Васса подошла к тете, чмокнула ее в макушку и вернулась в свою комнату. Ни одного мгновения Васса не сомневалась в том, что ее любимая тетя Поля – живой и настоящий человек. И она проверяла сейчас не тетю вовсе, а себя. Насколько она, Васса, гадкое создание, раз может сомневаться в самом святом, самом главном, что есть в ее жизни… В той бескорыстной любви, что дарила ей все эти годы тетя Поля.
Васса тихо засмеялась, потом опять уткнулась в телефон. Дождь. Зонт…
«Я подарил тебе на счастье во имя света и любви запас ненастья в моей крови. Дождь, дождь идет, достанем зонтик – на много, много, много лет вот этот дождик тебе, мой свет…»3
«Скучная картина! Тучи без конца, дождик так и льется, лужи у крыльца… Чахлая рябина мокнет под окном; смотрит деревушка сереньким пятном. Что ты рано в гости, осень, к нам пришла? Еще просит сердце света и тепла!»4
«Люблю грозу в начале мая…»5
Или разгадка где-нибудь в японской поэзии? Например, Басе:
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя.
Опять набралась целая страница цитат. Васса зашла к тете и, болтая о разных пустяках, между делом выдала их все. Никакой реакции, в том смысле, что тетя так и не выключилась. Зато сильно удивилась сегодняшнему поведению племянницы.
Возможно, с Вассой сейчас творилось нечто вроде истерики. Выраженной вот в такой странной форме… Наверное, происшествия сегодняшнего дня слишком уж взбудоражили ее, каким-то образом переплелись с тем, что происходило тогда, когда она попала в логово сопротивленцев, где ей морочили голову всевозможными слухами, сплетнями и теориями заговоров…
Ее пытались уверить, что рыба-мутант, возможно, существует – вот ее мозг и откликнулся на это заявление. И сегодня Васса никакой акулы не видела. Она хотела увидеть, вернее, ее мозг пытался бороться с этим бредом, вот ей и померещилось! Что называется – от противного… На самом деле нет никакой акулы. Нет ни алиенов с их захватническими планами и климатическим оружием, ни роботов, ни секретного вещества, которое добавляют в потус, ничего. Никто не убивал папу и маму, а над ней, Вассой, пришельцы не проводили секретных экспериментов. На самом деле замечательный и добрый доктор Демьян Демьянович спас ее от неминуемой смерти…
«Нет, дело не только в дожде, – опять сбилась на стихи Васса. – Я тогда говорила о том, что дождь – на всю ночь! Еще про одиночество говорила. Про свое сиротство. Усталость от такой жизни…» Васса набрала в очередной раз комбинацию из тех слов, что произнесла когда-то. В этот раз выскочила интересная цитата.
Васса встала, разбитой походкой, ненавидя себя, направилась к тете Поле.
– Что ж тебе сегодня неймется, деточка, – укоризненно произнесла тетя Поля, склонившись над пяльцами. – Мечется все чего-то, мечется… Запишись к Демьяну Демьяновичу, попроси, чтобы тебе новое успокоительное какое-нибудь выписали.
Васса покрутилась по комнате, затем, встав в дверях, произнесла вслух:
– «Нет одиночеству предела… Оно как дождь: на небе нет пробела, в нем даль морей вечерних онемела, безбрежно обступая города, – и хлынет вниз усталая вода. И дождь всю ночь. В рассветном запустенье, когда продрогшим мостовым тоскливо, неутоленных тел переплетенье расторгнется тревожно и брезгливо, и двое делят скорбно, сиротливо одну постель и ненависть навеки, – тогда оно уже не дождь, – разливы… реки…»6
То, что произошло дальше, буквально сразило Вассу. Вырубило ее. Вырубило точно так же, как и тетю Полю.
Потому что после этой самой цитаты, произнесенной Вассой вслух, тетя Поля замерла. Так и сидела, уставившись в одну точку с открытыми глазами, не моргая. Лишь голова у нее слегка подергивалась.
– Тетя Поля? – не сразу решилась произнести Васса. Этого же не может быть, потому что не может быть никогда… – Тетя?
Тетя Поля не отзывалась. Так и сидела, в дискретном режиме дергая головой. И не моргала, ну вот совершенно не моргала!
А как же обертка от сосисок? Картофельные очистки в мусорном ведре? Рассказы о детстве на Крайнем Севере, о тяжелой работе на металлургическом заводе? Невозможно же так врать, столь искусно притворяться. Учитывать все эти мелочи… вплоть до картофельных очисток, получается! До мусора в ведре, до шуршания туалетной бумаги за закрытой дверью, до смешного похрапывания ночью…
Годы, десятилетия обмана.
– Васса, ты чего? – неожиданно встрепенулась тетя. – Я задремала, что ли? Вот как эта погода дурацкая действует. Или это возраст дает о себе знать? Я тут, кстати, недавно разговорилась с одной дамой из соседнего дома, столкнулась с ней возле пункта доставки, так она заявила, что каждый день пьет витамин С и я вот подумала, не начать ли мне тоже его пить…
«Как все убедительно, как тонко… Гениально!»
Васса пробормотала что-то и ушла к себе в комнату. Упала на постель. «А если я на самом деле спятила? Сейчас очень многие едут крышей, сопротивленцы в чем-то правы, эта жизнь – без солнца, с частыми карантинами, без впечатлений, без поездок, в скудости и бедности – сильно влияет на людей!»
