еск её слезинок, упавших мгновением раньше.
– Да. Идём в палатку. Скорее! А то вымокнем и простынем, – поторопила подруга и потянула за собой, ухватив повыше локтя.
В одной руке у Ксюши находилась сковорода, вторую накрепко зафиксировала Светка, и вытереть слёзы не получалось, но ровно десять шагов до летней кухни под дождём спасли ситуацию, смыв две мокрые дорожки полностью.
– Вроде бы не передавали дождь. Или передавали? – недоверчивая Дина высунула руку за пределы палатки и через несколько секунд повернулась к друзьям. – Там ливенюка. Это опасно?
Не сговариваясь, компания посмотрела на Севу, тот не стал обнадёживать.
– Однозначно да. Стоит перебазироваться на ту сторону реки. Даже если дождь закончится через пять минут, никаких гарантий, что он не начнётся посреди ночи. Река горная, сами можете представить, как будет выглядеть через час дождя полянка, если весь водный массив сойдёт сюда.
– Её полностью затопит, – как отличник в классе поддакнул Димка.
– Именно. Собирайтесь, и в темпе, – скомандовал Сева. – Костя, увози Лену с малым прямо сейчас, мы соберём вашу палатку и перевезём, не стоит рисковать. Мы, в случае чего, перейдём по отмели, а ребёнку эта экстремальщина ни к чему.
Эвакуация прошла как по маслу. Ксюша обратила внимание, что все работают на время, не разбирая, чьи вещи в чью машину попадают, и подключилась со всем энтузиазмом, поступая так же. Минут через двадцать на удивление организованных сборов машины по очереди стали отбывать.
Первый брод менее чем за полчаса заметно углубился, и друзья волновались, удачно ли перебрались Костя с Леной через второй, где течение было на порядок быстрее.
Машины с глухим рычанием моторов неслись колонной по неосвещённой дороге, не обращая внимания ни на умиротворяющие звуки ночного леса, ни на ухабы и ямы. Сейчас фраза об успокаивающих свойствах шума дождя и природы в целом показалась бы всем без исключения пассажирам и водителям этих авто издевательством.
Костя с Леной были на том берегу, и одной проблемой стало меньше. Безопасность малыша стояла во главе угла для всех.
– Так, вроде бы всё как обычно, но я пробегусь туда–назад пешком, ждите, – Ромка говорил, уже заходя в воду.
Его жена Дина высунулась из окна едва ли не пояс и следила за мужем, нервно комментируя: «Может, надо было привязать его верёвкой? А вдруг унесёт? Вроде бы не глубоко, почти так же, как и было. Фух, возвращается нормально».
Ксюша не менее напряжённо всматривалась в фигуру парня, подсвеченную фарами, вслушивались в заглушаемые дождём разговоры мужчин, которые стояли у кромки воды на случай чрезвычайной ситуации. Они со Светкой тоже открыли окна, хотя видимость через лобовое стекло, осушаемое дворниками с бешеной скоростью, была гораздо лучше.
– Возвращается, – эхом разнеслось по салону автомобиля, и девушки синхронно выдохнули.
Брод, тем не менее, пересекали молча, боясь сказать под руку Ярославу какую–нибудь глупость в неудобный момент. Течение заметно усилилось, и обратный путь не был полностью безопасным.
– Может, нам разбить лагерь подальше от реки? – Света озвучила Ксюшины мысли, и она поддакнула, надеясь, что брат прислушается.
– Да, – коротко ответил единственный мужчина в их маленькой компании, и девушки переглянулись в полутьме салона, усмехнулись. Ярослава они знали достаточно, чтобы догадаться – он оставил за кадром все слова, что могли им не понравиться, вроде: «уж сами разберёмся», «думаете, одни вы здесь такие умные?» и, вполне возможно, ругательства, всё же нервы были напряжены у всех, не только у тонко чувствующих прекрасных дам.
Не сговариваясь, Ксюша и Света молчали, пока все остальные обсуждали, где лучше разбить лагерь, стоит ли это делать вообще или уже поехать в деревню да там искать пристанище.
– Народ, мы домой поедем. Видно, что отдых накрылся медным тазом. Я сяду за руль, малыш поспит, дома прямо с креслом аккуратно принесём. Так всем будет спокойнее, – Лена говорила и невпопад хихикала – переволновалась. Они с Костей видели, как быстро прибывает вода, а друзей всё не было.
– Здесь абсолютно безопасно, я бы на вашем месте остался. Ехать в такой ливень – не самое разумное решение, дорога мокрая, видимость плохая. Ты хороший водитель, но на дороге дураков хватает, – заметил Сева. – Сейчас поставим палатки, у вас всё равно раскладушки походные, высоко от земли, не промокнете. Не стоит ехать, Лен. Пожалуйста. Ради безопасности вас троих и нашего спокойствия. Я очень тебя прошу.
Ксюша бы сказала, что Лене определённо не стоило ехать в таком истеричном состоянии, но вовремя сообразила, что на такое девушка может и обидеться, а вот Сева нашёл нужные слова, одновременно и успокоил, сообщив о полнейшей безопасности нового места стоянки, и убедил не ехать.
– Леночка, давай останемся, если ты не против? В такую погоду малыш будет хорошо спать, и ты сможешь отдохнуть, – Костя осторожно, словно опасаясь взрыва, приобнял жену за плечи, та скинула их одним недовольным движением. В последнее время супруга сильно не высыпалась и была зла на весь свет, вспыхивая по поводу и без повода.
