…Все, что не убивает, – делает сильнее.
Васса никогда не понимала эту поговорку, в ней заключалось что-то такое… мазохистское? Васса осознала, что любит, вернее, уважает себя, и именно потому она решила изменить свою жизнь, а не потому, что собиралась что-то доказать Свете.
Света явилась лишь неким катализатором. Напомнила о том, что Васса и сама собиралась сделать. Морить себя голодом, садиться на диету, изнурять себя долгими физическими упражнениями Васса не планировала. Никаких диет, просто правильное питание. Никаких чрезмерных нагрузок – просто чуть больше движения…
Если захочется в какой-то день полежать лишнее время – да пожалуйста, не надо через силу заставлять себя лезть на тренажер. Потянуло на вкусненькое, но вредненькое – запросто, можно съесть кусочек. Потому что если жестко обуздать себя, то захочется вырваться на свободу. А она, Васса, и так на свободе, вольна делать, что хочет. Главное, не ставить перед собой неправильных целей. Не говорить себе – я должна похудеть.
Это не цель, нет, нет…
Цель – жить правильно и легко. Это касается всего, не только правильного питания и разумной физической нагрузки. Еще хорошо бы освободиться от тяжелых мыслей, мешающих жить. Не надо ненависти и обид. Но и никаких натужных попыток понять-простить своих недоброжелателей. Не стоит бросаться из крайности в крайность. Легкий пофигизм – вот что необходимо в первую очередь.
Впервые за много лет Васса почувствовала себя хорошо. Наверное, потому что она сумела сама преодолеть некоторые трудности в своей жизни. На пустом месте, в комфортном и убаюкивающем покое – подобное было невозможно. Эндорфины – гормоны радости – начали вырабатываться только тогда, когда Васса совершила некие действия, не самые простые, и у этих действий появился результат.
Одной из «простых человеческих радостей» было и то, что у Вассы наконец появилась настоящая и реальная подруга. С самого детства тетя Поля внушала своей племяннице, что слишком уж доверять окружающим людям не следует. Доверять незнакомым и вовсе нельзя. Полностью открываться новым знакомым, да еще и сразу – тоже нельзя.
Это касалось и виртуальных знакомств.
Всерьез относиться к «френдам» в сети – просто глупо. Да, доброжелательное, порой несущее пользу виртуальное общение имеет смысл, но переживать, рвать и без того нездоровое сердце из-за творящегося в интернете не надо.
Романтические отношения с противоположным полом в сети? Тоже бред. Во-первых, маньяков и извращенцев еще никто не отменял. Во-вторых, нормальные люди попереписываются какое-то время, а потом отправляются на реальное свидание и там прикидывают, годится твой избранник для живых отношений или нет. Если переписка затягивается, то дело плохо.
В качестве примера тетя Поля приводила Вассе одну знакомую, которая переписывалась со своим поклонником, женатым, кстати, целых одиннадцать лет, а в итоге они все-таки расстались. Та знакомая думала, что с этим мужчиной у нее все всерьез, еще чуть-чуть, и она его додавит до развода с истеричной и глупой женой (на которую тот постоянно жаловался), а не вышло. Тот мужчина просто проводил удобно время, выбрав в качестве жилетки тети-Полину приятельницу. В результате – одиннадцать выброшенных на помойку лет.
Словом, несмотря на свой юный возраст, Васса весьма скептически относилась как к дружбе, так и к любви – что в вирте, что в реале (не забываем тети-Полину подругу, которая увела от нее любимого мужчину в реале). Васса мечтала, да, мечтала о чем-то таком, о подруге, пожалуй, больше всего, но не получалось раньше.
И вот нашла – Милану.
Впрочем, вымуштрованная тетей Полей, Васса не торопилась полностью открываться перед новой подругой. К тому же болтовня Миланы иногда утомляла… К этому следовало еще приноровиться. Но, в конце концов, Васса стала получать радость от общения с Миланой.
Они часто пересекались на работе, после окончания рабочего дня возвращались в город всегда вместе. Подгадывали, чтобы и утренние поездки совпадали. Иногда Васса наблюдала, как мимо их автобуса стремительно проезжает мотоцикл фантастического вида, на котором сидит водитель в защитном костюме черного цвета и черном же шлеме. У водителя широко развернутые плечи, и он весь какой-то тяжелый, но вместе с тем стройный и гибкий, что ли, похож на животное, какого-то хищника… Сзади водителя – пассажир, вернее, судя по силуэту, пассажирка, тонкая и изящная, напоминающая змейку, тоже вся в черном.
– Рэм со Светкой, – однажды обронила Милана.
– Да-а? – почему-то поразилась Васса. Этот мотоцикл и сидящие на нем люди казались ей слишком красивыми, слишком ненастоящими… Картинка на экране монитора, рекламный ролик, не имеющий отношения к реальной жизни, к знакомым людям!
Но нет, получается, они все знакомы.
– Ты бы хотела так прокатиться? – со смешком спросила Милана.
– С Рэмом?
– Не обязательно с Рэмом, а вообще… Мотоцикл, мужчина, скорость… и ты.
– Я? На мотоцикле? С каким-то дядькой? Да ну, скажешь тоже! – засмеялась Васса.
