Князь Василий Ярославич остановил наступление Ярослава на Новгород – ходатайством за новгородцев перед ханом и свидетельством в их пользу. Осторожное поведение князя Дмитрия Александровича объясняется, быть может, тем, что у в. к. Ярослава было от хана разрешение смирить Новгород. Но возможен, кроме того, и иной мотив; есть указание на то, что в. к. Ярослав стремился примирить с собой Александровичей и иметь их на своей стороне. Выше мы видели, что он в 1265 г. в «Новегороде остави князя Дмитрия Александровича», княжевшего там при отце и ради призвания Ярослава на новгородское княжение оттуда изгнанного; а затем послал ему в помощь свои полки для новгородского похода, затеянного против его воли. С другой стороны, младший Александрович, Андрей, княжил на Городце Поволжском и Нижнем Новгороде165, что могло произойти только по соглашению с великим князем166.
Вся деятельность Ярослава Ярославича – борьба за сохранение подлинной силы великокняжеской власти; не видно в этой деятельности «вотчинного владельца» Тверской земли, хотя Ярослав – тверской князь – сохраняет Тверь как личное княжое владение, и по занятии великокняжеского стола, а после его кончины (в 1271 г.) тверской отчиной владеют его сыновья Святослав и Михаил. Единственная подлинно «тверская» черта в биографии в. к. Ярослава Ярославича – его погребение в Тверском храме Св. Козьмы и Дамиана; Ярослав скончался на пути из Орды, и его тело повезли хоронить не во Владимир, а в Тверь167. Сообщив о кончине в. к. Ярослава, летописные своды пишут по старому шаблону: «Того же лета сяде в Володимери на столе князь Василей Ярославин Костромский и бысть князь великий Володимерскмй и Новгородцкий»168. На деле произошло нечто иное169. Василий Ярославич, по-видимому, обеспечил себе ярлык на великое княжение тотчас после смерти брата170 и поспешил занять великокняжеский стол и стольный Владимир, но тут узнал о сношениях князя Дмитрия Александровича с Великим Новгородом и отправил туда своих послов171, а когда новгородцы «яшася за князя Дмитрия», сделал, по-видимому, попытку перехватить его по дороге к Новгороду172, но не успел, и князь Дмитрий «сяде на столе» в Новгороде. Тогда Василий захватил Торжок, посадил там своих наместников, вернулся во Владимир и подготовил новый поход на Новгород – одновременно из Владимира, откуда выступил сам великий князь с владимирским «великим баскаком» и «многими татарами царевыми», и из Твери, откуда пошел на новгородские волости Святослав Ярославич (то же с «татарами царевыми»)173. Однако и на этот раз дело свелось к разорению новгородских волостей. В. к. Василий вернулся во Владимир и распорядился захватом всех новгородских купцов с их товарами во Владимире, Твери и Костроме; началась обычная при разрыве с великими князьями дороговизна хлеба в Новгороде. Князь Дмитрий Александрович сделал попытку организовать отпор «всею областью новгородскою», но рать дошла только до Торжка, где засели наместники великого князя, и стала тут вечем, которое решило «отметатися» от князя Дмитрия, а звать на княжение великого князя. Князь Дмитрий ушел от них в свой Переяславль, а в Новгороде «посадили на столе» в. к. Василия174.
Кратковременное великое княжение Василия Ярославича (ум. 1276 г.) – бледная страница в летописной традиции, ничем характерным не отмеченная, кроме новгородских дел175.
III
С в. к. Василием Ярославичем сошло с исторической сцены старшее поколение князей. Это знаменательный момент в схеме С.М. Соловьева. «Мы достигли того времени, когда прежние понятия о праве старшинства исчезают; великие князья показывают ясно, что они добиваются не старшинства, но силы. Каждый князь, получив область Владимирскую, старается увеличить свою собственность за счет других княжеств. Но когда преобладание понятия о собственности, отдельности владения заставляло каждого великого князя заботиться только о самом себе, то все остальные князья не могут уже более доверять родственной связи, должны также заботиться о самих себе, всеми средствами должны стараться приобрести силу, потому что им оставался выбор: либо быть жертвой сильнейшего, либо других сделать жертвами своей силы. Вот почему мы видим теперь восстание князей на великого, с попранием всех старинных прав, родовых отношений»176.
Основной мотив княжеских усобиц — «недоверчивость князей к великому князю владимирскому, постоянное нерасположение их к каждому князю, присоединявшему к своему уделу Владимирскую область»177.
Вдумчивая наблюдательность С.М. Соловьева метко выдвинула характернейшую черту событий, разыгравшихся в последнее десятилетие XIII и первое XIV в.: союзы младших князей между собою и с Новгородом Великим против носителей великокняжеского титула и великокняжеских притязаний. Но предвзятая теория междукняжеских отношений внесла в объяснение этого наблюдения черты, не оправдываемые данными наших источников и не соответствующие изучаемой исторической действительности178.
