она и правда зацепилась за Кира. И это плохо. Вот как ей все объяснить-то?!
На работу приезжаю с четким настроем отловить Алиску вечером или утром. И поговорить с ней нормально. Она для меня не Леночка и не Габи. И ведь не сдала меня рыжему!
Времени еще и девяти нет, а мы открываемся в десять. Пока колдую с ключами у двери, мимо проскальзывает Оля. Она точно должна знать, где вчера пропадал Бес. Но спрашивать ее о начальнике я не стала, лишь коротко поздоровалась и, наконец, оказалась в магазине.
Два дня всего не было меня, а тут уже передвинули манекен от входа, поменяли комплекты на витрине слева... Замечаю разные мелочи, на которые прежде не обратила бы внимания.
В итоге слишком увлеклась и пропустила тот момент, когда оказалась не одна в магазине.
— Привет! — От тихого шепота в спину я чуть не подпрыгиваю на месте. Резко оборачиваюсь и вижу довольную усмешку Беса. — Как здоровье?
— Отлично, — отвечаю на автомате, а сама осматриваю его с головы до ног. Выглядит рыжий, как всегда, нагло и сексуально. Неудивительно, что местные девицы из трусов выпрыгивают.
— Я беспокоился. — Подходит ближе, почти вплотную. В нос ударил горький запах полыни… — Я скучал.
«В одиночестве?» — чуть не сорвалось с языка. Наверняка нашлась очередная леночка. Но гоню опасные мысли. Нет ничего глупее, чем ревновать бабника.
— Скучал? — Ловлю его руку у своего лица. Не так быстро! — А где?
— Где?
— Мне сказали, не видели тебя здесь пару дней.
Смотрит мне в глаза и улыбается, как довольный кот, только что проглотивший любопытного мыша. Моя ладонь так и осталась в его, мы стоим слишком близко, я чувствую тепло его тела, этот запах полыни дурманит голову не хуже легкого наркотика. Ловлю себя на мысли, что хочу встать еще ближе, коснуться его плеч, пробежаться пальцами по груди, по прессу. А потом опустить руки еще ниже.
— Интересовалась? — Пока я думаю, он действует. Свободной рукой обнимает за талию и притягивает к себе. Почти впечатывает в себя. Я даже вздохнуть не успеваю.
Вырываться из его объятий совершенно нет желания, хочется закрыть глаза и запустить пальцы в густую рыжую шевелюру.
— Да. Интересовалась. А что, нельзя было?
Он негромко смеется, опаляя своим дыханием мой висок. В синих глазах плещется самодовольство.
— Ты всегда может позвонить и спросить, но мне приятно. Дела были, Майя, дела.
Я молчу, а потом медленно обнимаю его за торс. И сразу чувствую, как он инстинктивно вздрогнул, даже чуть отстранился от меня. Удивленно поднимаю голову вверх.
— Вчера в аварию попал, — коротко поясняет. И тут же через голову стягивает свою черную футболку. А я снова не успеваю среагировать. — Так что понежнее, пожалуйста.
Прикрываю рот ладонью — на плече, на ключице и под ребрами ссадины и кровоподтеки.
— Что случилось?
— Да ничего такого, приятеля старого на дороге встретил, вот и «поцеловались». Но мне нравится твоя реакция.
В его голосе не осталось игривой насмешки, он серьезен, буравит меня тяжелым взглядом, от которого мурашки по телу.
Опускаю глаза на ключицу, пальцы, едва касаясь, гладят теплую кожу. Потом обвожу пальцами следующую ссадину. Он не двигается, позволяет делать то, что я хочу. Осмелев, кладу всю ладонь на обнаженную грудь, не сразу сообразив, что прямо под моей рукой бьется его сердце. Спокойно, размеренно и… доверчиво.
— Оно для тебя бьется.
Шепчет прямо в губы, завораживает, подчиняет себе. А потом накрывает мой рот своим, языком касаясь моих губ, зубов, заставляет впустить себя, покориться, делать только то, что велит он.
