чат. Детские проделки вспоминать было приятно, а проделок у них с Владом хватало на немаленькую шальную компанию. Что–то лучше помнила она, что–то он, и они вместе, паззл за паззлом восстанавливали картинки из прошлого.
Длинная дорога располагала к общению, и Ксюша выбрала в собеседники приятного и весёлого друга детства, а не надутого братца и негодующего Севу. Конечно, её пытались вовлечь в разговор, но лишь первое время, потом смирились и оставили в покое.
«А ты точно не имеешь этих планов? Уверена?» – Света не скрывала волнения, наставила множество вопросительных и восклицательных знаков, ещё и смайликами усилила эмоциональный фон.
«Слушай, ну хоть ты успокойся, а? Он мой друг из тех времён, когда я под стол пешком ходила. Наши дорожки разошлись в начальной школе. Я его вообще не знаю! Как он жил, кем он стал. Мы просто вспоминаем детство!» – раздражение всё же проступило на её лице, и Сева тут же постарался вовлечь её в разговор, воспользовавшись моментом, когда она отложила телефон в сторону.
– А ты, я смотрю, всегда любила представляться разными именами, да?
– Почему разными? Это взаимосвязанные имена. Ксеней меня называли в детстве, потому что меня зовут Ксения. Потом кто–то назвал Ксюшей, мне понравилось, и в универе я уже так и представлялась.
– А Оксана? – уточнил Сева.
– Ну, кое–кто свинтил на свои Севера, я ничего не знала, волновалась, потом психанула, записалась в парикмахерскую и сменила имидж. А к новой мне прекрасно шло новое имя. Что тут непонятного?
Ксюша злилась и не могла найти тому причину. Все её раздражали чрезмерно: Светка предъявляла претензии, Сева допрашивал, Ярослав просто сердито сжимал руль. Ещё и не давали спокойно пообщаться с единственным человеком, который сегодня доставлял хоть какую–то радость.
– Тебе хорошо светленькой, мне очень нравится, – Сева подсел ближе и приобнял настороженную и недовольную девушку. Свою девушку. Зашептал на ушко. – Ксюшик, извини меня, пожалуйста. Я осёл. Я правда думал, что позвоню тебе, когда доберусь. Честное слово. Но у нас отобрали телефоны ещё здесь.
– Ты же говорил, – встрепенулась она.
– Т–ш–ш, говорил. Говорил то, что сказали говорить. У меня действительно не было возможности тебе сообщить. Все узнали заблаговременно, один я – за пару часов до отъезда. Потом тебе расскажу про отца, он у меня любит так чудить.
– Думаешь, мне легко тебя простить после двух месяцев ожидания?
– Чем я могу загладить свою вину? Давай придумаем мне штраф? – предложил Сева.
Ксюша до безумия желала прижаться к нему, обнять, поцеловать. Близость мужчины сводила с ума. Наконец он здесь, с ней. Касается её, нежно, бережно, как мечталось. Но нельзя! Нельзя поддаваться, твердила она себе каждое мгновение, каждую долю секунды, что оставалась в его объятиях, наслаждалась ими.
– Не знаю, как, Сева, – ей достаточно было недовольно шевельнуть плечами, как он тут же убрал руки, отсел чуть дальше. – Не знаю, но подумаю. У тебя было время оценить обстановку, всё для себя решить, а у меня, у меня оно тоже было, только вот думала я не в том направлении.
– Логично, – ему совсем это не нравилось, но понять её он мог. – Только, Ксюш, я тебя очень прошу, пожалуйста, не уходи в подполье. Я очень хочу тебя видеть, пока ты будешь думать.
– Где?
Сева склонился и зашептал на ухо тихо–тихо, чтобы подслушивающие Ярослав со Светкой не разобрали слов:
– Я хочу ответить тебе: везде и всегда. Но знаю, что нужно по–другому. Может, походим на свидания? Ты не против?
– На сапах? – Ксюша хрюкнула от смеха. Этот негодяй всегда умел поднять ей настроение парой фраз, вот и сейчас сработало.
– Я подожду столько, сколько нужно, – Сева заглянул в самые красивые на свете голубые глаза и уточнил: – Я серьёзно.
– Даже год?
– Даже два. Но надеюсь, ты всё же не будешь столь злопамятна.
Он планировал чмокнуть её в нос, чтобы сгладить шуткой фразу о злопамятности, как он заметил, Ксюша не любила подобных замечаний, но машину тряхнуло и их губы столкнулись. Коротко, буквально на долю секунды.
Глаза девушки стали круглыми как плошки.
– Мне показалось, ты собирался не давить на меня – пристыдила она Севу.
– Я…
– Да–да, скажи ещё, что случайно вышло. В общем, веди себя прилично, а то нажалуюсь брату.
Улыбка помимо воли снова проявилась на лице. Ещё одна маленькая детская мечта только что сбылась.
С водительского места тут же донеслось многозначительное «Сева», и Ксюша едва не захлопала в ладоши от счастья. В таких условиях состряпать и держать приличное лицо никак не удавалось, и она отвернулась, сделав вид, что любуется пейзажем за окном.
Пейзаж был «очень живописным»: метр серой полосы песка, ещё пара метров ярко–зелёной после дождя травы и сплошная белая завеса тумана. Такого же густого тумана, что сгустился над её отношениями с Севой.
«Ладно, не будем торопиться, – рассуждала Ксюша, – придёт время, и всё образуется. Я на него реагирую ещё острее, чем раньше, а то, что всем кажется… А кажется–то только Насте и Свете, они меня не так хорошо знают, если разобраться. Вот если Юлька скажет, что у неё есть сомнения, вот тогда стоит переживать».