Необходимо продолжить обзор хода событий, потрясших в эту пору всю политическую жизнь Великороссии. По смерти в. к. Василия прежний соперник обоих дядей, Ярослава и Василия, переяславский князь Дмитрий Александрович мог беспрепятственно занять оба стола великого княжения «владимирского и новгородского» и «сяде на столе» сперва во Владимире, затем и в Великом Новгороде179. В духе прежних своих выступлений он энергично действует в северо-западных пределах. В первую же зиму своего княжения совершает «с новгородцами и со всею низовскою землею» поход на корелу180, а в следующем году ставит новое укрепление – город Копорье, который он еще через год «обложи камень»181. Как бывало и при Александре Ярославиче, усиленная военная деятельность великого князя в новгородских пределах не замедлила вызвать столкновение между ним и новгородцами из-за нарушения новгородской «старины и пошлины» и противодействия новгородцев властному князю. В 1280 г. новгородский архиепископ Климент едет к великому князю во Владимир послом от Великого Новгорода «о миру», но Дмитрий все-таки пошел на Новгород ратью «с братею своею» и, только «повоевав многы волости Новгородские», заключил мир с новгородцами182.
Смута началась с того, что брат Дмитрия Андрей Александрович «испроси себе княжение великое под братом своим старейшим» у хана и «приводе с собой рать татарскую»183. Летописные своды сохранили лишь один мотив, поясняющий поступок кн. Андрея: происки бояр – «боярина его Семена Тонглиевича и иных коромольников». С.М. Соловьев отождествил, вслед за Карамзиным, этого Семена Тонглиевича с костромским боярином Семеном, воеводой в. к. Василия Ярославича, который сыграл такую видную роль во враждебных действиях своего князя против Дмитрия Александровича; этим отождествлением, которое надо признать весьма вероятным184, устанавливается связь между борьбой против Дмитрия его дяди Василия Ярославича и восстанием на него же брата Андрея. Не личные мотивы князей, а настроения и тенденции окружавшего их боярства дали бы нам полное понимание событий. Но летописи заняты только князьями и дают лишь случайные (и тем более ценные) намеки на значение боярских влияний в междукняжеских отношениях и политике носителей княжой власти.
Приход князя Андрея с ханским ярлыком и татарским войском сплотил вокруг него русских князей. Дмитрий Александрович бежал из Переяславля «в мале дружине» к Великому Новгороду, однако здесь его не только не приняли, но встретили «всем полком», чтобы помешать ему засесть в Копорье, где были его наместники с гарнизоном185.
Кн. Дмитрию пришлось отказаться от этой мысли и идти, куда ему новгородцы «путе показаша», – по всей вероятности, во Псков186. В ту же зиму прибыл в Новгород князь Андрей Александрович и «сяде на столе»187; он был еще в Новгороде, когда кн. Дмитрий пробрался в Переяславль188, готовя новую борьбу. С опаской от брата вернулся в. к. Андрей во Владимир, сопровождаемый новгородцами, и поспешил на Городец в Орду. Посадник Семен Михайлович, обеспечив Андрею безопасное возвращение из Новгорода, занял «засадою» Торжок и не допустил его захвата наместниками кн. Дмитрия, а Новгород обеспечил продовольствием на случай неудачи в обороне Торжка. Однако поворот отношений в пользу кн. Дмитрия уже намечен. Ему удалось собрать достаточные силы, чтобы встретить под Дмитровом тверскую рать князя Святослава Ярославича, московскую князя Даниила Александровича и войска Великого Новгорода и склонить противников к миру. Новые татарские силы, какие привел на него брат Андрей, принесли только разорение земле, но не укрепили великого княжения за Андреем. Кн. Дмитрий ушел в Орду к Ногаю и, вероятно, заручился помощью ногайских татар против золотоордынских союзников Андрея. Его возвращение сопровождается примирением братьев, несмотря на противодействие новгородцев: князья русские перешли на сторону Дмитрия189, который отразил союзных Андрею татар190, принудил его уступить себе и великое княжение, и стол Великого Новгорода, а затем расправился с его боярами: Семена Тонглиевича велел убить, других «изымал».
Однако ему не удалось закрепить свой успех на сколько-нибудь прочных основаниях и восстановить авторитет великокняжеской власти, расшатанный усобицей, разорительной для страны, злобной и суетливой, и еще более – поруганный татарским засильем при постоянном княжеском искательстве в Орде перед ханом, ее вельможами, баскаками и послами. Юный тверской князь «не вьсхоте, Михаил Тверской, поклонится великому князю Дмитрию и нача наряжати полки»191 и встретил у Кашина рать в. к. Дмитрия, который шел на него с братьями, с ростовским князем и с новгородским полком; но мир был заключен без боя192. Однако напряженность междукняжеских отношений и вражда к в. к. Дмитрию не улеглись и на этом мире, а смуты в Орде, где шла своя борьба за ханскую власть, создавали удобную почву для княжеских интриг и происков. В 1293 г. кн. Андрей Александрович поехал в Орду с жалобами на старшего брата, и его поддержали другие князья193. Хан Тохта дал Андрею свою рать на в. к. Дмитрия с братом своим Дюденем. И снова «замятеся вся земля Суздальская». В. к. Дмитрий бежал в Псков, татары, водворяя нового великого князя, пограбили Владимир и еще 14 городов, а Великий Новгород отклонил их дарами от разорения своих волостей и похода на Псков. Князь Андрей занял новгородское княжение, а кн. Федор Ростиславич – переяславское. Но изгнанный Дмитрий нашел опору в Твери. Туда он перебрался из Пскова и оттуда вел переговоры с братом. Переговоры кончились миром, условий которого мы в точности не знаем, но княжич Иван Дмитриевич получил Кострому, а Федор Ростиславич покинул Переяславль, разорив его пожаром: в Переяславль ехал из Твери кн. Дмитрий, да по дороге разболелся и умер194 в 1294 г.