Ощущение, что она сходит с ума, захлестнуло Вассу.
– Тетя! – крикнула она. – Теть Поль!
– Да, детка? – Та немедленно появилась в дверях.
– Сделай чаю, пожалуйста.
– Конечно, моя милая… – радостно отозвалась тетя и исчезла.
Васса услышала, как тетя гремит посудой на кухне. «А если это все, вот то, что сейчас происходит, – просто розыгрыш. Розыгрыш такого масштаба, что даже тетя Поля в нем участвует? А потом она закричит «сюрприз» и начнет рассказывать, что обратилась в одну контору с целью развеселить меня. И устроила весь этот квест… С сопротивленцами. А они никакие не сопротивленцы. А типа аниматоры! И она сама разыграла роль робота…»
Подобное объяснение выглядело наиболее реальным.
– Васса, детка, чай готов!
Васса зашла на кухню, стол был уже накрыт – чай в чашке, блюдечко с сушеными фруктами вместо конфет и калорийного (да и дорогого!) шоколада.
Васса села за стол, тетя Поля напротив. Васса пила чай, а тетя Поля болтала – про соседей, слесаря Володю, который теперь обходит тетю за квартал, и о том, что хорошо бы приготовить солянку из капусты, да только где теперь хорошую капусту найти…
– «Нет одиночеству предела…»
Васса, ненавидя себя, торопливо произнесла ту самую цитату, начинающуюся столь печально. Раз – и тетя Поля опять замерла. «Ах ты лгунья!» Васса подскочила к той сзади, потянула ворот тетиного халата вниз. Обнажилась тети-Полина шея… И чуть ниже то, что называлось загривком, кажется. Но это у животных. А как у человека? Впрочем, какая разница. Каждую секунду Васса ждала, что тетя расколдуется и засмеется. Скажет, что ей щекотно. И как классно она разыграла свою девочку… Но ничего этого не происходило.
В верхней части спины тети Поли – три аккуратные и ровные родинки. И никакого намека на то, что здесь находится панель отключения. Совершенно ровная, мягкая, теплая человеческая кожа.
Васса нажала на одну родинку. Затем на две. Затем одновременно на три сразу. Пш-ш… и словно крышка у коробочки приподнялась с одного края. Прямоугольник живого тела откинулся в сторону, под ним – темно-серое углубление с красным кружком. Это, наверное, и был выключатель.
Васса не собиралась выключать тетю Полю. То есть это создание, которое так называлось. Заглянув внутрь, Васса тут же захлопнула крышку обратно. Прямоугольник кожи тут же слился с остальным фоном. Васса отпустила ворот тетиного халата и села напротив. Через минуту тетя ожила. Защебетала:
– Ну и погода… Сплю прямо на ходу. Как чай, детка?
– Вкусный. Спасибо, тетя. – Васса залпом допила чай, затем ушла к себе в комнату. Раньше она ни за что не оставила бы грязную посуду на столе, обязательно бы ее вымыла. Она же хорошая девочка, должна помогать своей старенькой тетушке.
Но помогать роботу нет смысла. Это же все равно его работа.
Васса словно окаменела после своего открытия. Вечер неподвижно пролежала на кровати, ночью тоже. Не спала. В голове хаотично метались обрывки мыслей. Картина жизни была порвана в лоскуты, расколота на кусочки и никак не желала складываться обратно.
Утром Васса встала разбитой, совершенно измученной. Хуже всего то, что ей больше не хотелось думать. А смысл… Все равно уже ничего не изменишь и не исправишь. Родителей не воскресишь, Демьяну Демьяновичу руки не оторвешь за то, что он когда-то провел эту чудовищную операцию над маленькой девочкой. Вассой.
Кстати, если она была здорова и не страдала от порока сердца, то что именно доктор с ней сделал? Пересадил в грудь монстра Чужого, как в том старом кино? Ну так что ж этот Чужой все никак не вылупится-то, почти двадцать лет там сидит? Нет, вряд ли. Это не Чужой. Скорее алиенам интереснее узнать, способен ли человек и вовсе без сердца жить. Может, в груди у Вассы – «пламенный мотор». Искусственное сердце. Какое-нибудь супер-пупер-совершенное, не чета разработкам земных ученых. А поскольку люди и алиены очень похожи, только цветом кожи различаются, то, возможно, алиены надеются, что и им такое сердце подойдет. На своих же экспериментировать нельзя, так вот вам маленькая земная девочка, человеческий детеныш, его не жалко… А родителей девочки уничтожить, вдруг они, беспокоясь за здоровье дочери, повезут ее куда-нибудь в Москву в настоящий кардиоцентр, где их обман будет разоблачен…
Алиены – мастера различных технологий. И климат способны поменять, и робота, неотличимого от живого человека, они сотворили… Скорее всего они действительно создали искусственное сердце и наблюдают теперь за Вассой, им интересно, сколько оно может проработать.
Но, с другой стороны, они же и любители поэкспериментировать над живой плотью. Этого тоже не надо забывать… Поэтому нельзя исключать и тот вариант, что в груди у Вассы действительно спит эмбрион какого-то чудовища. Настанет день, и чудовище проснется, захочет выйти к свету и разорвет изнутри Вассу. Разойдется шов, из него вылезет наружу монстр.