И я подчиняюсь. Просто следую за ним в этом поцелуе — неспешном, глубоком и тягучем. Языки сплелись в единое целое, больно и сладко одновременно…
Мир замер, пальцы лихорадочно зарываются в его волосы, чуть сжимаю пальцы, словно боюсь, что меня сейчас отпустят. Но меня не отпускают.
— А теперь твоя очередь, — выдыхает мне прямо в губы, и я, очнувшись, приоткрываю глаза. — Целуй меня, Майя. Там, где хочешь.
Глава 30 Майя
— Целуй меня, Майя. Там, где хочешь…
Где я хочу? Судорожно сглатываю и кусаю нижнюю губу, надеясь хоть как-то обуздать свои желания.
Ты как торт для диабетика, как виски самой лучшей выдержки для алкоголика в завязке. Персональный ад за все мои грехи.
Обещала же себе, что больше не повторится. Каждый раз обещаю, что не повторится.
Он стоит, почти прижавшись ко мне, не сводит хищного взгляда. И он прекрасно знает, что я его хочу.
Наполовину обнаженный, обладающим каким-то нечеловеческим, животным магнетизмом, против которого бессильны любые доводы рассудка. Я прекрасно знаю, кто передо мной, мне никогда не сосчитать всех, кто был до меня, сколько еще будет после, но даже это не останавливает.
Горячие губы, чуть подрагивая от нетерпения, касаются его шеи. Втягиваю в себя запах его кожи, он дурманит, я как вампир, который теряет контроль и готов впиться зубами в горло своей жертвы.
Но Кирилл Журавлев кто угодно, но только не жертва.
— Давай. — Хриплый голос выдает его напряжение. — Не останавливайся… еще.
Еще…
Руки оплетают мускулистое тело, я совершенно забываю о его ранах, похоже, и он, вжимаясь в меня, не чувствует боли. Ощущаю давление его возбужденной плоти на своем животе. Как будто между нами нет ткани его джинсов и моей юбки.
Все так оголено…
К черту все!
Впиваюсь в его шею, оставляя на коже засос. Точно синяк будет, но мне плевать. Ему — тоже. Слышу тихий стон сквозь стиснутые зубы, он шумно втягивает в себя воздух, и я тут же ощущаю, как его пальцы крепко сжимают мои ягодицы.
Губы целуют чуть выпирающую ключицу, медленно провожу языком по ямочке у горла. Теперь уже он судорожно сглатывает. А я опускаю голову все ниже, задеваю зубами крохотный сосок...
— А ты изголодалась, пчелка Майя. — Довольный наглый кот, который сожрал все запретное и знает, что ничего ему за это не будет. — Когда у тебя в последний раз был секс?
— А у тебя?
Он вздрагивает, дернулся чуть назад. Я попала в цель, верно, Кир? На душе сразу становится холодно. И уже не плевать, сколько до меня было тех, кто вот так же оставлял на нем свои отметины.
Это бесстыжий эгоцентричный мерзавец, и все, что его заботит, — это его член и чтобы на нем всегда была баба. А какая — ему неважно, он ведь всех и не помнит даже. Ничего личного, Майя, секс не повод для знакомства.
— А тебе не плевать? — отвечает вопросом на вопрос. Он ни капли не смущен, только глаза чуть сузились.
— Плевать. — Пожимаю плечами и тянусь за его футболкой. — Одевайся, Кир. Мне правда плевать, как и тебе пофиг, когда и кто у меня был и есть.
— Есть? — Рыжие брови удивленно поползли вверх. — У тебя кто-то есть?
— А тебя это остановит?
— Нет. — Он ухмыляется, натягивая на себя футболку. — Никогда не останавливало. И сейчас не остановит.
Спасибо, что напомнил. Сразу проще стало возвращаться в реальность.
— Тебе пора, Кирилл. Скоро Габи придет, не хочу, чтобы она тебя здесь видела.
Отхожу за прилавок, показываю всем видом, что утреннее приветствие закончилось и ему больше нечего здесь делать.
— Думаешь, будет ревновать? Она не в моем вкусе. — Довольно потягивается, футболка лезет вверх, я снова вижу короткие завитки волос внизу живота. Черт бы побрал тех, кто придумал мужские джинсы