– Звучит заманчиво. Да и Сева прав, – смилостивилась Леночка.
За её спиной Костя складывал руки в молитве, посылал другу, благотворно воздействующему на его жену, воздушные поцелуи и буквально всем телом выражал благодарность, жестикулируя, кланяясь и корча забавные мордахи, чем несказанно всех веселил.
После безумия и сумасшедшего напряжения последнего часа друзей одолел истерический смех. Они сгибались пополам, держась за животы, рыдали, хрюкали, но при всём при этом старались делать это тихо, чтобы не разбудить первого в их компании малыша. Он вызывал у всех и трепет, и удивление, и страх, и благоговение. Даже сейчас они не забывали о нём. И Лена таяла, смотрела на всех влюблённым взглядом, едва сдерживая слёзы умиления и нежности к заботливым друзьям.
И вечер перестал быть возбуждённо–напряжённым. Истощённая до нервного срыва молодая мать расслабилась, почувствовав себя любимой и важной для большого количества людей, улыбнулась. И все постепенно тоже перешли в уставшее, но довольное состояние.
Они справились. Они смогли. Они в безопасности.
Лагерь разбили быстро: поставили палатки, кухню, в угол которой свалили всё ненужное в настоящий момент, нашли и поделили воду в бутылках, чтобы не было нужды искать её посреди ночи.
Ярослав постелил Ксюше в машине поистине царскую в походных условиях кровать, даже простынкой накрыл и положил подушку.
– Оуч. А я со спальником, – хмыкнула она.
– Ну, будет холодно, укроешься. Светка всегда берёт полный постельный набор, привыкай, – брат чмокнул её в щёку и отошёл.
«Привыкай! – фыркнула Ксюша про себя. – Слово–то какое популярное в этом сезоне, вы поглядите!»
– Я, вот, не очень люблю палатки, – раздалось сбоку. – Яр, может, ты дашь добро на невинный просмотр сновидений в сухом и комфортном салоне твоего авто?
– Да без проблем! – ошарашил Ярослав всех своим ответом. Ливень минут пять как стих, и голос мужчины слышали почти все в лагере. – В любой день звони, приезжай, могу даже тебе выдать дубликат ключей. Парковка у нас с видеонаблюдением, безопасная. В любую ночь, кроме этой. Мне для тебя ничего не жалко.
– И сестру отдашь? – вкрадчиво спросил Сева.
Ксюше казалось, что у неё даже сердце прекратило биться, так она замерла, затаилась. В не очень хорошо освещённом лагере фигуры брата и любимого выделялись чёрными скульптурами, лиц не разглядеть. И она вслушивалась в каждый шорох, в каждый вздох двух мужчин, стоящих в пяти шагах от неё, отсекая все остальные звуки.
– Она взрослая девочка и сама примет это решение, – спокойно и даже с лёгкой усмешкой в голосе произнёс Ярослав. – Я лишь помогаю ей не сделать глупость. С тобой иногда очень трудно. Пусть сперва убедится, что ты тот, кто ей нужен.
– Сомневаешься?
– В твоих чувствах к ней нет, а вот в её к тебе – здесь у меня ответа пока нет. Не будем торопиться, договорились?
Последнее слово было сказано с нажимом, едва ли не переходящим в угрозу, и Ксюша поневоле улыбнулась. Выхода у Севы особого не было, пришлось соглашаться. Но это её не расстроило, слишком приятны были слова брата.
«Севочка попался, попался Севочка, – напевала она про себя, укладываясь. Только вот уже закрыв глаза, её озарило. – Ох, чёрт! Но почему, почему всем кажется, что я его не люблю? Неужели это правда?»
Ксюша подскочила с этой мыслью, да так и замерла. Слёз не было, сейчас за неё рыдала сама природа. Тяжёлые, грузные капли принялись остервенело тарабанить по крыше машины, добавляя первобытных, диких ритмов к её прерывистому дыханию и отчаянно рвущемуся из груди сердцу.
Она сидела так ещё долго, пытаясь проанализировать чувства, ощущения, воспоминания. Любовь к Севе казалась ей настоящей, истовой, страстной, болезненно–сильной. Но страх слой за слоем окутывал вязким коконом из паутины сомнений, причиняя почти физическую боль.
В ту ночь Ксюша не уснула – провалилась в спасительный обморок, и тем удивительнее ей было проснуться бодрой и весёлой, полной энергии и сил.
Привычка рано вставать сделала своё дело – встала Ксюша самой первой. Утром жизнь показалась куда прекрасней, и она отложила неприятные мысли на потом.
Тихонечко прикрыв дверь авто, чтобы не разбудить друзей, ранняя пташка пошла в сторону реки. В темноте ночи они разбили лагерь на открытом месте и уединиться для некоторых процедур было невозможно. Ксюша рассудила, что высокий берег станет достаточно хорошим прикрытием, ведь на обратной стороне лишь густой и безлюдный лес, подглядывать некому.
«Медведи не в счёт» – хихикала она про себя, пока вдруг не вспомнила, что они находятся в довольно обитаемом живностью регионе, где и тигры – не редкость.
По наезженной дороге после дождя идти было скользко, и Ксюша быстро шагала по хлюпающей и чавкающей, но более надёжной, траве рядом. Организм настойчиво подгонял тяжестью внизу живота, и на мелочи вроде размокшей под ногами почвы или мелкую противную морось было начхать.