– Нет, – Ксюша задрала нос и, как жена декабриста, отважно и в то же время смиренно приняла свою «нелёгкую женскую судьбу». – Наказывай!
– Вещи завтра разложим, – Сева поставил свою ношу на пол ванной и принялся раздевать.
– Ой–ой–ой, напугал. У меня на всё сил хватит, – самоуверенно заявила Ксюша.
И ошиблась. Весь день её соблазняли, искушали и сводили с ума. Когда они, утомлённые любовью и эмоциями, оторвались друг от друга, пришло время сна.
– Я есть хочу, – выдал Сева сакраментальную фразу и тут же добавил, пока его хорошая жена не перешла в режим плохой и злющей как тысяча чертей: – Давай закажем чего–нибудь вкусненькое? Я купил шампанское, твоё любимое…
– Тогда роллы. И их привезут быстро, «Токио» здесь рядышком [японский ресторан], – сориентировалась мгновенно не желающая готовить барышня. – Мы потом спать или у нас день фитнеса перейдёт в ночь фитнеса? – она прижалась к своему самому драгоценному мужчине в мире и ласково провела пальчиком по тут же напрягшемуся от её прикосновений животу.
– Если у меня есть выбор, то я голосую за ночь. Или полночи, по ситуации. Я соскучился. И у тебя за последние несколько месяцев накопился просто огромный супружеский долг.
– Ночь не обещаю, но набора роллов лучше взять два. На всякий случай, – мурлыкнула Ксюша и переместилась на любимого, усевшись верхом. – Я сделаю заказ.
Сева с удовольствием наблюдал за обнажённой красавицей, оседлавшей его бёдра и сейчас с независимым видом обсуждающей с оператором меню и условия покупки. Он не особо представлял саму семейную жизнь, в основном только то, что будет делать со своей обворожительной дамой, где и в каких позах, но начало семейной жизни его определённо устраивало.
И Ксюша, покорная и необузданная, ласковая и неистовая, приятно удивляла не только в постели. Ему импонировало её умение с лёгкостью менять правила игры, принимая внезапные изменения как должное, без излишнего мозгоклюйства. Хотя планировать она любила и почти обучилась этому искусству, что тоже ему в ней очень нравилось.
Она казалась идеальной. Он не мог налюбоваться ею. Красивым стройным телом, пропорциональными чертами, немного лукавым взглядом, милыми ямочками на щеках. Не мог не восхищаться её характером и жизнелюбием.
И не сомневался, что их ждёт счастливое будущее. Они слишком были похожи и слишком различались. Инь и Ян. Гармония.
– Люблю тебя, – произнёс он, как только заказ был оформлен и телефон занял своё место на прикроватной тумбе.
Она улыбнулась.
Совершенство.
Его совершенство.
– Я тоже люблю тебя, – Ксюша обняла, прижавшись обнажённой грудью, поёрзала, потёрлась об его бёдра, – вся и везде люблю.
– Иди сюда, – сказал Сева, притягивая за шею, чтобы поцеловать. – Сейчас я буду любить тебя медленно, очень, очень медленно и долго, чтобы ты прочувствовала всю мою любовь везде и всеми частями тела. Любящими, – дополнил он довольно, чтобы показать, что слушал её внимательно, и всё заметил.
– Звучит угрожающе, – она изогнулась призывно, обрисовала круг головой, словно разминаясь, только не быстро, по–спортивному, а плавно и грациозно, повела плечами. – Но я, как послушная жена, не стану сопротивляться. Делай со мной всё, что хочешь.
Лукавый, чуточку масляный взгляд, брошенный из–под соболиных бровей воспламенил его не меньше, чем касания и танец тела. Они утолили первую страсть, и вторую, и третью, но желание обладать, покорять, властвовать и сдаваться в сладостный плен этой прекрасной молодой женщине не пропадало. Его женщине. Любимой. Единственной.
Роллы привезли через час.
Ксюша привычным движением попыталась разломить одноразовые деревянные палочки, но не вышло. Она попробовала снова – без результата.
– Силёнки кончились? – Сева засмеялся и отобрал у ослабевшей после затяжного марафона девушки спаянные деревяшки и легко их разделил надвое. – Держи.
– Спасибо. Не льсти себе, это у меня просто из–за эмоциональной усталости, я перенервничала, когда собирала вещи, – придумала отмазку Ксюша и довольно улыбнулась.
– А, ну, конечно, я что–то не догадался, – не стал спорить хороший муж и принялся за еду.
Ксюша, регулярно путешествующая по странам Азии и с детского возраста прекрасно владеющая искусством есть палочками, пару раз неудачно ухватила аппетитный ролл с копчёным угрём, распотрошила его и в довершение безобразия ещё и выронила привычные и удобные столовые приборы.
– Давай я тебя буду кормить, – предложил Сева.
Её состояние вызывало у него самые приятные эмоции, но он изо всех сил старался сдерживать бессовестно наползающую на лицо улыбку, чтобы не расстроить уставшую возлюбленную.
– Я буду есть руками. Между прочим, их и положено есть руками, – авторитетно заявила Ксюша и зевнула.
– Не стоит, – он подсел поближе и обнял за талию одной рукой, небезосновательно подозревая, что она и сидит на чистом упрямстве, а пальцы могут так же подвести, как ранее палочки. – Хочу тебя покормить. В этом есть что–то безумно эротичное, – она напряглась, и он тихонечко рассмеялся. – Не боись, сегодня никакого секса, покушаем и спать.