В выходные Васса и Милана нередко заглядывали в Фудкорт.
А где еще встречаться двум подругам, когда который день в городе идет дождь?..
Гулять нельзя в такую погоду, в гости большинство уж давно отучилось ходить, только и оставался Фудкорт, последний оплот живого человеческого общения.
Фудкорт города Кострова располагался на территории и в корпусах бывшей фабрики по производству счетно-аналитических машин. Что это за машины были, Васса представляла весьма слабо. Наверное, какие-то арифмометры, либо калькуляторы – предшественники компьютеров… Либо еще какие-то громоздкие электронные конструкции, применявшиеся непонятно где.
К концу двадцатого века фабрика разорилась, долго стояла без дела, затем ее попытались перестроить в жилые помещения, и опять банкротство после первой вирусной волны. Потом все же фабрику реконструировали и превратили в Фудкорт. Где под одной крышей собиралось множество самых разных кафе – с восточной кухней, европейской, мексиканской… да на любой вкус.
Теперь помещение, в котором располагался Фудкорт, именовалось лофтом. Кирпичные стены, бетонные поверхности, открытые трубы и коммуникации под потолком, железные двери, высокие арки, широкие окна… Все напоминало о том, что когда-то здесь было промышленное предприятие.
На нижнем этаже никаких окон, разумеется, зато множество полутемных коридоров и уютных закутков со столиками. Мерцание спрятанных светильников, широкие прилавки, за которыми все кипело, бурлило, исходило паром, шкварчало… Там трудились повара. Пахло приправами, жарящимся мясом, чесноком в масле…
Васса обожала Фудкорт с тех самых пор, как однажды оказалась здесь совершенно случайно в детстве, с тетей Полей. Они проголодались, дома ничего из еды не было, пришлось зайти сюда. Долго ходили по этажам, мимо разных павильонов, тетя Поля, помнится, ворчала, что это все – не еда для ребенка… Наконец расположились в одной из кирпичных ниш, где сверху висел железный фонарь, им принесли курицу-гриль, которая показалась Вассе необычайно вкусной, и картофель фри.
Сейчас, спустя годы, Васса поняла, что ей тогда не столько здешняя еда понравилась, сколько сама обстановка, наверное. Таинственная, благодаря мрачному интерьеру, и вместе с тем веселая, энергичная, из-за броуновского движения людей вокруг. Сюда ходили не за одной едой, а еще и за живым общением, ставшим таким редким во времена частых карантинов.
Васса с Миланой, встречаясь в Фудкорте, каждый раз выбирали новую кухню. То пиццу пробовали, то плов, то роллы…
Как это соотносилось с выбором правильного питания у Вассы? А она брала себе самые маленькие порции, порой вызывая удивление продавцов в павильонах. Иногда они с Миланой заказывали и вовсе одну маленькую порцию на двоих. Ту же пиццу… Один кусочек – и пополам. Интереснее попробовать, а не наесться. У Вассы было ощущение, что она ни в чем себя не ограничивает, вся еда ей доступна, а значит, не надо об этой еде постоянно думать, стремиться заказать побольше и жадно проглотить все.
Оказалось, что часть того, что готовилось в Фудкорте – просто-напросто невкусно. Доходило до того, что Васса с Миланой покупали по стакану свежевыжатого сока и сидели с ним одним, болтая порой очень долго… Вот так странно это было – худеть, находясь в самом центре кулинарной вакханалии.
Милане нравился метод Вассы – попробовать, но не объесться. Она тоже ему следовала, правда, у Миланы имелась слабость – блинчики. В Фудкорте, в разных его уголках, на разных этажах и в разных корпусах, располагалось несколько блинных.
Васса же не являлась поклонницей блинчиков, перекормленная в свое время изумительными творениями тети Поли… Милана брала блинчики, Васса же себе, например, какой-нибудь жидкий восточный супчик в соседнем павильоне.
– Вот ты запомни, здесь – ужасные блинчики, – как-то попросила Милана Вассу. – Потому что у тебя зрительная память лучше, а я вечно путаюсь…
– Ага, запомнила. Второй этаж, главный корпус. – Васса для надежности посмотрела на владелицу (или работницу?) очередной блинной. Женщина средних лет с узким лицом и недовольно сжатыми в ниточку губами.
– Это же картон какой-то буквально… размоченная бумага, а не блины! И карамельная подливка совсем не карамельная, а… сладкая водичка. За что только деньги списали!
– Попробуй вернуть, – предложила Васса.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Милана. – Вроде все свежее, не тухлое… просто очень невкусное. Безвкусное! – произнесла она раздельно.
– Тогда просто не доедай. Больше мы здесь, у этой тетеньки, ничего не станем покупать.
– О, смотри, кто там идет? – вгляделась в конец длинной галереи Милана. – Света. И Рэм с ней. Прямо сюда, похоже, направляются.
– Уходим!
– Да, уходим, – засмеялась Милана. Они подхватили тарелки, поставили на столик, с которого их собирала уборщица, и метнулись в другой конец галереи.
Заворачивая за угол, Васса обернулась. Увидела Свету и Рэма, стоящих у прилавка с блинами. «Если бы мы были в хороших отношениях, то я, наверное, предупредила бы этих двоих, что у той продавщицы блинчики невкусные…»