Страстное желание тут же написать лучшей подруге усилием воли она подавила. Юлька не очень любит печатать сообщения, или позвонит, или надиктует, а ей потом страдай, жди, когда появится возможность прослушать без лишних ушей. Да и не так далеко оставалось ехать, ещё чуть–чуть, и они будут дома.
Переключившись на друзей, она весело болтала, исподтишка бросая взгляды на мужчину, чьё присутствие будоражило куда сильнее, чем должно было, если бы она не любила.
У дома Севы она ждала прощальный поцелуй. Знала, что он не станет целовать, но ждала. И когда он вышел, попрощавшись со всеми парой фраз, никак её не выделяя, она заволновалась. Почему? Что случилось? Ведь такое поведение не в характере её парня.
Только вот машина не тронулась, осталась стоять у подъезда.
– Что происходит? – спросила Ксюша у брата.
– Сейчас поедем, три секунды, – ответил тот, набирая сообщение в телефоне.
Дверь с её стороны распахнулась и Сева, её любимый ботаник, умник и просто наглец, ухватил опешившую барышню за талию и жарко впился в приоткрытый от удивления рот.
Поцелуй длился совсем недолго, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы она опомнилась лишь на полпути к дому.
– Ой, а что он сказал? – Ксюша хлопала ресницами и пыталась восстановить связь с реальностью.
– Что позвонит тебе через пару часиков, – ответила Светка и расхохоталась. – Беру свои слова обратно! Боже! Ты бы видела своё лицо! Нет, ну правда. Славик, она такая очумевшая! Ой, не могу.
– Света, блин, – смущённая до крайности девушка заалела как маков цвет.
– Ха–ха–ха, я думала, ты мне выговаривать будешь, а, ты погляди, ещё и стесняется! Всё–таки влюблённые девушки такие смешные! Ой.
– Да–да, – мстительно подтвердила Ксюша, – ты тоже выглядишь блаженной, когда Ярослав тебе руку на коленку кладёт. Да ещё как. И пальчиком рисуешь постоянно узоры на его коже. И лыбишься как старшеклассница перед первым сексом.
– Ксеня! – Ярослав старался говорить строго, но сестра перечислила такие милые моменты, что прозвучало всё едва ли не как комплимент.
Он буквально лопался от самодовольства. В любви Света оказалась куда ласковее, чем в дружбе, и он наслаждался каждым проявлением её заботы и нежности, не забывая отвечать ей тем же, а кое в чём и подавать уже ей пример. Самодостаточная и самостоятельная во всех отношениях молодая женщина, состоявшаяся, успешная, порой с трудом доверяла ему принятие решений, потому он и старался, старался изо всех сил, чтобы его часто необузданный и тираничный характер не стал камнем преткновения и не разрушил то, что они с трудом обрели. Вроде бы, получалось.
– Что Ксеня? Чистую правду глаголю. Ты, братец, кстати, тоже проштрафился сегодня. Что за подставы? – она не могла не припомнить Ярославу «случайную» задержку у дома Севы.
– Ксень, – он и сам не заметил, как стал называть детским вариантом её имени, отбросив куда более привычное «Оксана», – давай начистоту. Хочу я или нет, но вы с ним уже встречаетесь. И не спорь, временное расставание не в счёт. Даже наоборот, я бы сказал, что ваши чувства прошли проверку временем.
– Да ну, – фыркнула Ксюша.
– Прошли, – настаивал Ярослав. – Ты хотела его забыть, но не смогла, это раз. Хотела заменить его другим мужчиной, но тоже не вышло, это два. И ты реально его дождалась, как бы ты там себя не обманывала и не выдумывала оправдания, это самое главное и это три.
– Мне просто важно быть честной перед собой! При чём здесь Сева? Я хотела дождаться его, поговорить, а потом уже пускаться во все тяжкие! – не согласилась строптивица.
– А кто–то начал бы в обратном порядке, – заметил ей брат.
– Ладно, про меня забыли. А Сева? – потребовала расклад и по противоборствующей стороне, если можно так сказать.
– Да с ним ещё проще. Он оказался вдали от тебя, а вернулся почти готовым к свадьбе.
– Ой, это всё болтовня, – отмахнулась Ксюша. – К слову пришлось. Надо ведь ему было как–то загладить свою вину.
– Ты его не так хорошо знаешь, как я. Сева никогда не говорит что–то просто так, – возразил Ярослав.
– Подтверждаю. Ксюш, в чувствах Севы убедились абсолютно все, как только увидели вас вместе. Он никогда себя так не вёл с девушками, – подключилась к разговорю Света.
– Как «так»?
– Целеустремлённо. Ой, да ладно тебе! Ну, ни за что не поверю, будто ты не заметила, как он тебя слушает. Он же ловит каждое твоё слово, запоминает, анализирует. А я тебе хочу сказать, что даже в своей компании Сева часто витает где–то далеко–далеко и потом на полном серьёзе не знает, о чём мы говорили. Масса примеров!
Света обернулась к подруге, растягивая ремни, которыми была надёжно пристёгнута, и придержала верхний рукой, чтобы сильно не давил, принялась рассказывать. К концу её монолога Ксюша уже буквально держалась за живот от смеха. Ну разве может человек настолько дистанцироваться от обсуждений, что пропускает новости о свадьбах, днях рождениях, выездах на природу и даже за границу?! Разве можно не реагировать даже на значимые слова или имя?