– Мне вспомнился анекдот, где мужчина после бурной брачной ночи пошёл в туалет… Ой, извини, что я к столу! – спохватилась Ксюша.
– Да ничего, рассказывай. Не знаю такой вроде.
– Ну вот, он пошёл в туалет, а жена проснулась после краткого сна и побежала его искать. Подходит к туалету и слышит: «Эй, давай, вылезай, она уснула. Ну правда уснула!». Вот я примерно в таком же состоянии. Не думала, что так можно, – призналась она.
– Если честно, я тоже не думал, что это возможно. Как–то прочитал статейку, такую, незамысловатую, из разряда «десять вещей, которые должны попробовать парочки». Вот там был пункт – сексмарафон на сутки. Лежать в постели, смотреть киношки и заниматься сексом.
– Ага, то есть у нормальных людей предполагаются перерывы на кино, – намекнула Ксюша на важный момент, который он по неосторожности упустил, и открыла рот для очередного ролла.
– Мы мылись, а теперь, вот, кушаем, – предпринял попытку оправдаться Сева и выбрал ей самый красивый и аппетитный кусочек.
– Только после еды я свалюсь и усну мёртвым сном. Если захочешь секса, не буди, – пошутила развеселившаяся девушка. – Хотя я и так не проснусь.
– Завтра выходной, отоспимся.
Ночью он не стал её будить, как обещал, и утром тоже не стал. Когда Ксюша, отдохнувшая и бодрая, проснулась, было уже далеко за двенадцать. Из кухни доносились умопомрачительные запахи, и она, расчесав пальцами волосы и накинув первый попавшийся сарафан, пошла туда.
– Привет. Не знала, что ты умеешь готовить.
– А я и не умею, – хмыкнул Сева и подошёл, чтобы поцеловать её. – Это просто кофе и тосты, к ним есть сосиски или варенье, на выбор. Беги умывайся, я сегодня побалую тебя поздним завтраком. Он, конечно, не очень полезный, – он скривился, зная, что Ксюша предпочитает здоровое питание, – но иногда можно.
– Можно. И мне очень приятно, – она обняла его на минуту, принюхалась к запаху его кожи, почему–то сильно пахнущей малиновым вареньем, хотя переехали они с вишнёвым, она точно помнила, так как выбирала его для пирога, рецепт которого недавно попался на глаза.
– Спала хорошо? Проснулась и выпьешь обычную чашку кофе или не выспалась и больше подойдёт бульонная на пол–литра?
– Спала как убитая. Можно сказать, что я не встала сегодня, а воскресла, – пошутила Ксюша и чмокнула его в плечо прямо поверх ткани футболки. – Я в душ.
– Ду–у–уш? – заинтересованно протянул Сева, и она расхохоталась.
– Готовь давай! Мне нужно восстановить силы, сексуальный маньяк.
– Заметь, не я это предложил, – чёрная бровь многозначительно выгнулась.
– Сегодня по плану многочисленные изнасилования? – Ксюша поиграла в ответ такими же чёрными бровями, только более тонкими.
– Если будешь сопротивляться – всё может быть, – подмигнул Сева. – Но я готов к переговорам.
– Сперва завтрак, потом вещи, а уже затем изврат и «Ванюша, я ваша навеки», – расставила приоритеты организованная и любящая графики жена и скрылась в ванной.
Уже за завтраком Ксюша поделилась причиной вчерашнего плохого настроения. Она почти не спала после новостей, которыми накануне поделилась Юлька, перенервничала и не отдохнула. Михаил приезжал к подруге для разговора и сообщил, что не готов продолжать отношения.
– Значит, ей незачем по нему сохнуть – не любил. Если бы любил – принял бы с ребёнком, тем более, можно растить малыша как своего и даже не говорить, что это не так. Хотя, может, ещё передумает, – Сева зевнул и потянулся к кофе, – раз приехал, а не позвонил.
– И ты туда же. Она не хочет говорить реальному отцу про ребёнка, а я считаю, что это неправильно. Мы ведь с Ярославом столкнулись и, по сути, могли даже встречаться, не зная, что мы брат и сестра. Так нельзя.
– Ну, в любом случае решение принимать не тебе, – начал парень, но, увидев недовольный взгляд любимой, принялся объяснять: – Ксюшик, на ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Представь, что они сошлись и Михаил готов растить ребёнка как своего. Ребёнок растёт в любви и заботе, ни о чём не подозревая, всё у него хорошо, а потом – трах–бах! – ему сообщают, что отец на самом деле ему не родной. Стресс. Детская травма. Ещё какая–нибудь фигня. Надо ли это на самом деле?
– Но реальный отец–то должен знать! – настаивала она.
– А нужен ли ему этот ребёнок? Знаешь, когда пара не предохраняется и потом расстаётся, лишним позвонить и уточнить, не случилась ли беременность, точно не будет. Он озаботился этим вопросом? – Сева посмотрел вопросительно и продолжил, не получив ответа. – Я не к тому, что согласен с Юлей, я к тому, что это её выбор и твоё дело как подруги этот выбор принять и поддержать. Сейчас ей меньше всего нужны нравоучения и философские диспуты.
– Да это я и сама понимаю, – Ксюша вздохнула и уткнулась в чашку.
– Опять же, мы не знаем, как поступит отец ребёнка. Вдруг он решит уйти к Юльке? Бросит жену, настоит на совместном проживании, а она даст слабину, хотя у неё уже чувства к другому человеку. В итоге, все несчастливы, ребё